Крах династии

– Я спрашивал о Киеве.

– А где это?

– Там, – махнул я рукой на запад, – за тысячу верст.

– Не знаю, не бывал. И как там у вас?

– У нас хорошо.

Разговор, как и всякий ни о чем, был глупый но позволял скоротать время.

Напряжение постепенно нарастало. Хозяин держал себя уверено и спокойно.

– Скоро девку приведут? – нетерпеливо, спросил я. – Сам дьяк-то не помешает?

– Ускакал еще ночью, у него крестьяне бунтуют, так что ему сейчас не до девок. А как приедет, холопы соврут, что померла или убежала. Ты не сомневайся, у нас все без обмана.

– Твоими бы устами мед пить, – похвалил я.

– Можно и курное вино, я не откажусь, – засмеялся он.

Однако развить тему выпивки и, как я заподозрил, ««магарыча», он не успел. В открытые ворота въехала крестьянская телега, запряженная малорослой крестьянской лошаденкой. Ее под уздцы вел один из давешних гостей.

– Вот и привез, давай деньги, я с ним сам разочтусь, – сказал хозяин.

– Погоди, кого он привез, где племянница?

– В телеге, да ты не сомневайся, у нас без обмана.

Однако деньги я отдать не спешил, сначала хотел увидеть «товар». Мы подошли к телеге. В ней лежало два завернутые в рогожу продолговатые тюка. Мелькнула мысль, что девушку убили.

– Распеленай девку, Кирилыч, – обратился к подводчику, хозяин. – Пусть удостоверятся, что у нас всё честно.

Кирилыч «распаковал» один из тюков. Там оказалась связанная по рукам и ногам Маруся. Рот ей перевязали тряпкой, и она могла только мычать и угрожающе таращить глаза.

– Ваша? – поинтересовался Кирилыч.

– Наша, – в один голос воскликнули мы с Федором..

– Тогда денежки предоставь и можешь забирать, – со значением произнес хозяин, тревожно наблюдая за нашим поведением.

Я без торга пересыпал ему в ладонь серебро, и он сразу же обмяк, заулыбался. Федор начал спешно перерезать путы, освобождая свою суженную.

Маруся, наконец поняв, что здесь происходит, подкатила глаза и потеряла сознание.

– А вторую брать будете? – неожиданно спросил меня Кирилыч.

– Вторую, – повторил за ним я, – какую вторую?

– Мы вам обеих девок привезли, что в погребе сидели, на выбор. Нужно, можем и другую уступить, Дашь пару ефимок и владей.

– А ну-ка покажи, – попросил я.

Тот распаковал и вторую пленницу. Эту девушку я никогда раньше не видел. Вид у нее был совершенно безумный. Она не понимала, что происходит, и с ужасом смотрела на нас красными от слез глазами. Волосы у нее были всклочены, лицо распухшее, так что «торговец» сам, рассмотрев свой товар, сбавил цену:

– Так возьмешь? Я уступлю.

– Зачем она мне? – отказался я.

– Бери, девка хорошая, – без уверенности в голосе сказал он. – Хотя пол-ефимки дашь, и твоя.

– Ладно, – согласился я, – за столько возьму. Федя, освободи девушку.

Пока я рассчитывался за новое приобретение, Федор наклонился над пленницей. Она увидела в его руке нож и забилась в испуге.

– Да не бойся ты, – попытался успокоить ее парень, – никто тебя больше не обидит!

Однако девушка неожиданно, вслед за Марусей, потеряла сознание.

– Ишь, ты какие они нежные! – осуждающе произнес Кирилыч. – Вы забирайте их как-нибудь, телега у меня непродажная.

Внезапно у меня в голове мелькнула безумная идея.

– А ну-ка, давай отойдем на два слова, – предложил я продажному холопу.

– Чего еще? – недоверчиво сказал он, как мне показалось, опасаясь не столько меня, сколько себя. – Больше ничего продавать не буду, и не уговаривай.

– А если дам хорошую цену? – спросил я, отходя от подводы.

Лицо Кирилыча приобрело страдательно-несчастное выражение. Холоп попытался бороться с собой, но это продолжалось недолго, и он как загипнотизированный двинулся следом за мной. Еще не зная, что его попросят продать, он внутренне оказался готов к любому нехорошему поступку.

– Ну, никак не могу, лошадь-то не моя, что я Евсеичу скажу? – просительно бормотал он, сам в уме продумывая цену, чтобы, упаси Боже, не продешевить.

– Мне лошадь не нужна. Отвезешь девок до дома и забираешь назад, – успокоил я его щепетильность. – Мне твой дьяк нужен. Вот за него я хорошо заплачу!

– Дмитрий Александрович? – пораженно воскликнул Кирилыч. – Да как же я его тебе продам?

– Сам подумай, – продолжил искушать я, – его можно беленой опоить или просто напоить вином. Не мне тебя учить, ты человек мудрый, опытный. А потом положишь его, как девок, в подводу и привезешь ко мне. Он и не узнает никогда, кто его продал.

– Вот ни гадал, ни чаял, – ошарашено бормотал Кирилыч, – чтобы своего боярина взять и продать. Нет, это никак невозможно! Да его же стрельцы охраняют, с ними придется делиться.

– Ну, как знаешь, мое дело предложить. Не хочешь ты, другие купцы найдутся. Я же не о своей, а твоей выгоде думаю.

– Оно, конечно, если цена хорошая, подумать можно. Только я не пойму, на что он тебе сдался?

– Вдове одной хочу услужить. Она узнала, что боярин твой на девок зело лют, вот и загорелась себе его заполучить, – начал я врать с чистого листа. – Заставит его на себе жениться, ну, а дальше сам знаешь!

– И богатая вдова? – хитро посмотрел на меня Кирилыч.