Отпуск с подругой жены

– Да.

– Летите эконом-классом?

– Да.

– Мне нужны все три посадочных талона и ещё хотя бы одна такая карта.

– Зачем ещё карта?

– Пассажир элитного уровня может пригласить с собой только одного гостя. Каждый следующий гость может посетить бизнес-зал платно. Вот тарифы.

Я заглянул через плечо «элитного пассажира», увидел цифру 50 долларов и сказал:

– Предлагаю идти мне с Кирой. Ты, Марин, тут уже сто раз была.

– Нет, – девушка в униформе была лишена чувства юмора. – Карточка элитного уровня не может быть передана другому пассажиру.

– Тогда идите вы, девчонки, а я тут постою немного. Вдруг прибьюсь к одинокой канадской пенсионерке, которая меня с собой возьмёт. Или не к канадской, или не к пенсионерке. Как там, по-французски будет «я не ел шесть дней»? «Мадам, же не манг пас сикс журс»?

Представительница авиакомпании явно не читала произведение Ильфа и Петрова под названием «12 стульев», но, похоже, что знала французский. Она недоумённо смотрела на меня, вероятно успев мысленно представить себе эту картину в тихой атмосфере подконтрольного ей «бизнес царства», и наконец произнесла:

– Нет, гражданин. Вы будете должны уйти. По правилам нашей авиакомпании…, запрещено приставать к другим пассажирам… В общем я тогда охрану вызову.

Мы ушли все вместе. Жене тоже не понравилась моя идея с приставанием к одиноким женщинам.

Оставшееся до начала посадки время мы неплохо провели в полупустом баре. Исключительно для снятия стресса и в рамках борьбы с боязнью высоты нами было выпито по пятьдесят граммов коньяку. А потом ещё по-столько же… Надо признать, что попытка уложиться в 50 сэкономленных долларов с треском провалилась: цены на еду и напитки там были совсем не гуманные. Впрочем, как и во всём аэропорту.

В этот раз коньяк подействовал на Марину угнетающе: она сидела за столиком и смотрела через стекло на «припаркованные» у телетрапов самолёты.

– А вы не задумывались, почему в наших аэропортах нет точек типа McDonalds? – неожиданно спросила подруга жены.

Я перестал жевать свой бутерброд и посмотрел на неё. Похоже, что она неслабо захмелела. Но не могла же она так «поплыть» с двух рюмок?

– Может быть – патриотизм? – предположила Кира.

– Нет. Мы же сейчас сидим, типа, в итальянском кафе, а не в блинной. Вон там, якобы, американский паб, а не пельменная. Какой же это патриотизм? Тут причина другая, – Марина ухмыльнулась с видом человека познавшего всю бренность бытия. – Сейчас я вам расскажу, чьи интересы могут пострадать. А давайте, ещё выпьем? Официант! Можно вас?

Супруга перевела на меня вопросительный взгляд. Я почесал горло.

– Марин, можно тебя на минуточку, – Кира встала и, наклонившись к подруге, что-то прошептала ей на ухо.

– Да. Лёш, мы на пару минут, – засуетилась та. – Вернёмся я такое вам расскажу! Закажи мне пока ещё один коньяк и «американо»: чёрный и два сахара. Хорошо?

В этот момент подошёл официант.

– Молодой человек, ещё три коньяка и «американо». На мой счёт, – сказала ему Марина и ушла с Кирой.

– Вас по отдельности считать? Хорошо, – уточнил тот, что-то быстро написал в блокнотике и спросил меня. – Вы, что-то будете?

– Значит так, – ответил я. – Три кофе, коньяк отменить. Счёт общий, плачу я. «Чаевые» – тоже я.

– Понятно.

У меня сложилось ощущение, что я не один из числа посетителей кафе ждал возвращения девчонок: разговаривала Марина громко и интригу своим рассказом создала не слабую. Вернулась же она какая-то молчаливая. Я уж не знаю, что они там вместе с Кирой делали, но хмель из неё вышел капитально.

Супруга наклонилась ко мне и прошептала:

– Она сегодня полдня на работе была, дела перед отпуском подчищала. А потом с тремя такими же «трудоголиками» пошла в кафе отметить его начало. Там они бутылку виски и «приговорили»

– Была «трудоголиком», а стала «алкоголиком», – тихо сказал я.

И уже громче спросил Марину:

– Слушай, ну ладно мы в ЮВА – у нас-то виз нет, но у тебя-то шенгенская точно есть. Или всё-таки те французы, у которых ты лыжи «подрезала», на тебя заявили? Ты теперь тоже без «шенгена»?

– Лёш, отстань, пожалуйста. Я уже говорила, что все вопросы с ними закрыла.

Завершение Марининой эпопеи с «покатушками» во французских Альпах было будничным. Население курортного городка Шамони составляет менее 10 тысяч человек. Большинство жителей работает в сфере туризма и знает друг друга. Переломы отдыхающими конечностей безусловно на курорте бывают, но это событие не будничное. Происходит оно не ежедневно. Тем более, с туристами из экзотической России. Так что Маринино падение на спуске стало своеобразным новостным фоном городка на несколько дней.

В местных теленовостях показали фрагменты записи с камер наружного наблюдения, установленных вдоль всей трассы и сканированное с паспорта в отеле лицо «мадемуазель». В прокатной конторе поняли, что это их клиентка, но зная, что она в госпитале, не стали её беспокоить. Зато когда до них дошли слухи о том, что русская туристка выписана из госпиталя и уехала домой, а лыжи никто им так и не вернул, то они сами позвонили ей на мобильный телефон.

Марина рассыпалась в извинениях и сказала, что готова оплатить все нанесённые ей убытки. Французы тоже извинились и сказали, что из заблокированной на её карте суммы спишут порядка ста пятидесяти евро за лыжи, палки и шлем (!).

Да! Был ещё шлем! На записях с камер наблюдения отчётливо было видно, что перед началом спуска «мадемуазель» одела его на голову, затем она едет по склону, потом – падение. И сразу после остановки – эмоционально срывает шлем с головы и выкидывает его за ограждение трассы…

Французы не поняли, что это была не экспрессия и даже не действия горнолыжницы под влиянием болевого шока. Нет! Шлем, оказывается, был чёрного цвета и совершенно не гармонировал с остальной её экипировкой…

Глава 6

По стилю поведения на борту воздушного судна я для себя делю всех пассажиров на четыре группы:

Первая группа – «бывалые». Члены этой группы уже «бывали» в том городе (стране, курорте, континенте), в который выполняется рейс. Обычно, то что было раньше и с их участием – лучше, чем тоже самое, сейчас и с их собеседником. Они громко разговаривают между собой или с другими пассажирами, обсуждая, «как было в прошлый раз» и обязательно скажут, куда направляются после этой поездки. Они откидывают спинку сиденья до набора судном высоты, не пристёгиваются ремнём безопасности – их цель получить замечание стюардессы и оказаться в центре внимания. Обычно они имеют все возможные дисконтные, накопительные и прочие карты постоянных участников всевозможных клубов, альянсов, авиакомпаний и т. д. Но все эти карточки у них начальных уровней. Своими повадками «бывалые» мне напоминают тушканчиков: они суетливы, любят стоять в проходе, вращая головой по сторонам и кося взглядом смотреть, где и что происходит, чтобы оказаться первыми в нужном месте.

Но они всегда вторые. Потому, что первые – «матёрые» (вторая группа по этой классификации). Вот их, обычно «не слышно и не видно». Но именно они получат первыми талоны на питание, если рейс задержат и они же окажутся одними из первых в очереди на паспортном контроле по прилёту в чужую страну. «Матёрый» пассажир не суетлив и не болтлив. Он пристёгивается ремнём безопасности сразу, как только садится в своё кресло и любит читать книги в «бумажном» виде. У него обычно имеется карта пассажира элитного уровня и это он переобувается во взятые с собой тапочки на рейсах продолжительностью даже два-три часа. «Матёрый» не будет стоять в проходе, чтобы размять ноги. Он прогуляется до туалета, причём именно в тот момент, когда этому не будут мешать тележки с раздаваемым питанием.

Третья группа – «новички». Это те, для кого полёт первый или второй (максимум – третий). Они стараются выглядеть, как «бывалые», являясь для них благодарной аудиторией слушателей. Как и во всех других делах новички неуклюжи, из-за чего переживают и краснеют. Это они запихивают под впереди стоящее кресло свою большую сумку, потому что не было свободного места на багажной полке именно над их рядом сидений. В результате, не имея возможности вытянуть ноги, они весь полёт ёрзают в своём кресле. Это они стесняются попросить у стюардессы второй стакан воды. В результате, впихивая в себя сухомятку. И так далее.

Четвёртая группа – просто «попутчики». То есть все те, кто не попал в первые три группы. Их – больше всего.

В целом, наш перелёт прошёл штатно (для рейсов этого направления). Пассажиры (многие), несмотря на запрет, сначала втихаря, а потом открыто, распивали алкогольные напитки, купленные в Шереметьево. Стюардессы вяло этому препятствовали. До того, как я уснул, мне удалось:

– понаблюдать одну потасовку (дракой это не назовёшь) с участием двух «бывалых» пассажиров;

– прослушать одно хоровое исполнение некогда популярной песни;

– съесть фирменное «курица или рыба»;

– посмотреть на мониторе в спинке впередистоящего кресла полтора фильма.