Фокус Израиля. Шестидневняя война 1967 года

Однако, французской помощи Израилю уже не требовалось. В Израиле имелся полный комплект специалистов для производства ядерной бомбы. Оставалось только увеличить мощность французского реактора, чтобы можно было добывать оружейный плутоний в необходимых количествах. Такие работы начались весной 1967 года [234, P. 82].

В декабре 1965-го года Советский Союз получил по неофициальным каналам информацию о том, что Израиль продолжает разрабатывать свою ядерную программу, ядерное оружие.

Благодаря агентурным и космической разведкам, Москва получила подробнейшие сведения об объекте в Димоне. В СССР знали, что под вывеской текстильной фабрики и насосной станции находится не что иное, как шестиэтажный подземный бункер, где не только готовится производство оружейного плутония, но и монтируются специальные цеха для сборки ядерного оружия.

Для Советского Союза надо было решать, что делать. Советский Союз поначалу пытался предотвратить дальнейшее развитие израильской ядерной программы, пытаясь применить к Израилю дипломатические средства. Но довольно быстро эта дипломатия сменилась военным планированием, которое шло параллельно с привлечением арабских стран (Египет наверняка, Сирия возможно), с выработкой общего плана, целью которого было спровоцировать Израиль на превентивный удар по арабским странам, или арабской стране или по какой-нибудь арабской армии, для чего задействовали в 1967 году полеты еще экспериментального самолета МиГ-25 над Израилем.

О том, что эти полеты были совершены, свидетельствуют воспоминания участников, например, генерала Выборнова, героя Советского Союза, и официальная справка пресс-секретаря военно-воздушных сил России к годовщине существования школы для летчиков-испытателей. Эта справка говорила о том, что в числе прочих достижений выпускников этого училища генерал-лейтенант, бывший выпускник этого училища в 1967 году выполнил несколько уникальных разведывательных полетов над Израилем. Эти полеты МиГ-25 над Израилем собирают воедино те положения нашего тезиса о том, что Советский Союз сознательно планировал, инициировал и подготовил Шестидневную войну, о том, что полеты МиГ-25 свидетельствуют о роли Советского Союза в обострении обстановки на Ближнем Востоке в 1967 году.

Не исключено, что Советский Союз смог поделиться подобной информацией с Египтом, тем более, что сотрудничество между спецслужбами двух стран в тот период находилось на довольно высоком уровне. Важно отметить и то, что египетское руководство знало о ядерной программе Израиля и стремилось этому помешать. В целом атомный фактор окажется важнейшим в 1967 году. Пресловутый фактор атомной бомбы будет подталкивать Египет на уничтожение Димоны до начала промышленного производства атомного оружия, а правительство Израиля сделает все возможное, чтобы защитить атомный проект [43, C. 179].

Тем не менее, к этому времени в Египте при помощи немцев усиленными темпами осуществлялась так называемая «ракетная программа», направленная, естественно, против Израиля. Задачей для программы выступало разработка ракет малой дальности способных нанести удар на расстоянии 300—500 километров. Такая ракета мог бы с западного берега Нила поразить цели в Израиле. Египетское руководство считало, что такое оружие может служить оружие сдерживания Израиля.

Москва оставалась пассивным наблюдателем этой программы, хотя в ее успех не верила. Советские специалисты не высоко ставили немецких ракетчиков.

Американцы же конфиденциально предупредили Насера, что гонку вооружений с Израилем ему не выиграть. Поэтому египетский президент решил форсировать события и постараться уничтожить Израиль до того, как тот станет ядерной державой [234, P. 82].

Такова суть атомной версии начала Шестидневной войны.

Эта версия может быть состоятельна только в том случае если считать, что важнейшей целью Насера было уничтожение Израиля, что было далеко не так. Насеру был важен Израиль как фактор, объединяющий арабский мир вокруг мифической израильской угрозы. До начала Шестидневной войны египетский лидер считал, что Израиль предсказуем и связан во внешней политике международными обязательства, более того в одиночку Израиль просто не решиться бросить вызов всему арабскому миру и СССР.

В этой версии, кроме отсутствия прямого документального подтверждения, есть и ряд слабых мест. Широкая общественность получила информацию об израильской атомной программе в начале – середине 1980-х годов, после разоблачения израильского техника – атомщика Мордехая Вануну. Но даже тогда эта информация выглядела достаточно спорной. Поэтому совершенно непонятно была ли у СССР информация о ходе израильской ядерной программе в 1965—1967 годах.

Здесь опять наступает пробел в официальных документах и даже экспертных оценках. Как и для чего создавалось израильское ядерное устройство и создавалось ли вообще. Какие должны были быть носители этого устройства – самолеты или ракеты. Каково возможное число и мощность ядерного устройства. На все эти важные вопросы не существует никакого ответа. Вполне возможно и то, что израильское руководство сознательно морочило общественности голову предоставляю ложную информацию. В реальности одна или несколько ядерных боеголовок не могли изменить обстановку в ходе ближневосточной войны. Ядерный боеприпас мощностью равный взорванному над Хиросимой или Нагасаки в условиях общевойскового боя мог вывести из строя танковый или мотострелковый батальон. Иначе говоря – одной бомбой было невозможно добить перелома в войне, но отрицательный политический эффект мог бы быть разрушительным. Израиль после применения ядерного оружия сразу бы лишился поддержки международного сообщества и ближайших союзников, а его противники не только бы получили все возможную гуманитарную поддержку, но антиизраильский фронт мог бы серьезно расшириться.

Важно и то, что решения израильской атомной программы можно было достичь без широкомасштабной войны. Для этого было достаточно воздушного удара или наземной операции специальных сил. Наиболее оптимальным было проведение таких действий не в период внешнеполитического обострения и мобилизации армии и разведки Израиля, а в относительно спокойное время. При этом можно было не уничтожать непосредственно сам реактор, а уничтожить второстепенные в технологическом плане сооружения, что задержало атомную программу. В совокупности с политическим давлением на поставщиков оборудования и сырья для атомного проекта Израиля было возможно достаточно долго блокировать технические возможности для производства ядерных боеприпасов.

Приводимый израильскими авторами в качестве доказательства «атомной версии» факт полетов советских МиГ – 25 над Димоной так же не выдерживает критики. В первую очередь, необходимо обосновать то, что эти разведывательные полеты проходили именно над атомным центром и имели целью сбор информации о нем. Незначительные размеры территории Израиля и большая высота полета МиГ – 25 (свыше 22000 метров) позволяют сделать вывод, что любой полет скоростного высотного разведчика мог быть истолкован как проявление интереса к некому объекту в Израиле.

2. Политика Израиля

К середине 1960-х годов на Ближнем Востоке сложилась уникальная ситуация. Наиболее характерной ее чертой было низкое внимание великих западных держав к региону. Великобритания после фиаско Суэцкой авантюры 1956 года полностью утратила политический капитал на Ближнем Востоке, а Франция смогла сохранить свое незначительное влияние на Сирию. Но Франция уже не могла в одиночку противостоять СССР.

Вынужденный уход западных государств из восточного и южного Средиземноморья оставил Израиль изолированным в политическом и военном смысле. Вытекающая из этого необходимость постоянной боевой готовности потребовала затраты непропорционально большой доли государственных средств на вооружение. Но это также имело свою оборотную сторону. Постоянная необходимость быть начеку, несомненно, укрепила характер народа. У его молодежи развился дух несокрушимой уверенности в себе. В течение долгого кошмара диаспоры для евреев как народа была характерна робость; а настоящее время отмечают, что израильской молодежи страх просто незнаком. Постоянные опасности, угрожавшие и угрожающие новому государству, сделали невозможным для еврейских общин мира отказаться от солидарности, которую они столь эффективно проявили при его возникновении. В результате Израиль помог еврейскому народу в целом восстановить чувство единства даже в век упадка религии [186, P. 92].

Нельзя считать, что Израиль проводил миролюбивую политику в окружении враждебных арабских государств, что израильские политики стремились к миру и только козни арабов срывали мирный процесс. Это конечно не так. Еще до создания государства палестинские евреи вели жестокую борьбу с местными арабами. Попытка закрепится в Палестине была невозможна без целенаправленной и последовательной политики занятия территорий. А такая политика неизбежно вела к перманентным конфликтам с местным арабским населением. Еврейские поселенцы были к этому готовы. Они, еще в 1920-х годах, создали несколько вооруженных парамилитарных формирований, которые имели боевые, разведывательные и диверсионные отделы. Эти формирования активно противостояли арабским боевым отрядам.

В Израиле не существовало единой точки зрения на взаимоотношения с арабами. У власти в описываемый период находились умеренные политики: премьер-министр Л. Эшкол, Г. Меир, которые не стремились обострять взаимоотношения с арабами. Им противостояла мощная политическая группа во главе с Д. Бен-Гурионом, М. Даяном и М. Бегином, которая придерживалась радикальных взглядов и требовала более жесткого политического курса во взаимоотношениях с арабами, чем проводимый правительством Л. Эшкола [229, P. 70].

При этом необходимо отметить и то, что у власти в Израиле находились левые политики, Израиль 1960-х годов был левой страной, с социально ориентированной экономикой. В этом аспекте Израиль был близок к Франции и Италии как государство, значительную роль в котором отведена социальным проектам. Характерно и то, что социалистические убеждения израильских политиков первой волны были совершенно искренними. Они прибыли в Израиль создавать новое государство, государство, социалистическое, им был чужд религиозный пафос. При этом социалисты ориентировались на пацифизм. В этом заключается усмешка истории – социалисты – пацифисты были вынуждены создать вооруженное до зубов государство, в армии которого служили и мужчины и женщины, стрелковое оружие было практически в каждой семье, а кибуцы представляли собой небольшие укрепленные пункты с бомбоубежищами, траншеями и долговременными огневыми точками. Милитаризация Израиля была связана не с какими-то агрессивными планы еврейских поселенцев, а с реалиями повседневной жизни. Но эти реалии толкнули израильское правительство на предоставление широких полномочий специальных службам, а так, же на проведение операций по похищению и убийству иностранных граждан за границами Израиля. Такие методы, нарушавшие международное право и этические нормы настраивали мировое сообщество против еврейского государства, но иного пути часто не было и израильскому правительству приходилось проводить операции по уничтожению политических противников Израиля.

В 1966 – 1967 годах политические разногласия усугублялись экономическими трудностями Израиля. Для нормального и поступательного развития экономике Израиля была необходима политическая стабильность и иностранные инвестиции. Стабильности на Ближнем Востоке не было, а, следовательно, не было гарантий для иностранных инвесторов и зарубежных экономических партнеров. Существовала настоятельная потребность израильской экономики в иностранных займах, а для этого было необходимо прояснить политическую ситуацию на Ближнем Востоке, более того, доказать устойчивость военно-политического положения Израиля в регионе (В частности об этом, рассуждал бывший начальник генерального штаба израильской армии М. Даян в беседе с советским послом в Израиле Д. Чувахиным 26 декабря 1966 года. Подобных взглядов придерживались и другие израильские политики – Д. Бен-Гурион, М. Бегин и др [173, C. 161].).

Политическая и экономическая нестабильность могла привести к изменениям в израильском руководстве и толкнуть израильское правительство на решительные действия по отношению к арабам. Здесь необходимо отметить особенность политической системы Израиля, будучи демократической она была вынуждена реагировать на мнения и настроения граждан. В условиях кого наиболее узкое место еврейского государства можно было пересечь за 30—40 минут езды на автомобиле, постоянных обстрелов еврейских поселений на границе с Сирией, в Израиле бытовала закономерная нервозность обывателей. Террористические атаки, обстрелы территории Израиля, антиизраильская пропаганда (а значительное число израильтян знали арабский язык из-за тесных контактов с палестинскими арабами) подталкивали израильское руководство к жестким ответным действиям. Безусловно, часто политический и военный истеблишмент Израиля понимал, что никакой реальной угрозы государству нет, но убедить в этом простых обывателей было невозможно (собственно такая ситуация всегда была, есть и будет во всех странах мира).

Значительную роль во внешней политики Израиля играл военный фактор. Израильское руководство стремилось достичь военного превосходства над арабскими государствами и для этого наращивало военную мощь Израиля. Однако, руководство Израиля серьезно беспокоил факт постоянно возраставшей военной помощи СССР арабским режимам. Разведывательные данные, получаемые израильским руководством показывали то, что арабские армии находятся в процессе перевооружения и оснащения новой военной техникой, на создание боеспособных армий у арабских государств должны были уйти годы, а то и десятилетия, но Израиль не собирался давать даже незначительного шанса арабским странам сформировать эффективные вооруженные силы. Необходимо отметить и фактор советских военных советников, служивших в арабских армиях. Это был тот самый переменный фактор, который совершенно было невозможно скалькулировать, с точки зрения израильтян. Генеральный штаб АОИ имел представление о численности советских военных советников в армия Сирии и Египта, но было фактически невозможно оценить как возрастает боеспособность египетской и сирийский армии из-за этого, было совершенно непонятно насколько может возрасти число советских военных в этих арабских государствах в случае войны с Израилем и не будут ли они вовлечены в непосредственные боевые действия против израильской армии.

Весной 1967 года командование АОИ и политическое руководство Израиля беспокоили не столько возможности арабских армий, сколько вектор их развития, было очевидно, что через несколько лет при постоянной и нарастающей помощи со стороны Советского Союза, эти армии смогут стать серьезным противником. Этого было невозможно допустить. При этом предыдущие арабо-израильские войны наглядно показали руководству Израиля, что никакое государство не будет воевать на стороне еврейского государства, что правительства западных демократий ограниваться миролюбивыми заявлениями. Поэтому необходимость превентивной войны против арабских государств отлично осознавалось политическим руководством Израиля (важно и то, что это должны были учитывать арабские и советские политические лидер, должны были…. Но не учитывали).

В целом важно отметить то, что доля ответственности за разжигание ближневосточного кризиса 1967 года лежит на израильском руководстве, но она не идет ни в какое сравнение с ответственностью, которую несут СССР, Египет и Сирия.

3. Политика стран Запада и США

Часто Шестидневная война связывается с эффективным дипломатическим прикрытием, которое было оказано Израилю со стороны США в 1967 году. Эту точку зрения наиболее последовательно проводил СССР и социалистические страны. Но это не так. В реальности вторая половина 1960-х годов это время активной фазы Вьетнамкой войны и наибольшего обострения внутриполитической обстановки в США. В этих условиях администрация президента США Л. Джонсона просто не могла себе позволить отвлечься на Ближний Восток. Для этого у США не было достаточных внешнеполитических и военных возможностей. Более того, в 1960-х годах Израиль еще не был политическим партнером США, которые ориентировались на поддержку Саудовской Аравии, Катара и Бахрейна, а Израиль, в свою очередь, поддерживал тесные военно-политические отношения с Францией.

1960-е годы характеризуются ослаблением позиций западных стран на Ближнем Востоке. Старые колониальные державы – Великобритания и Франция стремительно теряли свой авторитет и влияние в регионе. После Суэцкой авантюры 1956 года, когда Англия и Франция были вынуждены прекратить агрессию против Египта и вывести свои войска из этой страны, англо-французские позиции в регионе сильно ослабли. 1956 год так же показал мировому сообществу, что Англия и Франция без поддержки США не могут противостоять СССР. Ослабление позиций Англии и Франции на Ближнем Востоке дополнилось двойственной политикой этих государств на Ближнем Востоке. Симпатии английского и французского общества находились на стороне Израиля и правительства не могли с этим не считаться. В тоже время экономические и стратегические интересы заставляли Великобританию и Францию сотрудничать с арабскими государствами, в том числе с Сирией и Египтом [202, P. 24].

В 1960-е годы на Ближнем Востоке происходила своеобразная смена караула: Англия и Франция уже ушли из региона, а США ещё не пришли. В 1960-е годы единственной державой, способной принять вызов Советского Союза, являлись США, но в 1967 году они были связаны войной во Вьетнаме и не могли эффективно противодействовать СССР на Ближнем Востоке. А в образовавшийся политический вакуум активно вторглись социалистические государства во главе с СССР. Неким балансом советской политике на Ближнем Востоке могло бы стать движение неприсоединения, включившее в себя, государства не входившие ни в социалистический ни в капиталистический блоки, этакий третий путь, хотя очень туманный и малопонятный, то ли социализм и человеческим лицом, то ли капитализм без звериного оскала. Но одним из лидеров движения неприсоединения, как раз был египетский президент Насер, что усложнило посреднические функции других лидеров государств из движения неприсоединения.

Западные страны устранились в 1967 году от ближневосточных проблем, они не смогли эффективно противостоять советской политике на Ближнем Востоке.

Активная и энергичная политика Запада могла бы не допустить усиления позиций СССР на Ближнем Востоке и Средиземноморье, поставить на место арабских союзников Советского Союза и не допустить обострения арабо-израильских отношений.

Ближневосточный кризис 1967 года был вызван непомерными амбициями правящих режимов Сирии и Египта, их безумной идеей уничтожения Израиля, а вернее стремления решить свои внутриполитические проблемы за сет политического капитала полученного во внешнеполитических авантюрах. В реальности ни Сирия ни Египет не имели военной возможности уничтожить Израиль как государство, хотя международная обстановка этому не препятствовала. До сих пор совершенно не понятно, насколько серьезно Насер или Асад говорили о уничтожении еврейского государства (во всяком случае советская пропаганда десятилетиями утверждала о постоянной борьбе с Западом и стремлении уничтожить капитализм в его наиболее оголтелом виде – империализме, но в реальности таких планов у советского руководства не было да и быть не могло – слишком незначительным были военные и экономические возможности СССР). Скорое всего, арабские лидеры хотели так же поиграть в информационную войну с Израилем, а потом выйти из нее как защитники арабского мира.

Важную роль в этом сыграла поддержка СССР антиизраильских арабских планов и преступное бездействие западных государств во время обострения арабо-израильских отношений.

Расчет мог бы быть верным, если бы учитывалась чрезмерно быстрая реакция Израиля на военные вызовы своей безопасности. Но арабские лидеры полагали, что в условиях поддержке и помощи им со стороны СССР Израиль попросту не рискнет в одиночку атаковать. Раскручивая маховик пропаганды и безответственных заявлений арабы сами дали Израилю отличный повод к войне и эта история рассматривается в следующей главе.

1.3. Обострение арабо-израильских отношений в начале 1967 года

C середины 1964 года на Ближнем Востоке стали появляться признаки ухудшения арабо-израильских отношений. Это проявилось в активизации военных приготовлений враждующих сторон, атаках арабских террористов против Израиля, прямом и косвенном дипломатическом противодействии арабских государств и Израиля на международной арене.

Инициаторами обострения обстановки на Ближнем Востоке стали арабские государства, приступившие к созданию антиизраильского военно-политического союза. Первоначально это были не более чем «благие» намерения арабских лидеров, но постепенно стали обрисовываться контуры антиизраильского союза.

В январе 1964 года было создано объединенное арабское командование. Возникла структура, которая могла объединить в случае войны арабские армии. Однако, не был определен ни состав объединенных арабских сил, ни иерархия командования, не был налажен постоянный обмен информацией[1 - Данная управленческая структура была создана, в первую очередь, в рамках общего государства Египта и Сирии – Объединенной Арабской Республики, но после переворота в Сирии 1966 года перестало существовать как объединенное государство, так и объединенное командование, более того бывшие союзники едва не оказались на грани войны друг с другом. Объединенное арабское командование было направлено против Израиля и могло расцениваться в мире как первый шаг по подготовке к новой арабо-израильской войне.].

В вопросе объединения арабских армий особое место занимала фигура командующего, арабский мир в 1960-х годах расколот на две части – одна поддерживала Насера с его просоветской ориентацией и социалистической ориентацией, другая была на стороне консервативных сил, лидером которых был король Саудовской Аравии Фейсал. Противоречия между двумя этими позициями были значительно более серьезными, чем между арабским миром и Израилем, как бы то ни было основная проблема арабо-израильского противостояния была проблема земли Палестины, а в конфликте Насера и Фейсала решался вопрос лидерства в арабском мире, мусульманском мире и контроле над Ближним Востоком.

Не смотря на противоречия и экономические сложности вооруженные силы арабских стран оснащались новым оружием, в основном советским, возрастали количественно и качественно. При этом арабские лидеры не скрывали своих агрессивных замыслов. В феврале 1964 года президент Египта Г. А. Насер заявил: «В будущей войне с Израилем мы выберем место и время первого удара» [50, C. 69].

После Шестидневной войны король Иордании Хусейн признался, что на Арабской конференции на высшем уровне в Марокко в 1965 году было решено усилить военную мощь арабских стран до такой степени, чтобы достичь равновесия сил с Израилем. В авангарде развертывания конфликта с Израилем шел египетский президент, Насер, безусловно, стремился подержать свою претензию на лидерство в арабском мире, а на антиизраильской платформе это было сделать наиболее эффективно. Важно отметить и то, что никой позитивной внутриполитической или дипломатической повестки у Насера не было. К этому социалистический эксперимент в Египте зашел в тупик, страна испытывала все отрицательные аспекты разрыва экономических и политических отношений с западными странами, увечить другие арабские страны сомнительными мероприятиями было сложно. Но идея священной борьбы с Израилем в середине 1960-х годов все еще увлекала многих арабов. Важно и то, что многие лидеры арабских государств осознавали бессмысленность вооруженного и политического противостояния с еврейским государством, но не могли открыто высказать против этого, осознавая настроения широких слоев арабов. В инерциальном развитии арабо-израильского конфликта важнейшую роль играл низкий образовательный и культурный уровень большинства арабского населения. в условиях значительного социально-экономического неравенства и массированной антиизраильской пропаганды широкие слои населения арабских государств считали, что основным источником их проблем является еврейское государство, а не эффективность государственного управления, низкий уровень образования, здравоохранения, феодальные, религиозные и социальные пережитки. В этих условиях безответственные антиизраильские заявления арабских вождений, мгновенно тиражируемые газетами и радио поднимали волну недовольства населения, которая по принципу обратной связи толкала арабское руководство все далее и далее по пути антиизраильской риторики. Но скоро Насеру стало очевидно, что слов мало и необходимо делом подтвердить решимость арабского мира дать отпор Израилю, а политическая ситуация, к тому же, дала удачный повод.

В феврале 1966 года к власти в Сирии пришло левое крыло партии БААС и с этого времени налеты палестинцев на Израиль с баз, расположенных в Сирии, участились. Сирийское руководство решило воспользоваться палестинскими арабами. С войны 1948 года значительное число палестинских арабов бежало в Сирию. Не все они смогли интегрироваться в мирную жизнь, часть палестинцев мечтали победить Израиль и вернуться на свои земли, именно из числа таких палестинцев и рекрутировались члены террористических организаций. Руководство Египта, Сирии и Иордании не стремилось решать проблему палестинцев, но придерживало их для необходимых внешнеполитических условий. В Иордании палестинцы играли роль своеобразной третий силы, пока не стали помехой для короля Хусейна, а в Сирии с палестинцами в 1966 году стал активно работать министр обороны Хафез Асад. Асад решил, что палестинцы могут выступить уникальным инструментом для борьбы с Израилем. Лагеря палестинцев, который были в Сирии и Ливане, давали широкие возможности для вербовки оторванных от жизни людей, единственной идей которых была ненависть к евреям и Израилю. При грамотной политической пропаганде, связанной с исламскими доктринами можно было набрать определенное число людей согласных на все ради борьбы с неверными. Используя палестинцев Асад, как ему казалось, решал две проблемы – снижал напряженность внутри лагерей беженцев и готовил бойцов против Израиля. Как всегда это было хорошо на бумаге. Достаточно быстро палестинцы получили не только опыт вооруженной борьбы, но и обрели политические амбиции. Созданные как антиизраильское средство палестинские террористические формирования быстро стали самостоятельным актором ближневосточной политики, вооруженный исламизм был выпущен на свободу.

22 мая 1966 года лидером палестинцев Аль – Атасси была объявлена террористическая война против Израиля. Аль-Атасси открыто заявил: «Мы подняли знамя народной войны освобождения. Мы хотим общей войны без границ, войны, которая уничтожит государство сионистов» [9, C. 330].

Безусловно, заявление Аль – Атасси было согласованно с Садом, но не было согласованно с Насером, который значительно сдержаннее относился к подобным методам борьбы. Однако, палестинцы стали поучать вооружение, инструкторов, им были определены цели. Первоначально этими целями стали кибуцы северного Израиля. Асад решил показать, что новое сирийское руководство будет бороться за права арабов жестко и целенаправленно. При этом сирийское руководство бросили своеобразный вызов Насеру – египетский президент должен были или следовать в кильватере сирийской антиизраильской политики или смириться с потерей инициативы в левом лагере арабского мира, лидером которого он считался до 1966 года. Насер смог воздерживаться от открытых антиизраильских шагов полгода, правильно полагая, что это будет серьезной политической ошибкой.

Базы подготовки террористов размещались на территории Сирии и Иордании. Общее количество палестинцев мобилизованных и вооруженных арабскими лидерами для священной войны против Израиля составляло около 5 – 8 тысяч человеко [193, P. 80].

С середины 1966 года резко активизировались отряды палестинцев, ведших «партизанскую войну» против Израиля, иначе говоря, совершавших террористические акты против еврейского населения. Первоначально АОИ реагировала только на конкретные выпады террористов, но широкомасштабных военных действий не вела. Это не устраивало руководителей террористов и их сирийских кураторов, им была необходима реакция израильской армии.

После этого начались активные террористические действия палестинских отрядов против израильских войск и пограничных израильских поселений. При этом арабы не гнушались никакими методами борьбы против израильтян, террористы не различали ни мирных жителей, ни военных, они стремились уничтожить все, что возможно. Так при обстрелах израильских селений на сирийско-израильской границе палестинцы использовали советские ракетные установки типа «Катюша» БМ-13 обладавшие мощной разрушительной силой. Обстрелы с осени 1966 года велись регулярно. Фактически по часам. Широкое распространение получили так же террористические акты против мирного израильского населения (которых только за 1966 год было совершено свыше 260) [193, P. 92].

Новый виток напряженности приходится на вторую половину 1966 года. В середине 1966 года начался новый виток так называемой «войны за воду», связанной со строительством всеизраильского водовода, который забирал часть воды реки Иордан и транспортировал ее в пустыню Негев. Летом 1966 года Сирия начала широкомасштабные мероприятия по отводу воды реки Иордан от Израиля (что было равносильно серьезному экономическому ослаблению еврейского государства и являлось враждебным действием). Ранее противодействие сирийцев всеизраильского водовода ограничивалось регулярными танковыми дуэлями между сирийскими и израильскими танками, а с середины 1966 года сирийцы кардинально стали решать проблему отбора израильтянами воды Иордана. Эти действия Сирии сразу обострили отношения ее с Израилем, а в генеральном штабе АОИ стали разрабатывать тактические операции по предотвращению сирийских мелиорационных работ.

Одновременно агенты Моссада сообщили, что Египет начал производство и хранение на территории Синайского полуострова химического, а возможно и бактериологического, оружия [239, P. 57].