Жил-был Я

Достать можно было и по-другому. По знакомству, по блату, но не за деньги. Предположим, я врал. Зав. обувного магазина ведет меня в подсобку, где выделяет мне востребованные кроссовки, а я его жене делаю операцию, запись на которую растянулась на две ее жизни.

Ну и за деньги тоже бывало. Впрочем, деньги все получали почти одинаково. Зарплата в 120 рублей считалась средней и вполне достаточной, а разница между этой      и более высокой была в десять- двадцать рублей. В конце карьеры- это если лет через сорок, к пенсии- то стал получать процентов на 30 больше. Как при этом наши жены умудрялись покупать зимние сапоги (достали!), за сто двадцать рублей, а потом еще жить месяц – большая советская загадка. Но было! Кстати, в холодильниках у большинства тоже все было. А в магазинах не было! Где они все доставали – хрен ее знает. Это был национальный вид спорта – «достать». И это занимало большую часть жизни. Это к слову. А так жить талантливо. И даже интересно. Партия и правительство нам не мешали. Мы их как- то не замечали.

А в остальном.… В остальном страна сонно катилась по незыблемым рельсам истории социализма. Ехавшие в этом поезде порой умирали, так и не зная, какие бури ждали бы их впереди. Страной правили старцы, время от времени тоже умиравшие, но один от другого отличались разве что анекдотическим идиотизмом.

Хрущев, плясавший гопака и стучавший ботинком по трибуне ООН. Брежнев, вместо

«систематический» шепелявил « сиси– масиси» и читавший все речи по бумаге.

Андропов, наводивший порядок в экономике тем, что в его время отлавливали всех, кто сбегал с работы. Скажем, в кино. Да именно так и было: на дневном сеансе вдруг в зале включали свет, входили милиционеры и шли по рядам, требуя заводской пропуск.

… И вдруг… Оборвались рельсы, стал в испуге поезд, люди высыпали из вагонов и побежали кто – куда…

Кажется казавшийся вечным Советский Союз! Не может быть! В один день! Да вы что! Это были девяностые! И все-таки попали в революцию! А потом в другую страну, а потом в другой век.… Ну, в общем весело! Никто не знает, куда бежать. Разрушились не только иллюзии, но и целые жизни.

*****

… Он не входил в число моих друзей, но входил в число близкого окружения. Или я – в число его окружения. Не важно. В ту пору было такое понятие – физики и лирики. Это понятие, состоявшие из технарей и гуманитариев.

Володя был технарь. Такой молодой ученый с горящими глазами, и так же как и мы, пытался писать, Впереди у него были научные открытия, и конечно, куда уж там! Нобелевская премия.

Их, группу молодых ученых из Харькова, как ученый десант бросили в наш город, создавать в стране головной институт электронной техники.

Два десятка талантливых ребят, новое неизвестное направление. Вечерние дискуссии, спорт, открытия …

Так прошло тридцать лет. Институт разросся, превратился в целый научный городок. Они

все дети его интеллекта, жили одной семьей. Хотя уже у всех были свои семьи, дети

Он стал доктором наук, у него была своя лаборатория. Жизнь состоялась.

А мы по-прежнему собирались с ним и его коллегами…., пили вино, курили на хрущевских кухнях, говорили о смысле жизни. Хотя у него, смысл был ,уже достигнут.

… Оказалось – нет. Оказалось, что и вся жизнь его была бессмыслицей.

Пал Советский Союз. И то, что эти ребята делали тридцать лет, оказалось не нужным. Пал государственный заказ. Пришел рынок. А на рынке гораздо дешевле, это же самое, да и лучшего качества, купить заграницей.

Институт встал. Разработчиками его больше никто не интересовался. Через год все куда-то тихо разбрелись. Но куда пойдет никому не нужный доктор наук? Семью надо было кормить. Он попробовал, как многие в то время, на своей машине стать таксистом. Но когда через неделю, какой – то явно уголовный мужичок заорал на него:

– Ты куда, сволочь, меня везешь? Вон по той улице короче! – и набил ему морду,

он навсегда оставил это занятие.

Месяц просидел, перебирая свои бумаги. Друзья не звонили. Они были заняты своими поисками жизни. Он крепко выпил, доехал на такси до леса, и там повесился. Так закончилась еще одна талантливая жизнь.

*****

… А Юрику мысль вешаться в голову не приходила. Еще никогда он не жил так хорошо. И в смысле неожиданно обрушенного достатка и в смысле интересного. Нельзя сказать, что жизнь его до этого была неинтересной. Как и все мы, он не переставал писать свой никогда не кончавшийся роман, но роман увядал, увядал вместе с ним и он – но это редкими вечерами дома. А днем как большинство из нас зарабатывал на жизнь журналистикой. Довольно скучной Советской журналистикой, но жизнь журналистская била ключом, во всяком случае – несравнима с заводской.

«Когда Советский Союз пал, и областная газета не получила больше финансирование от несуществующего уже государства, накрылась медным тазом. Юрик месяца два пролежал на диване, но встал и пошел искать себе применение. Применение было полно – все ниши в новой стране были не заняты. Во всю процветало « Купи-продай». Были в этом торговом поле и невиданные до сих пор товары, например – квартира. В Советском Союзе квартиры не покупали, их получали или не получали. А теперь оказалось, что это все можно купить. Или продать.

Юрик понятия не имел о таком слове, как недвижимость. Но бодро вошел курс. Зарегистрировал риэлтерское агентство и дело пошло. Настолько пошло, что они вечером с женой ломали голову, что б еще такое купить на внезапно свалившиеся деньги.

Конечно, роман был окончательно забыт, друзья, оставшиеся в неудачника – тоже.

Веселье продолжалось до одного дня. Все – таки на дворе были знаменитые девяностые.

В тот день сидел Юрик в своем хорошо обставленном офисе. Вошли двое. Ни слова не говоря один из них хорошим боксерским ударом двинул Юрику по морде. Юрик вместе со стулом отлетел в угол.

Ни то, чтобы он не знал о существовании «братков», но до сих пор бог миловал.

– И что надо?– сплевывая выбитый зуб и немея от ужаса, выдавил из себя Юрик.

– Деньги, – коротко ответил браток.

– Значит так, – дружески заговорил второй, по первым числам к тебе будет заходить посыльный – готовь три штуки.

Юрик стал соображать быстро. Три штуки – это три тысячи долларов – страна в то время считала в долларах, – рубли не котировались.

– У меня столько нет, – начал торговаться Юрик

– Не парь нам мозги, – опять по дружески сказал второй браток: – Еще раз вякнешь, найдут в канаве.

– Жену твою Машка зовут? С тобой рядом в канаве будет.

И Юрик понял. Понял, что настала пора играть по их правилам. Правда, пока не совсем сразу.

В управлении милиции был у него знакомый, непростой такой знакомый, в чине полковника. И Юрик первым делом побежал к нему. Рассказал все, как есть. Описал

внешность братков. Полковник долго, долго глядел в стол. Потом нехотя сказал:

– Можешь написать заявление. Но, охрану я к тебе не приставлю. Нет у нас таких полномочий. Немного помолчав, добавил:

– Ребята серьезные. Решай сам.

И Юрик понял, что эти ребята платят, то ли этому полковнику, толи начальнику полковника. Окончательно он убедился в этом спустя неделю.

Так вышло.

Ехал он на машине по родному городу. У светофора зазевался и легко стукнул в бампер стоящую впереди иномарку. Оттуда мгновенно вышли четверо крепких парней в одинаковых кожаных куртках. Мода такая была у братков.

Один из них осмотрел бампер, и сказал:

– Пять штук. И сегодня.

– Офигел что ли?! – возмутился Юрик – Пять штук вся твоя тачка не стоит!.

Браток стукнул ему в морду, остальные обыскали Юрика, забрали документы и назначили время: