Дьявол не даёт уснуть. Ночь 1—25

Старые воспоминания. Достал фотоальбом. Посмотрел, как в сказку заглянул. Вроде и не было ничего такого. Вроде и не знаком ни с кем. Мимолётом вспомнил – ага, друзей навалом, тут пьянка, тут море, одна поездка на двоих, всего раз в жизни, неужели я так молод ещё. Зачем ворошить прошлое, если и в настоящем не всё так плохо. А тогда, видимо, было ещё хуже, чем ты мог себе представить. Или это только так кажется. Пусть богатые держатся ближе к тебе. Так будет гораздо лучше.

Всё меньше стараюсь судить о людях, о нынешней жизни. Россия, конечно, страна голодных людей. Здесь такая глубокая пропасть между бедностью и богатством. Вопрос в том, как зарабатывать честно. А вот и ответ – долгие годы непосильного труда. Голод и холод. Унижения и оскорбления. Наивно полагать, что любящие родители оставят вам большое наследство. Вы это наследство промотаете так быстро, что не заметите. Другое дело, когда сам на всё заработал. Но это очень тяжело.

Однажды, я высказал мнение, что в приличном обществе не принято баловать женщину. Почему? Со стороны это выглядит некрасиво – просто отвратительно. Надеюсь, мне не придётся объяснять, почему это скверно. Надеюсь, что сами догадаетесь. Если женщина не в состоянии заплатить за коммунальные услуги, купить продукты и приготовить ужин – чем она вообще занимается? Листает журналы? Красит губки? Подшивает платья? Перекладывает с одного места на другое всякий бытовой хлам? По/моему, это детский сад для взрослых. О сексе я не завожу речь.

Ну и что, сладость, любовь, эрос. Мужчина тоже источает сладость. Это от предстательной железы. Банальные знания средней школы. Анатомия человека. Что ж, теперь давайте мужчина будет сидеть дома, красить губки, подшивать платья, делать причёску. Оно так уже и получается. Мы постепенно приходим к тому, что в мужчинах просыпается женское начало. А в женщинах, наоборот, мужское. Женщины теперь стали более деловиты, более целеустремлённы. Как сказать, это извращение или эволюция?

Ещё меньше я стараюсь судить о несовершенстве нашего мира. А что такого вы увидели? Да, всю грязь и благоухающие розы! Чего только не встретишь на улицах большого города. Начиная от бомжей, клянущих каждого прохожего за равнодушие. Заканчивая элитным слоем общества, прячущихся в дорогих иномарках, изолирующих себя от всего, что ими же и порождено. «Дядь, дай рупь, поесть чего/нибудь купить» – выскакивает беспризорная душа перед окном Каена.

«А такое бывает?» – спросит в недоумении жирная морда из автомобиля. Или – «Как так может быть?» Да, никак, гражданин с приличным статусом, просто грабить страну не надо, вот и не будет ничего такого удивительного. Потупился и поднял стекло. Буду сидеть, не обращать внимание. Пусть сами разбираются. Ну, что тут скажешь, чем богаче живём, тем грязней общество. Вот, откуда большие деньги добываются.

А разве нельзя, без этого? Нет – к сожалению, мы ещё не научились зарабатывать честно. И долго ещё, очень долго не научимся. Так, чего, спрашивается, чему детей учить. Грабить? Воровать? Чтобы они могли жить в достатке. Чтобы не нуждались, как эти бедные, ленивые философы, что сутками напролёт созерцают небеса. Ударило сейчас по нервам. Понимаю. Но, кто в этом виноват? Не мы ли?

Да, вы что, лупите в самое сердце порядочных родителей, которые ночами не спят, думают, как отгородить детей от всего на свете. Не надо их ни от чего отгораживать. Им надо показать. Или лучше пусть сами увидят, насколько всё нелепо устроено. Пусть учатся выбирать. Пусть учатся отвечать за свои поступки. Каждый из которых, если вам известно, имеет свою награду. Об этом знают только реалисты.

Вот, так выглядит самая настоящая реальность – на одном краю нищие и вонючие, на другом больные и богатые. Между прочим, кто/то говорил, что, если не быть отрешённым, не игнорировать общественную грязь, то не выживешь никогда. Не надо выживать, – к чему эти хлопоты? Надо работать. По/возможности, честно. Желательно, с достоинством. Надо брать пример с Запада, у них очень много квалифицированных профессионалов. Нам тоже следует делать ставку на профессионализм. Хватит уже воровать, обманывать, делать карьеру, пороча людей.

И как же собираетесь всё это дело исправлять? Думаю, что никак. Плюну на всё. Умного человека ничему учить не приходится.

Ладно, допустим, люди крутятся, как могут. Ничего не имею против. Один наворовал. Другой облапошил уйму народу. Третий ещё что/то там придумал. Допустим. Но – вы представьте, что это за жизнь, когда ты расслабиться не можешь ни на секунду. Отдохнуть нормально не можешь. А вы скажете, что это не так? Проблема в том, когда нечестным путём деньги добыты, постоянно пребываешь в напряжении. Ни что не радует, ни что не балует, ни что не вкусно.

Чем старше становишься, тем больше полоумных вокруг. Когда просыпаешься ближе к полудню, с чистой головой, ни одной мыслишки в сознании, чувствуешь себя несколько дискомфортно. Люди бегают, работают, что/то делают. У всех полно обязанностей. А ты, вроде как, не вписался в картинку. Тебе, вроде как, и пойти некуда, и стремиться некуда, и никто тебя особенно нигде не ждёт.

Вечный беспорядок в квартире. В голове тоже сумбур. Следы присутствия музы. Самые ленивые люди на свете – это художники. Ничего не хотят делать. Везде заставлять себя надо. Идёшь по течению, смотришь по сторонам – сплошная суета. Беготня и суета. С некоторых пор, я стал питать уважение к рабочему населению. Те, которые лишены религиозных взглядов. Те, которые преданы профессии, всю жизнь ей посвящают. Такие люди почти незаметны. Но, если подумать, на их плечах мир держится.

Какая разница кто ты – начальник или слуга. Лишь бы место в жизни знал. Ничего хуже не придумаешь, чем скитаться по миру, не зная покоя, не зная прибежища. Это утомляет, источает все жизненные соки. Видимо поэтому, когда мне говорят – «Иди, ищи работу!» Я сажусь за свой трухлявый ноутбук и сочиняю очередную историю. Всё, что я пишу – вымысел. Абсолютный и сто лет никому не нужный. Но, пока меня читает хоть один человек на свете, есть смысл работать.

Говорят, путь великого человека – очень тяжёлый путь. Те, у кого не хватает, сил на полпути бросают. Ну, это как посмотреть. Тяжёлый. Пока двигаешься вперёд, не слишком чувствуешь тяжесть. Оно ощутимо становится, когда останавливаешься. Кому/то покажется, что тяжёлый. Кто/то скажет – «Я и сам бы целыми днями занимался подобным». Это, конечно, от незнания обстоятельств. Людям трудно поверить, как такой возвышенный душой человек может бродить по улицам в рваных кроссовках. Просить милостыню. А потом, рассуждать о том, что такое истина.

Смех детей во дворе – это ли не истина? А что такое, действительно, истина? «Кому надо, тот поймёт» – скажет пожилая домохозяйка, которая всю жизнь ничего другого не делала, кроме уборки и готовки, и стирания подгузников, и прочей, прочей бытовой суеты, которая человеку интеллектуального труда покажется слишком тяжёлой и нудной. Да, это и есть истина – или всё/таки правда? В чём же разница? А в том, что правда всегда субъективна. Что значит субъективна? А то, что в голове у одного, не слишком вяжется с реальной жизнью.

Допустим, надо строить дома, магазины, больницы, школы. Хотя, кому они сейчас нужны. Дети не понимают, зачем учатся. Родители переживают, чтоб не остались без образования. Но, что такое, в сущности, образование, мало кому интересно. Одно только, что повышает профессиональную самооценку. Когда ты закончил институт, тебе комфортней будет сидеться на рабочем месте. Это истина или правда? Всё, что истина должно поддаваться измерению.

Сколько весит мешок картошки? Пятьдесят килограмм. Это истина или правда? Разумеется, истина. Она полностью объективна. А вот, скажем, какую длину имеет человеческая мысль? Вопрос, мгновенно покажется глупым, поскольку не поддаётся измерению. Это субъективная правда. А почему так происходит? Не знаю. Так природа мышления устроена. Сказал глупость – правда. Измерил ширину окна – истина.

А зачем, спрашивается, искусство, если всё вокруг истина, а в голове только правда? Искусство – сплошь субъективно. Оно выдумано. Ну, тут психология. Искусство, творчество, внутренняя реальность, куча страхов – мир, в котором мы живём. Возвышенное, невесомое, ирриальное мышление. Чепуха, иными словами. Но у нас есть потребность в такой чепухе. Если бы её не было, если бы только сплошная истина, то и наслаждения никакого. В общем, трудно было бы морально. Хотя, причём тут мораль.

Живая мысль поэта. Кто её оживил? Поэт, мученик, гонец. Он живой человек – мыслящий. В его пустой голове образуются смешные и печальные образы. Он – пчёлка, трудящаяся над словесным мёдом. А музыка? Там, где словом не выразить. Основа языка, тоже ведь звук. Отсюда и рифмы звучащие. Отсюда и песня.

Вот она – жизнь. День наполнен мгновениями. Всё поделено на сутки, месяцы и годы. Как прожить день с достоинством? Это вопрос третий. Сначала завтрак. Яйца? Или лучше гренки сделать. Кофе – обязательно. Чай по утру, как/то, не слишком. Тошнить начинает. Кофе с гренками – достаточно. Объедаться не нужно. Наступит вечер, проснётся аппетит, всё, как в приличном замке.

Ага, достоинство… Мне же ещё работать приходится. Ну, почему, приходится?! Я люблю свою работу. Постоянно думаю о ней. Мне, если честно сказать, больше не о чем думать. О ком? Это – да. Может быть. Но – не факт. Люди приходят и уходят. Никогда не поймёшь, что им нужно. Она. Пришла – ушла. Когда захотела. Когда посчитала необходимым. Хотя, такое редко.

На ком я женат? Видимо, что жена моя – это работа. Муза, что ли. Не знаю, как охарактеризовать. Просто мне больше нечего в жизни делать. Все остальные дела слишком плохо у меня получаются. До такой степени плохо, что гори оно ярким пламенем – мне нет места в этом мире, пожалуй. Однако, я занят литературой.

Брось монету. Каким местом выпадет? Либо орлом, либо решкой. Только два варианта. Монета ребром не падает. Впрочем, я не играю в азартные игры. Такое только глупому человеку в голову может прийти. Знай своё место – не придётся бросать монет. Не придётся отдаваться на волю судьбы – на волю случая. А как же любовь? Только она случайна.

Страстию гонимый. Тонущий в неге. Где она! Что это я, в самом деле, забылся. Мой рок, моё обреченье – одиночество. В бледном лице отражается – что? Лицо поэта/мученика, обречённого на одинокое существование. За стенкой сладкий стон соседки. Уж третий час, а всё не налюбуются. Не могут оторваться друг от друга. А я, как будто евнух, следящий за тем, что происходит в гареме. В моём доме ещё не поселилась любовь. Её, пока, не занесло случайным ветром в моё распахнутое окно.

Открой же двери, строгий хозяин! Я желаю! Чего только? Утонуть в твоих объятиях. Искупаться в томной неге. Сладкой песне. От вздоха к вздоху. От стона к стону. Возьми меня! Целуй и гладь моё трепещущее тело. Что со мной происходит? Я вся горю от страсти. Лицо, и лоб, и в особенности грудь и живот. Вибрация в ногах. Водоворот ощущений. Я теряю контроль над своим измученным телом. Когда же я…

Ну, да. Скатились до бульварного романа. А вчера будто бы сеяли клевету о графоманах. Пусти в свой дом божественную дурочку. Пусти, открой дверь. Она так и будет стоять, молча, недвижимо. Пока, наконец, ей не надоест. Пока обида не станет болью. И надо бы уже уйти, но всё стоит, не слушается самой себя. Случайно полюбила. Случайно умерла. В отчаянии томимой твой дом средь множества нашла.

Уж давно не верю в эти сказки. Можно подумать, любовь девушки непеременчива. Сегодня любит, завтра ты её уже не увидишь, не найдёшь нигде. Она, как призрак, блуждающий от дома к дому. Ищущий приют, но никогда его не находящий. Блуждающий призрак в женском обличие. Надо же, как устроено женское тело, что никак не насмотришься. Натурщица.

Огонь безумия и страсти слепит мой взор, окутав разум. Мне силой природы даровано счастье описывать то, что не видно их глазу. Чьих глазу? Люди, по/большей части, слепы. Это весьма очевидно. Теряют вещи. Копошатся в сумочках. Постоянно что/то говорят. Пустой звук разлетается в разные стороны, но никого не цепляет. Ещё раз – пустой звук никого не цепляет. И множество, множество голодных глаз.

Куда вы спешите? Как обычно, куда и все, на работу. Там у меня задание. И небольшая зарплата. Но я вполне доволен своей жизнью. Думаю, именно это мне необходимо. Тревожно смотреть, как вы, господин поэт, скитаетесь из угла в угол, не найдя себе покоя. Однажды, вы сойдёте с ума. (Если бы Пушкина сейчас спросили, как он писал, вероятно, он бы ответил: «Я сходил с ума, и более меня ничто не волновало»).

Притязательный герой нашего времени, который даже не в силах понять простые радости жизни. Это я/то не в силах?! Вы крайне мелко судите обо мне. Настолько мелко, что видно, как вы завидуете моему уделу. Ведь мало кто может прочувствовать мгновение живущего человека так ярко, глубоко, так отчётливо и со вкусом, нежели это удаётся проделывать мне. Мною овладевает божество. И ничто иное уже становится неважно.

Подожди, малыш, немного. Скоро встретишь ты любовь. Как случайно на пороге появляется непрошенный гость. Постучится в двери тихо – боль. Ты откроешь в удивленье, в изумленье, в восхищенье – это боль приюта просит. Боль – и больше ничего. Яна, Света, – как её?…

Ты, окутанный дурманом, пригласишь в квартиру даму. Кофе, чай, пирог с капустой – что желает ваша прыть? Таня, Ксюша, Изабелла, как зовут вас, мне нет дела. Почему же вас так много лезет в голову мою? Чай – потом всё расскажу.

Сколько бился я о стены. Ждал привета. Клял измены. Ты не рад, что я пришла? Нет, конечно, рад безмерно. Но хотелось откровенно, знать намеренья вашего появления. Вы пришли, я весь в смятенье. От избытка чувств головокруженье. Разве я могу полезен быть для вашего досуга? Хватит скромничать. Пришла, значит, есть причины. Значит, есть причина для радости. Но отчего же ты напуган? Трудно сказать. Наверное, всё когда/нибудь закончится.

Всё не вечно под Луною. Всё когда/то испарится. Шар земной и это море, о котором говорится… – где? Уже не помню точно. Где/то было, память сволочь, говорилось о морях. О камнях, о скалах прочих, и о пенном шелесте прибрежных волн. Берег тот далёк и скуден. Не добраться до него. Сон – и больше ничего.

Снится всё и исчезает. Словно дым сигарный в зале. Ни надежды, ни спасенья нет от жизни – ни веселья. Ищешь ты глазами призрак. Но находишь лишь отчаяние. Катя, Юля, – где же вы? Мы другому отданы.

Ночь опустится на город. Не ищи спасенья. Ты так молод, так угрюм и расторопен – не угнаться за тобой. Вот, и рядом с ней другой.

Оправданья неизбежны. А страданья неутешны. Ты, застрявший в вечном мраке, всё мечтаешь о былом. Лишь фантазия – не боле. Оглянись вокруг – увидишь быт жилища своего. Скука – больше ничего.

Денег нет – труба вообще. В магазине должен. Вчера звонили, требовали вернуть. Сказал в понедельник зайду. С чем только? Можно подумать, в этот день у меня, вдруг, откуда невозьмись появятся средства к существованию. Снова полагаться на удачу. Она меня предала. В холодильнике только мороз. О чём ты думал? Муза ушла. Крылья обломились. Трясь в коленях.

Почему ты не идёшь работать? Ну, когда/то я работал. И довольно успешно. Теперь мне захотелось чего/то большего. Теперь мне захотелось чуда. Ты же писать хотел. Вот, сиди и пиши. Какая разница платят тебе за это или нет. Кому/то платят. Очень прилично платят. Но мне до них ещё далеко. Говорят, безденежье – это лучшее время для творчества. Оно и вправду, забываешь о желудке, о самом себе забываешь.

Мелких подработок никто не предлагает. Ну и пусть. Попрошайничать больше не пойду. Надоело. Осточертело вообще выпрашивать. Можно подумать, есть другой путь. Сами дадут. А не дадут – чёрт с ними. Какое мне дело. Книги продам. Двадцать рублей штука. Букинисты сами забирают. Кому они их потом? Старушкам аристократического происхождения, или просто тем, у кого средств не хватает покупать новые. Сейчас книги очень дорого стоят.

Какая это нелёгкая работа – сочинять истории и не получать за это ничего. А тут же всё подвержено течению времени. Отсеиванию. Самое лучшее остаётся. То, что не удалось, выкидывается на помойку. Такова судьба творческой работы. Ты хотел чего/то большего, а получил дулю. Нужно уметь во/время отказываться от амбиций – ты говорил. Уже не помню где, но прописывал нечто подобное. Видимо, истина никому, кроме тебя самого не нужна. Все остальные знают, что делают. У них есть надежа в завтрашнем дне.

У меня есть уверенность, что завтра я смогу написать ещё что/нибудь. Скрепя зубами, заламывая себе руки, пальцы, раздражаясь от каждого звука. Но я не смогу сидеть долго на одном месте. В этом у меня, как раз/таки, нет никакой уверенности. Я не смогу долго не есть, не курить, не пить кофе. К тому же стиральный порошок заканчивается. Вещи тоже надо стирать. Носки дырявые. Надо покупать новые. Сейчас такие носки, их штопать бесполезно.

Какая/то тоска в груди затаилась. По ком только? Все, кто мне дорог, уже давно за чертой горизонта. Ну, не получилось у нас ничего! Что ж теперь горевать, тосковать, каяться. Судьбу ведь тоже не обманешь. С чего вдруг, я понял, что мне необходимо… Впрочем, ладно, не будем об этом. Цель далека. Дорога трудна. Всё как/нибудь, да и устроится. Главное верить. В кого только? В самого себя верить. В свои силы и в свой талант. Небо над головой не даст соврать.

Жизнь – это регулярная борьба с самим собой. Насколько хватает духа. Такое у меня впечатление. Да и, пожалуй, с судьбой борьба. С этими бесконечными навязчивыми мыслями. С этими заоконными криками. Шумом мимо проезжающих автомобилей. Сплетнями. Пустыми разговорами. Больше всего мне ненавистно холодное давление со стороны. Со спины, например. Люди любят оказывать давление из неоткуда.

Самый прыткий враг таится глубине нас самих. Это очевидно, поскольку, всем остальным плевать, по/большому счёту. У них самих такая же борьба в душе происходит. Но многие держатся с достоинством. Молча сносят томность духа. Игнорируют потоки мысли из/за спины. Они не жалуются. Обыкновенные, российские работяги. Что им стоит, когда всё понятно – утром встал, позавтракал, сел на троллейбус. Отработав день пялишься в телевизор или бесплатную газету. Кому не жалко сидеть, разгадывать кроссворды. Лишь бы время убить.

А что мне? Постоянно о чём/то рассуждаю. Такова моя доля. Мне больше нечем заняться в этом обременительном, суетливом мире. С детства меня называли философом. Это почему? Видимо, рассуждал слишком много. Это всегда выглядело насмешкой. И сейчас выглядит. Океан мыслей, делящихся на течения, то тёплые, то горячие, то совсем холодные. Высшую мудрость легко высмеять.

Борьба с самим собой. А кто же такой Я? Вероятно, Я – это и есть судьба всего человечества. Во мне слились все миры, все прожитые доныне жизни. Впрочем, даже и те, которые проживаются в данную минуту. Бог – есть начало и конец всего существующего. Выходит, что и Я это нечто подобное. Нет – я не имею ввиду себя. Здесь речь идёт о состоянии, в которое я погружаюсь, когда рассуждаю.

Сколько всего можно увидеть во снах, если каждый из них зарисовать. Но это совершенно невозможно. Записать сны на плёнку, имея под рукой такую технику, которая в состоянии подобное проделывать. Что нового мы бы открыли для себя? Ах, ну, да, как простейшие организмы становились более сложными. Тут никакой техники не надо. А, что происходило дальше? Ничего особенного. Выживание, борьба со стихией, с самим собой, со своей судьбой. Всё слишком банально в масштабах природы. Слишком очевидно и понятно.

А как насчёт того, чтобы убежать от самого себя? Махнуть куда/нибудь. Но – куда? Далеко ли от себя убежишь. Такое, наверное, можно проделать только в своём воображении. Но, опять же, оно ведь своё – не чужое. Снова никуда не убежать. Стало быть, и думать об этом нет никакого смысла. Один раз и на всю оставшуюся вечность, все мы покинем этот приют, называемый словом – каким? Самих себя, надо полагать, мы покинем. От крутизны подобных мыслей страшно становится.