Семь чудес Сурового дола

– Вороны. В деревьях – их гнезда. Не первый раз они кого-то пугают. Стоило бы что-нибудь с ними сделать, но жалко негодников.

Еще одна птица промелькнула в окне, и мальчик проследил за ней взглядом. Ворон сделал несколько ленивых взмахов крыльями и остановился. Со стороны это выглядело так, словно он повис в воздухе. Миша присмотрелся повнимательнее и понял, что ошибся. Ворон на чем-то сидел, а вернее на ком-то.

– А это кто там?

Машина как раз сбавила ход на повороте, и теперь все пассажиры могли разглядеть того, о ком говорил мальчик. Как оказалось, это была среднего роста пожилая женщина с седыми слегка растрепанными волосами, одетая в темно-зеленый растянутый кардиган и черную юбку. Вокруг ее шеи в несколько слоев, словно змея, обвился серый шарф, один из концов которого сейчас клевал севший на протянутую руку ворон.

– Самая настоящая ведьма! – с легким восторгом выдохнула Кира.

Миша смерил сестру снисходительным взглядом. Возможно, Кира была единственной на всей Земле пятилеткой, кто продолжал верить в существование ведьм. И единорогов.

– О нет, милая, – подавляя усмешку, ответила ей тетя Лена. – Это наша соседка Агата Йагга. От ведьмы в ней разве что любовь к местным воронам, – на этих словах тетя Лена помахала соседке, и та помахала в ответ, при этом (как подметил Миша) не сводя глаз с него и Киры.

«Что плохого в здоровом любопытстве? – подумал мальчик. – Ничего, – тут же ответил он сам себе, непроизвольно взяв сестру за руку, – если только от него не бегут мурашки по всему телу».

Глава 4

– Огогошеньки! – восторженно протянула Кира, высоко задрав голову. – Это же замок настоящей принцессы!

Миша не разделял ее восторга.

– Не слишком ли он большой для бездетной пары? – пробурчал он себе под нос, пока просовывал руки в лямки от рюкзака. Где-то сзади машины тетя Лена помогала дяде доставать чемоданы из багажника. Миша с интересом посмотрел на них.

Мальчик еще был под впечатлением от встречи с пугающей соседкой, когда машина остановилась, а тетя Лена торжественно объявила: «Приехали! Добро пожаловать в Дом Грифа!», и детям пришлось покинуть машину, чтобы сразу же оказаться под сенью мрачного великана.

Дом впечатлял, пугал и интриговал одновременно. Он действительно мог быть замком в давние времена. Но принцессы ли? Скорее злого колдуна. Потемневшие от времени каменные стены опутывал плющ, узкие вытянутые окна-бойницы зияли чернильной пустотой, а острый шпиль-гарпун единственной угловой башни скрывался в темных облаках, словно пронзив собой небо.

По телу мальчика пробежал ток. Сердце забилось чаще. С самого знакомства с новыми родственниками что-то не давало ему покоя, и по мере приближения к Суровому долу это чувство лишь усиливалось. Он больше не мог сопротивляться ему, закрыл глаза и прислушался к бурлящему внутри предчувствию. Оно же, скинув давление разума, быстро набрало силу, разрослось и вышло наружу взрывом красок на темном фоне опущенных век. Миша вздрогнул и открыл глаза. Дыхание сбилось, и мальчик попытался унять его. Он продолжал смотреть на дом, но теперь с еле заметной улыбкой. Да, ошибки быть не могло. Миша знал это наверняка: дом дяди и тети насквозь пронизан тайнами, потемневшими старыми, и светлыми новыми, как паутина. Они опутывали его, свисали с карнизов и лежали клубками в углах веранды.

– Ну, – обратилась подошедшая тетя Лена к племянникам, – готовы увидеть свой новый дом?

– Очень, – Кира от нетерпения сжала кулачки на руках.

– Ага, – ответил Миша, поправляя лямки рюкзака, словно парашютист готовый к прыжку.

– Тогда вперед! Вот ключ, – она протянула руку и раскрыла ладонь, на которой мирно покоился резной железный ключ с головкой в форме головы птицы. – А я пока помогу дяде Рудольфу с вещами.

Кира всегда умела удивлять быстротой своей реакции. Вот и сейчас, не успел Миша подумать о ключе, как сестра с тем самым ключом уже бежала к входной витражной двери. Мальчик припустил следом и сбавил шаг, только взобравшись на крыльцо. Кира стояла там же и со свойственным ей восторгом рассматривала застывшего в боевой стойке красного грифона, изображенного на витраже. Несмотря на пасмурную погоду, разноцветное стекло горело и переливалось каким-то особенным магическим светом. Мальчик взглянул на зверя, и буквально на секунду ему показалось, как тот подмигнул ему, встряхнув перьями на загривке.

Морок развеяла Кира. Пока Миша в очередной раз пытался осмыслить происходящее с ним, та ловко вставила ключ в замок и, провернув его несколько раз, открыла дверь.

Как и положено загадочно-пугающим особнякам из кучи пересмотренных фильмов и перечитанных книг, дом дяди и тети оказался ожидаемо старомодным. Винтажная мебель на львиных лапах, персидские ковры, деревянные панели на стенах, тяжелые портьеры на окнах, массивный камин, люстры в форме медуз и бесчисленное количество картин с видами на море – таким было обустройства семейного гнезда Грифов. Миша прошел вперед, осматриваясь, и уперся в узкую и изогнутую лестницу, ведущую на второй этаж и больше похожую на скинутый оттуда хвост. Сзади него с визгом пронеслась Кира, успевшая оббежать гостиную и теперь устремившаяся в другие комнаты на этаже. Мальчик неодобрительно покачал головой и прислушался к дому в надежде услышать шепот сокрытых тайн, но услышал лишь топот сестры, бегающей в коридорах дома. Миша нервно поморщился, закрыл глаза и постарался сосредоточиться, очистить разум и дать волю дремавшему инстинкту точно так же, как сделал это, когда стоял перед домом. От напряжения зашумело в ушах, но предчувствие тайн так и не возникло. Разочарованный, мальчик выдохнул и открыл глаза.

– Должно быть, есть какое-то ограничение на использование скилла, – произнес он вслух, сжимая и разжимая кулаки.

Миша еще раз осмотрел холл, пробежался по приоткрытой входной двери. Тетя с дядей не спешили к ним. Это показалось ему странным. В отличие от Киры он не мог так бесцеремонно исследовать чужой дом.

«Так тихо», – подумал мальчик, и мурашки пробежали по его телу. Он ведь совсем забыл о сестре. Как давно стихли ее шаги?

Поддавшись необъяснимому страху, Миша кинулся в коридор следом за Кирой. Свернул направо, чуть не врезавшись в стоящие у стены рыцарские доспехи, потом свернул налево, заставив трепыхаться висящие на стенах гобелены, и замер, словно столкнувшись о невидимую стену. Глоток воздуха больно застрял в груди. Миша сморгнул, выдохнул и медленно подошел к Кире, освещенной тусклым светом настенных бра в виде свечей. Сестра, не шелохнувшись, стояла у темной двери, украшенной резными фигурками различных животных, как мифических (кого-то вроде русалок), так и настоящих вроде собак. Если, конечно, это были собаки. Ведь в памяти всплыло другое создание. То, что он увидел у дороги.

Когда мальчик подошел ближе и встал вровень с сестрой, по его коже пробежался сквозняк, заставив поежиться. Здесь, возле двери ему было неуютно.

– Эй, – тем не менее, Миша старался придать голосу беззаботности, – ты чего тут застряла?

Сестренка не ответила, чем заставила мальчика нервничать сильнее.

– Кира, – громче и куда более взволнованно обратился он к ней. – Ты чего тут…

Но не успел Миша договорить, как девочка развернулась к нему лицом и, состроив недовольную гримасу, шикнула:

– Тихо! Замолчи же! Ты мешаешь мне слушать!

– Слушать что?

Слова сестры привели парня в замешательство. Он прислушался, но ничего не услышал.

– Ну вот, – огорчилась Кира. – Из-за тебя все закончилось!

Она сверкнула глазами, в один прыжок оказалась у самой двери и потянулась было к дверной ручке, но раздавшийся за их спинами возглас больше похожий на звериный рык остановил ее.

Дети синхронно повернулись и увидели дядю Рудольфа. Его грудь ходила ходуном, словно он пробежал марафон, а глаза налились красным то ли от злости, то ли от страха. Длинными шагами он преодолел разделяющее их пространство, подошел к Кире и резко схватил ее за руку. Девочка, поморщившись, пискнула.

– Что ты делаешь! – возмутился Миша, вцепившись в дядю в ответ. – Отпусти ее сейчас же! – крикнул он, но тот и ухом не повел. Миша колотил и стучал по твердому телу мужчины, который, казалось, от злости даже увеличился в размерах.

– Никогда и не за что больше не подходи к этой двери, – прорычал Рудольф. – Поняли меня, вы оба? – свободной рукой он схватил мальчика за шиворот и грозно посмотрел на него. Ответа не последовало. Кира лишь жалобно хныкала, а Миша сопел, пытаясь вырваться из дядиного захвата.

– Не слышу ответа!

– Рудольф?! – так же неожиданно раздался голос тети, чье появление в коридоре, к слову, сразу же охладило пыл дяди. Словно очнувшись ото сна, он вздрогнул и ослабил хватку. Кира, недолго думая, со слезами на глазах бросилась к Елене, как и Миша, который последовал примеру сестры и спиной попятился назад. – Какая муха тебя укусила?

– Я… – голос дяди Рудольфа дрожал. Судя по всему, мужчина пытался подобрать нужные слова. – Простите. Кира… – он умоляюще посмотрел на девочку, но та отвернулась. – Я не должен был позволять себе лишнего. Не знаю, что на меня нашло, – он перевел взгляд на свои руки, а потом сжал их в кулаки. – Мне жаль.

– Мы обсудим это позже, – с укором произнесла тетя и тут же ласково обратилась к девочке: – Ну же, не плачь, милая. Твой непутевый дядя больше не посмеет кричать на тебя и поднимать руку. Я не позволю. Обещаю, – закончила она, покосившись на Мишу, будто именно ему было адресовано это обещание.

Тем временем Рудольф опустил голову и молчаливо покинул коридор. Миша проводил его наполненным гневом взглядом. Мальчика мучил вопрос. Неужели тогда на кладбище он не ошибся? Неужели дядя Рудольф самый настоящий злодей?

– Так, а знаете, какая у меня появилась идея? – заговорщицким тоном обратилась к детям (но больше к Кире) тетя Лена. Очевидно, ей очень хотелось разрядить обстановку.

– Какая? – Кира с легкостью попалась на крючок.

– Пробраться на кухню и съесть любимое шоколадное мороженое дяди Руди, которое тот приберег на… на Рождество.

Миша подметил, что тетя придумывала на ходу. До Рождества оставалась еще очень много дней. Кто в здравом уме станет сейчас запасаться мороженным?

Кира поджала губу, пытаясь сдержать улыбку.

– Но так же нельзя, – прошептала она.