Семь чудес Сурового дола

– Но ты же сама говорила… – в голосе мальчика послышалась мольба.

Но женщина была непреклонна:

– Нет, – произнесла она, не поворачиваясь к нему лицом. – И точка. Если бы ты слушал меня внимательно, то помнил бы, что я сказала: вам с ними будет лучше. Безопаснее! – Бабушка Рая сделала паузу, настороженно поозираясь по сторонам, и с легкой грустью добавила: – Когда-нибудь ты все поймешь. А теперь идемте.

Услышанное обидело и разозлило Мишу. В порыве гнева он стиснул челюсть, и хотел было, бросив зонтик, убежать прочь. Он не хотел ехать ни в какую Поморию, ни к каким дяде и тете, которых не знал. Он хотел остаться дома. Хотел остаться с Раей. Мир давал все больше трещин и рушился на глазах, а он ничего не мог поделать, словно беспомощный котенок. На глазах навернулись слезы. Если бы только родители сейчас были с ними…

– Миша, – теплый голос сестры вывел мальчика из оцепенения. Кира, спрыгнувшая, как воробушек, с руки дяди, улыбнулась и бережно взяла его за руку, потянув за собой туда, откуда на них озабоченно смотрели родственники. – Идем. Обещаю, все будет хорошо.

«Не будет», – подумал Миша, но противиться не стал.

Оставшуюся часть дороги они прошли вместе. Кира отпустила его руку только на выходе с кладбища, когда пришлось садиться в такси. Но, заняв свое место, вновь взяла Мишу за руку, пусть тот на этот раз и упирался.

Остаток дня мальчик провел в своей комнате, избегая всякого контакта с родней.

– Не трогай его, – строго сказала бабушка Рая тете Лене, когда та попыталась наладить общение с племянником. – Пускай побудет один. Захочет – сам выйдет.

Но Миша так и не захотел. Лишь поздно вечером, когда дядя Рудольф отправился укладывать спать Киру, которая сама на этом настояла, мальчик вышел из комнаты, чтобы умыться и почистить зубы на ночь. Прислушался к комнате сестры (подозрения относительно дяди никуда же не делись), но услышал лишь беззаботный смех обоих. Закатив глаза, Миша двинулся дальше, но до ванной так и не дошел, задержавшись у приоткрытой кухонной двери, из-за которой доносились тихие голоса Лены и Раи. Мальчик прильнул к небольшой щели и всмотрелся в царящий внутри полумарк. Тетя Лена сидела за столом, а бабушка Рая стояла у окна, обхватив себя руками. Их лица окрашивал теплый тусклый свет настольной лампы.

– Значит, они могут быть живы, – голос тети Лены был тихим и напряженным, но с ощутимыми нотками надежды.

– Не знаю, – отстраненно ответила собеседница. – Это странно. Я не уверена. Раньше со мной такого не случалось. Чувствовать смерть в моей природе. Но сейчас… ничего. – Рая вздрогнула, словно произнесенные слова доставили ей боль. – И тела ведь не нашли.

– Это же здорово! – воскликнула Елена, чем заслужила грозный взгляд Раи.

– Тише, – прошипела она и прислушалась, взглянув на дверь. Благо Миша успел вжаться в стену и затаить дыхание. Из комнаты сестры в очередной раз донесся звонкий смех.

– Мы должны все рассказать детям, – не унималась тетя Лена. – Они имеют право знать. Миша, – женщина вздохнула, – он так подавлен. Сердце разрывается на части всякий раз, как смотрю на него.

– Нет, – Рая оборвала ее. – Детям ничего говорить не будем. Не сказала сама и вам запрещаю. В сложившихся обстоятельствах нет ничего хорошего.

– А что если попросить Рудольфа…, – но не успела тетя договорить, как бабушка Рая еще резче оборвала ее:

– Нет! Сказала же! – вспыхнула она, но тут же смягчилась: – Вспомни, ты сама говорила, что она его не слушается. Никого не слушается. Это может быть опасно. Ты должна это понимать. Мы не знаем с чьими происками имеем дело. То, что случилось с твоим братом и Машей – не случайность. Тучи сгущаются, – мрачно заключила старушка. – Наверняка Рудольф тоже это чувствует. Наше положение не настолько отчаянное. Сейчас наша первоочередная задача – заботиться о детях.

– Прости. Ты права.

– Мог ли подумать Виктор, что шурин, которого он невзлюбил, станет гарантом безопасности его детей, – усмехнулась бабушка Рая. – Встреча с Машей его сильно изменила.

– Действительно, – ответила Елена грустно. – Ты поэтому устроила похороны?

– Да. Кто бы не стоял за случившимся, он должен понимать, что дети под надежной защитой. Ну, и без них мне будет проще искать Виктора и Марию. Если они живы.

– Понимаю. Надеюсь, мы справимся.

– Уверена в этом. Они – прекрасные дети. Кира – добрая, отзывчивая и понимающая. Настоящее сокровище. Миша может показаться трудным ребенком, но на самом деле это не так. Он – честный, великодушный и заботливый. А еще у него пытливый ум и необычайный нюх на тайны, который достался ему от отца. Но тебе ли объяснять? С ним нельзя терять бдительность. Запри дома в какой-нибудь безопасной комнате и не спускай с него глаз. Для его же блага. Он еще слишком мал, каким бы взрослым не пытался казаться.

– Сделаю все, что смогу, – судя по тону голоса, тетя Лена сама не верила в сказанное. Она произнесла что-то еще, но Миша не расслышал. Дверь в комнату сестры приоткрылась, и на пороге комнаты возник силуэт дяди. Тот стоял спиной к мальчику и не видел его.

– Спокойной ночи, дорогая! – послышался его голос.

Миша, недовольно поморщившись, был вынужден отступить в ванную, чтобы за чисткой зубов обдумать услышанное.

Глава 3

Ночь для Миши, как ни странно, прошла вполне спокойно. Кошмары, мучавшие совсем недавно, отступили. Должно быть усталость, которая одолевала его последние несколько дней, сделала свое дело. Хотя, немалое значение в крепком сне наверняка сыграло и подслушанное признание бабушки Раи. Его родители живы! И пусть она не сказала это прямым текстом, при этом упомянула о каких-то ощущениях и предчувствиях, но Миша понял все как надо. В этом он мог быть уверен. Его родители живы! Эта мысль заставляла улыбаться. Что он и делал, нежась с утра в своей кровати. Мир больше не трещал по швам. Он замер в ожидании Мишиных действий.

Мальчик знал, что медлить нельзя. Как знал и то, что разговор, с которым он подойдет к бабушке Рае, той не понравится. Она ясно дала понять, что хочет, чтобы он и Кира уехали с дядей и тетей. Но разве может Миша уехать теперь? Конечно же, нет! Рая собиралась отправиться на поиски их родителей, и он должен последовать с ней. Ведь в этом больше долга, чем в присутствии на бутафорских похоронах.

Миша покинул свою теплую постель и, не заправив ее, в одной пижаме вышел из комнаты. Из кухни доносились голоса, поэтому он направился сразу туда.

– Доброе утро, – поприветствовал он дядю и тетю, мирно попивающих утренний кофе. – А где бабушка Рая? Мне нужно с ней серьезно поговорить.

Елена и Рудольф переглянулись, и Миша сразу заметил озабоченность на их лицах. Повисла ненужная пауза, потом тетя поправила свои волосы и постаралась улыбнуться.

– Доброе утро, милый, – ласково произнесла она. – К сожалению, бабушка Рая покинула нас. Она уехала ночью, ни с кем не попрощавшись.

Мальчик открыл было рот, но не смог проронить и слова. Где-то за его спиной окончательно разлетелся на мелкие осколки Мир.

Помория встретила их затянутым чернильными тучами небом и пронизывающим насквозь ветром. Воздух был наполнен сыростью. Лето только-только подходило к концу, но Миша подметил, что в этом крае осень ощущалась особенно явно.

С отъезда бабушки Раи прошла неделя, а мальчик все еще чувствовал себя подавленным и обманутым. Она ушла не попрощавшись. Наверное, это задевало его особенно сильно. Ему казалось, что они с сестрой были ей дороги так же, как она была дорога им: очень сильно.

– Давай помогу тебе, – предложила тетя Лена на выходе из аэропорта.

Дядя Рудольф с Кирой ушли вперед, и только Миша плелся позади, волоча за собой чемодан с вещами. Мальчик посмотрел на тетю, на протянутую руку и угрюмо ответил, отвернувшись:

– Нет. Сам справлюсь. Не маленький.

– Ну как знаешь, – задумчиво произнесла тетя Лена, но спустя секунду ухватилась за ручку чемодана. – И все-таки я помогу.

– Как хочешь.

Несколько минут они шли в полном молчании.

– Знаешь, я думаю, ты имеешь полное право злиться на нас, – неожиданно произнесла тетя Лена. – Да. Взрослые должны считаться с мнением детей. Я это понимаю, принимаю и обещаю, мы с Руди (это дурацкое прозвище придумала Кира, но видимо и тете Лене оно пришлось по душе) … То есть с дядей Рудольфом будем это делать. Но сейчас…, – женщина устало выдохнула. – Тот выбор, который нам пришлось сделать, – это лучшее, что мы могли выбрать. Даже, если тебе так не кажется.

– Теть Лен, – голос Миши приобрел нотки снисходительности, – я не злюсь. Во всяком случае, на вас.

– Да? – удивление женщины казалось искренним. – Честно?

– Да. Вечно вы, взрослые, все усложняете, – пробурчал мальчик.

Елена усмехнулась:

– Верно. Есть такое. Тогда, может, расскажешь, что тебя беспокоит?

– Нет, – нет ответил Миша, но тут же поспешил дополнить свою мысль, чтобы тетя не поняла ее как-то не так: – Я пока не готов. Не нашел нужных слов.