Город

– Номер 15500! – крикнул белый солдат, – подойти, представиться!

– Цех одиннадцать, автопогрузчик, проживаю на улице Радости, дом 8, квартира 14, женат, дети отрицают, жена номер 15890, живёт со мной. Оба прибыли три месяца назад.

– Вы в курсе, что говорить с новоприбывшими нельзя?

Номер 15500 покосился в пол.

– Я отвечал на бытовые вопросы. Он спросил, где что находится на заводе.

– Логистика по территории завода, как и ориентирование в Городе, положено учить новоприбывшим самим. Ибо сказано в Скрижалях: «Самоосознанность должна быть превыше всего в общении со всеми, вплоть до самого себя»

– «Самоосознанность делает нас независимыми горожанами, друг от друга и от обстоятельств», – процитировал дальше законы номер 15500

– Верно, вы на хорошем счету? Я так и знал. Жёлтая карточка? Ну уже неплохо. Так вот запомните, ваше дело – жить самому, а помощь в логистике и других мелких потребностях решает голосовой терминал «Лариса». Почему он не вызвал «Ларису» и не спросил её? Я думаю, он хотел смутить вас. Вы видели его номер? 302-й. Такие люди начинают с красных карточек. И смотрите в оба, номер 15500, ваша карточка тоже неожиданно может стать красной. Идите. Это предупреждение не официально, а я бы сказал… По-человечески. Идите. Время уже 13.02.

Солдат отвернулся и ушёл в направлении закрытого корпуса охраны.

По-человечески. Звучит-то как. Тут такие слова нечасто раздаются.

В столовой уже была толпа. Те, кто имел зелёную продуктовую карту, имели право прийти раньше, аж на 15 минут. Им доставалось самое вкусное: капустные котлеты, варёная картошка, макароны с жиром, куриные жопы. А с жёлтыми карточками оставалось только толпиться в стороне, ожидая раздачи. На этот раз капустные котлеты закончились от слова совсем. Куриных жоп и картошки тоже не досталось. Жрали все в три горла, потому и так. Номер 15500 стоял с алюминиевой миской и ложкой в руке, разглядывая скудное меню. Да уж. Поживиться нечем. Суп из свиной печени на первое. Ну это просто рыгалово. От его запаха воротит, даже есть не надо. На второе какая-то кашица, даже не понятно, что это.