Рюммери

Рюмси нервно улыбнулась и выдохнула. Сейчас ее интересовало лишь одно: как эти горы мышц так неслышно двигаются.

Гигант протянул ей кривой рог.

– Выпейте немного, вы явно устали. Это взбодрит.

Рюмси приняла рог двумя руками, чтобы не расплескать, и, поднеся ко рту, вдохнула приятный будоражащий аромат. Отпив, она усмехнулась, но тут же поморщилась – напиток оказался невероятно горьким. А по цвету – темнее ночи.

Кир тоже отведал, причем с явным интересом. Брэкки отказался.

Назад возвращались через деревню. Напиток и правда взбодрил, добавив сил. Рюмси испытывала благодарность к одноглазому гиганту за защиту и больше всего за то, что им не пришлось возвращаться через гору. К огорчению Рюмси, дигген больше ничего не говорил, следуя за ними бесшумной тенью. А первой начать разговор она не решалась.

Как всегда, не молчалось Брэкки.

– Ну ты даешь, – восхищенно проговорил он. – Я и не подумал тот нож подобрать.

– Какая разница? – усмехнулась Рюмси. – Мы ведь в один дом несем… нажитое. Я рада быть полезной.

Брэкки взглянул на свою торбу и слегка смутился.

– У тебя прям талант торговаться, – заключил он с восхищением в голосе. – Как ты вообще догадалась продать нож тому головорезу?

– Однажды мы рыбачили со старостой… – начала Рюмси.

– Со Свинопасом, что ли? – переспросил Брэкки, будто она могла знать другого старосту.

Рюмси нехотя кивнула: она не любила, когда кто-то, кроме нее, его так называл.

– Так вот, мы рыбачили на хитроумные перья с крючком, – продолжила Рюмси. – Они, конечно, довольно симпатичные, но я не понимала, зачем рыба их хватает. Староста пояснил, что рыба принимает перья за упавших насекомых. Я тогда еще пошутила, мол, насекомых я бы тоже не хватала. И знаешь, что ответил староста?

– Что? – к удивлению Рюмси, вопрос задал Кир. В его глазах даже светилась некая заинтересованность.

– Он ответил, что тоже не находит насекомых привлекательными и больше любит запеченный лук. Но, охотясь на рыбу, он должен учитывать ее вкусы, а не свои.

– И оружие оценит тот, кто знает в нем толк. Умный человек ваш староста, – заключил Кир.

– Был, – горько проговорила Рюмси.

– А ты разве не о Короче?

– Нет, он не староста, – холодно сказала Рюмси. Она никогда не признает старостой этого человека.

– Жаль, – грустно проговорил Кир. – Всегда хотел научиться рыбачить на удочку. Подумал было, ты нас познакомишь.

Брэкки покосился на диггена и чуть слышно прошептал:

– Ну вот, чтоб мне в Вечном Лесу ночевать, теперь все начнут считать, что я знаюсь с диггенами. Лучше бы сами шли.

– Дурак ты, Брэкки, – буркнул Кир. – Черт ногу сломит, запутавшись в твоих приоритетах.

– Кир, а зачем ты дразнил торговца? – спросила Рюмси, желая потушить назревающий спор.

– Они меня раздражают. Ведь не верят они ни в какого Создателя. А для корысти прикрываются его именем. Попробуй обидь слугу Создателя, мигом набежит толпа золотых.

– А ты встречал золотых? – удивилась Рюмси.

– Угу, было дело.

– А это правда, что у них золотые доспехи? – восхищенно спросил Брэкки.

– Насколько я слышал, позолоченные, – неохотно проговорил Кир. – Чертовы фанатики ходят в них, чтоб приманивать грабителей, которые настолько глупы, что захотят на них напасть.

– Ты издеваешься? Чем уже они-то тебе не угодили? Золотые – защита нашего мира. Они путешествуют, истребляя зло.

– Ну, если так ставить вопрос, то, конечно, да – герои, – ответил Кир, вероятно, надеясь, что Брэкки замолчит.

– А как нужно ставить вопрос?

– Стоит ли их сраное геройство того. Я до сих пор помню, как в корчму, скрываясь от них, забежал черт. Так они обгородили корчму, не дав никому уйти живым, и сожгли здание. Но да, черт зато не спасся.

– Черти лучше?

– Не мне судить, – выдавил Кир.

– А вот я считаю, что по заслугам. Увидь я хоть одного – сразу плюнул бы в рогатую рожу. И тем, кто с ними якшается, тоже плюнул бы.

– Вот знаешь, друг, что меня больше всего… удивляет? Ты сидишь в этой глуши, среди гор и Вечного Леса, и ни черта, ни золотых в глаза не видел, но при этом рвешься судить, опираясь лишь на слухи.

– Как это не видел? – огрызнулся Брэкки. Казалось, его задело только это. – Я как-то видел миестога около корчмы. У него светились глаза, и он был полностью голым. А каждый знает, что миестоги ходят голые, зачем богам-то одежда?

– Черт бы тебя побрал, Брэкки. Серьезно? Возле корчмы? – Кир рассмеялся. – Какой-то бедолага последнюю одежду пропил, вот и бродил голый. А глаза светились от сушняка.

Сзади разразился раскат грома – дигген тоже смеялся.

– Ах, так? А проклятых я тоже не видел? Вчера один мужик двоих привел, чтоб на меч лезть. Сколько людей покалечилось, падая с меча, а им хоть бы что. Уроды.

– Они великие создания, которые превратились в рабов. Не стоит над ними насмехаться.

– Каждый получает то, чего заслуживает. Вот как я считаю.

– Замолчи, Брэкки! – не выдержала Рюмси. – Пожалуйста, замолчи. Я не желаю слушать о подобной чепухе. Это оскорбляет память моих родных. Чем мои братья и все, кто погиб, заслужили такую участь? За что наша деревня заслужила голод?! А мы, в конце концов, заслужили лазить в этом… в этом дерьме?! Вечный Лес, мы же дети!

Всю оставшуюся дорогу шли молча, каждый погрузившись в свои мысли.

* * *

– Какого черта?! – начал Кир, когда они почти пришли.

К ним навстречу бежала хрупкая девочка, немногим младше Рюмси. Она довольно ловко двигалась, несмотря на свой болезненный вид.