Плохие сны

– То-то эти два грустные такие!

– Ага. Они ж там, как я понял, кучу вариантов предложили, чтоб продолжать выходить…

– Вот же бараны!..

Федя покивал.

– Ага. Но в кои-то веки разум возобладал.

Краев почувствовал себя легко и расслабленно. Он достал сигареты и тоже закурил. Федя рассмеялся.

– Они там, бедные, чуть ли не плакались нам.

– Ну, ещё бы. Теперь мозг делать некому будет.

Федя молча протянул Краеву телефон. Мессенджер был открыт на группе. Краев не сразу сообразил прочитать название.

«Калейдоскоп. Удалёнка».

– Тебя не добавили?

Краев покачал головой и уставился в окно.

– Добавят, – Федя тоже посмотрел в окно. – Погода сегодня… самое то, чтоб не работать. Щас малой со школы придёт – рванём куда-нить погулять.

Краев участливо кивнул. Сам он хотел поскорее вернуться домой, зашторить все окна и забраться под одеяло: «Когда уже изобретут телепорты?!»

– Как будто ненастоящее всё это…

– Оно и есть ненастоящее, – успокоил его Федя.

Федя был режиссёром и технарём по образованию, и конспирологом по зову сердца. Краев списывал склонность товарища верить во всякую дичь на давнюю, но долгую дружбу с веществами. У Феди была своя концепция мироздания и сложная система убеждений. Он верил в бессмертную душу, некое подобие бога и какие-то энергетические уровни существования, в одушевленность деревьев, и совершенно не верил в научный прогресс – вроде полетов на Луну или возможность полета на Марс. Хотя в то же время был уверен, что древние цивилизации умели лить гранит, точнее, плавить скалы вибрацией и… Краев отмахнулся от этих мыслей.