По предварительному сговору

– Как классно. Убрал одну букву из фамилии, поменял год рождения и думал «прокатит»?

– Ты меня не лечи, начальник. Лучше сигаретой угости. Я сразу понял, что «встрял»[209 - «Встрять» (жарг). – попасть в трудную ситуацию.], как только тебя возле квартиры Люськи увидел. Хоть ты и натурально придуривался, я сразу в тебе «мента» распознал. Молодцы, красиво сработали.

– «Базар»[210 - «Базар» (жарг.)– разговор.] будет?

Ушаков, затушил сигарету в пепельнице, звякнув скованными на запястьях рук спереди наручниками. Улыбнулся, прищелкнув языком .

– Конечно, будет, начальник. Куда деваться. Только сразу говорю, братишка мой не причем. «Мочил»[211 - «Мочить» (жарг.) – убивать.] китайца я один, он не при делах.

– Я услышал. Сейчас в соседнем кабинете тебя допросит следователь прокуратуры. Дежурного адвоката тебе вызвали. Потом переоденем тебя, постараюсь найти, что получше. Проверку показаний с утра проведем.

Ушаков поднялся со стула. Василий, держа его за локоть повел к дверь. Перед самым выходом в коридор, Кирилл бросил ему в спину.

– Ушаков. С тобой как закончат, постарайся припомнить про старика и его накопления.

Тот медленно обернулся.

– Вот Люська, «мразь». И тут нас сдала. Говорили мне, бабы да кабаки до «цугундера»[212 - «Цугундер» (жарг.) – тюрьма, место заключения.] доведут.

Покачал головой и вышел из кабинета.

Кирилл покопался в бумагах, отыскал в оперативных сводках за прошлый месяц сведения о насильственной смерти и пропаже денег в квартире одинокого старика. Созвонился с начальником уголовного розыска Центрального РОВД, вкратце обрисовал ему ситуацию. Выслушал возбужденные возгласы и заверения послать с утра к ним своих оперо?в, а также, несомненно, «накрыть поляну» в ближайшее время.

Только сейчас Кирилл вспомнил, что, как обычно утром, не стал завтракать. Веки припухли, глаза резало от боли. В висках отбивал дробь учащенный пульс. Выкурил у открытого окна сигарету, вздохнул и стал сочинять рапорт по уже вчерашнему применению табельного оружия.

Через полчаса ввалился в кабинет исполняющего обязанности начальника, протягивая рапорт. Тот находился на месте, бегло читая и отписывая внушительную стопку материалов.

– Присаживайся, Кирилл. Это, что у тебя?

– Рапорт по применению. Дежурный жаждет крови и настаивает на вашей резолюции.

Головин отложил свои дела. Его рапорт, на трех листах он читал более внимательно, чем те которые были разбросаны у него на столе, иногда улыбаясь, иногда тряся головой. Дочитав до конца, сложил рапорт пополам, разорвал и выбросил в корзину, стоящую у него под ногами. Неторопливо поднялся, открыл сейф.

– Сколько сделал выстрелов?

– Три.

Из сейфа достал свой пистолет, отстегнул обойму, большим пальцем извлек три патрона и передал их Кириллу. Следом выставил на стол два больших стакана и бутылку коньяка «Арарат». Скрутил крышку, налил один стакан полный, протянул его Кириллу, второй наполовину, себе.

– «Ствол»[213 - «Ствол» (проф.) – пистолет.] свой сейчас досконально почистишь, обойму пополнишь, сдашь в «оружейку» и забудь об этом навсегда. Ты меня понял?

– Понял, Петрович.

– Тогда давай, – они стукнулись стаканами. – Спасибо тебе, Кирилл. Молодцы, оперативно сработали. После, как управишься, забирай своего оруженосца и домой, отдыхать. И чтоб до обеда я вас не видел. Переодеть задержанного и доставить его в ИВС, и без вас смогут. Сами справятся. А с утра Ковалев подключится. Ни чего страшного не случится.

Кирилл с уважением посмотрел на Головина, в два глотка опустошил свой стакан. Пахучая жидкость провалилась как в песок, приятно обожгла желудок.

– Что дежурному сказать?

Головин удивленно посмотрел на него.

– Что сказать? Да пошли ты его подальше.

Тень с размытыми очертаниями, разительно напоминающая жуткую нечисть из фильма ужасов, вынырнула из-за неосвещенного угла. Кирилл аж невольно содрогнулся от неожиданности.

– Ты, что здесь делаешь? – придавая голосу твердость, удивленно спросил он, разглядев в «вурдалаке» своего молодого компаньона. – Ты почему еще не дома? Нам Головин дал возможность завтра проспаться. Так, что кругом, шагом марш и до обеда можешь в отделе не показываться.

Небесный, переминаясь с ноги на ногу, испытывая смущение.

– Я подумал, что еще мы можем понадобиться. Решил вас дождаться, чтоб уточнить. Мало ли поступят вводные.

– Нет, Василий Алибабаевич, на сегодня все. Можешь спокойно ехать отдыхать.

– Тогда позвольте, довезу вас до дома. Мне не трудно.

Кирилл заколебался. Щелкнув зажигалкой, засмолил сигарету. Действительно, добираться на свое машине, совсем не резон. Выпитый коньяк бушевал в голове. Нарваться на неприятности и чинить разборки с гаишниками, совсем не хотелось.

– Расчудесно. По твоей милости машину посчастливилось оставить здесь. Но, с одним условием, будь любезен, завтра придется забрать меня.

– Как вам будет угодно, Кирилл Сергеевич. Это я с удовольствием.

Тусклые фонари уныло, словно уставши от своей систематической обреченной обязанности, грустно освещали пустую дорогу. Город спал. Лишь кое-где в домах, урывками, попадались единичные, слабо освещенные окна, разбавляя ночную беспросветность. Веки, потяжелевшие от усталости, невольно начали слипаться. Василий, как и весь «молодняк» за рулем, гнал изо всех сил, выжимая максимально допустимую скорость, косясь изредка на Кирилла. Его распирало от эмоций. Хотелось выговориться и обсудить. Но лишь тяжело вздохнув, глядя на сидящего рядом, закрывшего глаза старшего товарища, брякнул:

–А ведь хороший у нас город. Правда, ведь?

Кирилл раздосадовано, что его потревожили, приоткрыл глаза.

– Что? Не понял?

– Говорю, хороший у нас город. Красивый.

Сонливость и усталость сняло как рукой. Он пристально уставился на Небесного. Тут до него стал доходить смысл вопроса. Пальцы на руках предательски задрожали. По спине скоро пробежали противные мурашки.

– Тормози! – крикнул он.

Василий от неожиданности дернул рулем.

– Где тормозить? Зачем? Ведь еще не доехали.

– Тормози, говорю тебе! Прям сейчас. Немедленно!

Покрышки омерзительно взвизгнули, включив «аварийку» автомобиль прижался к бордюру. Кирилл не дожидаясь остановки автомобиля, открыл дверь, вырвался наружу.

– Василий! Ты гений! Я тебя поцелую. Но потом. Если сам захочешь.

Быстро ходя, чуть ли не бегая взад-вперед вокруг машины, он нажал на кнопку вызова сохраненного в телефоне номера. Продолжительные длительные гудки казались ему целой вечностью. Наконец-то ему ответил нисколечко не заспанный, к этому часу суток, абсолютно бодрый голос.

– Слушаю тебя, Кирилл Сергеевич. Полагаю у тебя, несомненно, положительные известия для меня, если соизволил звонить мне в два часа ночи? Если были дурные новости, ты однозначно повременил бы до утра. Я так думаю.