По предварительному сговору

В отряде Тихонов им сообщил, что сразу после окончания усиления, объявленного в часть майских праздников, ожидается очередная проверка штаба временной группировки по Чеченские Республики.

– Так, что мужики, садитесь и восстанавливайте конспекты по служебной и боевой подготовке. Будут проверять у всего личного состава, уже позвонили и предупредили. И еще. Необходимо каждому сотруднику КМ завести накопительные дела по закрепленным линиям. Тоже будут смотреть. Выучить ориентировки основных лиц, находящихся в розыске, места регистрации, родственные связи и так далее. Мне по макушке получать не очень хочется. Конспекты по СБП возьмите у Володи, дежурного.

Делать было нечего и, ворча, вспоминая всеми возможными и невозможными словами непечатной лексики «проверяющих», до вчера восстанавливали конспекты с приказами, нормативными актами, законами и положениями.

На следующий день, с утра, они заступили в оцепление, совместно с сотрудниками «местного» отдела, центральной площади райцентра, где проводился концерт, посвященный Празднику весны и труда. Перед огромной массой людей выступали творческие коллективы, исполняя зажигательные танцы, пели песни. На площади было шумно и весело. Только после вечерней поверки Кирилл ушел в отдел, изучая дела, оставленные Умаром. Он по несколько раз прочитал копии протоколов допроса задержанных пособников. Его одно удивило, что в протоколах допроса задержанных пособников, не было ни одного упоминания о братьях Барахоевых. Указывались другие члены банды, а о них, ни одного слова и даже намека. А ведь и слов Костика, Муса и Али Барахоевы принимали активное участие в составе бандгруппы и были на хорошем счету у Дадашева. У Кирилла создалось впечатление, что следователь это сделал умышлено. Было над, чем подумать. Или спросить на прямую, у Умара?

За время усиления они не встречались. Пользуясь возможности доступа к делам оперативного учета, файлам о деятельности незаконных вооруженных формирований в районе, Кирилл, без особых проблем, делая копии и распечатки из материалов, завел довольно солидное накопительное дело по закрепленной за ним линии. За предстоящую проверку он теперь не переживал.

На следующий день сменили Веню. Он долго рассказывал о жизни на блокпосте.

– Заняться там совсем не чем. Если за день проедет машин пять, это хорошо. И то ездят в основном местные, с дальних аулов и кошар. В основном или сено заготовленное, или баранов перевозят. Жаль, что сейчас не осень. На блокпосте мужики рассказывают, обожраться можно. Арбузы, сладкий перец, виноград! А так, скукота. Хорошо, что взял с собой водки полтора литра, но надо брать больше. Мою в первый вечер всю приговорили. Приходилось через местных доставать.

Веня загадочно расплылся в улыбке.

– Один чеченец помогал, он почти каждый день через блокпост проезжает, на «ГАЗели». Через него спирт заказывали. И берет недорого, цены не заламывает. Так, что кто следующий поедет, берите водки с собой побольше. Иначе с тоски здохнуть можно. И теплые вещи. Ночью там прохладно становится. Я почти все время в столовке просидел. Там DVDишник стоит, так я почти все мультфильмы пересмотрел. И консервов набирайте, особенно «сгухи»[56 - «Сгуха» (прост.) – сгущенное молоко.] и печенье, там это разлетается моментом. А мужики там стоят нормальные, сводный уральский отряд. Правда, у них через два дня пересмена. Другая партия отряда приедет. Да и еще…

Веня сделал угрожающе-серьезное выражение лица.

– Нас в первый день моего приезда обстреляли.

Все промолчали, лишь Куценко с усмешкой спросил:

– Обстреляли, наверное, из пушек? Или из гранатометов?

– Я серьезно говорю.

Веня насупился и надул щёки.

– Вечером, почти перед заходом солнца, часов в пять, с гор, что через речку. Я возле КПП блокпоста стоял, так пуля в нескольких сантиметрах от головы пролетела. Ей богу! И мужики мне говорили, что были до этого у них такие же случаи. Они перед заходом солнца, на той стороне размещения КПП, совсем не появляются.

Никто в очередной раз не обратил внимания на слова Вени.

По окончании усиленного режима несения службы в отряде ждали большую проверку. С утра весь личный состав наводил порядок в спальных помещениях и территории ПВД. В этот раз приехало аж целых три машины с «проверяющими», во главе со знакомым подполковником-штабистом. Незамедлительно прозвучал сигнал учебной тревоги. Прошлись по всем обозначенным огневым точкам в случае возможного нападения на расположение отряда, спрашивая тактико-технические характеристики автомата Калашникова и пистолета Макарова, уточняли сектора обстрелов. Получая различные вводные, бегали группами с носилками, перемещая условно раненых, тушил условные возгорания, таскали ящиками с патронами. Наигравшись в войну, было объявлено общее построение. Одна группа проверяющих, по списку, проверили наличие сотрудников отряда, в очередной раз осуществляла осмотр внешнего вида, наличие и исправность закрепленного оружия о защиты. Сверяли номера удостоверений и командировочных предписаний. Вновь спрашивали статьи закона, касающиеся применения оружия и обязанности доблестного российского милиционера. Другие проверяющие ходили по комнатам расположения, проверяли сумки и тумбочки с целью обнаружения неучтенных боеприпасов и не основательно припрятанного спиртного. Собрали тетради по служебной и боевой подготовке.

После всех построений, в помещении столовой отряда, Тихонов представил сотрудникам КМ их непосредственного куратора. Совсем молодой майор, с короткими, изогнутыми ногами, редкими рыжими волосами, свисающими сосульками на дынеобразной вытянутой голове. На невероятно длинной шее и выпирал неестественный кадык. Первоначально майор длительно и нудно посвящал в свою биографию и совершенные им подвиги за время пребывания в Чечне. Он периодически закатывал и закрывал глаза, как персонажи произведения Гоголя о вурдалаках и нечистой силы, а затем делился «боевым опытом» с вновь прибывшими «молодыми» опера?ми. Его внушительное количество планок различных медалей, прикрепленных к чистому камуфляжу, полученных им за время нахождения в Ханкале сразу вызвал у Кирилла стойкое отвращение и неподдельную зависть у Вени. Наговорившись и наслушавшись себя вдоволь, майор записал в блокноте фамилии сотрудников, закрепленные направления их деятельности на время нахождения в командировке и запросил заведенные накопительные дела, на время распустил оперативников, оставшись вдвоем с Тихоновым.

Сидя в кубрике и смотря на красное и злое лицо Степаныча, недовольство Куценко и Вени, Кирилл пришел к выводу, что не только он испытывает такую лютую неприязнь к происходящему.

– Лучше б я на блокпост сейчас уехал, чем участвовать в этом дебильном шоу, – причитал Куценко. – Так, до окончания командировки нас будут периодически ставить раком.

Все промолчали, понимая, что торг здесь не уместен. В отряде стояла суматоха. Кто-то из бойцов огневой группы уже перешел на крик, убеждая, что бросит автомат и вернется домой. В отряде стояла страшная суматоха.

Через два часа Тихонов вновь созвал их в столовой. Майор-куратор с важным видом сидел за столом, поглаживая свои слипшиеся волосы.

– Капитан Старков, кто?

Кирилл поднялся из-за стола. Майор поднял накопительное дело и обратился к Тихонову:

– Серей Дмитриевич! Скажите, чем занимаются ваши оперативники? Вы уже две недели находитесь здесь. А еще, неделю назад, я по телефону давал вам указание и рекомендации. Завести накопительные дела, каждому из сотрудников, закрепленных за определенной линией. И что я наблюдаю? Дело за основным и важным направлением, а именно по борьбе с незаконными вооруженными формированиями имеет такой, мягко говоря, плачевный вид. План составлен формально, не отражены основные и точные направления деятельности, чем конкретно должен заниматься ваш сотрудник. В деле, кроме списков, судимых за участия в НВФ и ориентировок на лиц, участников бандгрупп, другая значимая информация отсутствует. Нет графика проверки домовладений лиц указанной категорий. Почему не отрабатываются соседи на предмет выявления их возможного появления? Это самое главное в оперативной работе, тем более на территории Северного Кавказа. Необходимо работать с населением! Проверять лиц кто закупает продукты в больших количествах. Может они занимаются снабжением боевиков. Не состоялась ни одна встреча с врачами и заведующими аптеками. Боевикам, помимо питания необходимы медикаменты, получение медицинской помощи. Товарищ капитан, – он обратился к Кириллу. – Почему в вашем накопительном деле отсутствуют схемы связей боевиков и их родственников? Они же с кем-то общаются? Нет фотографий домов с возможными подходами и отступлениями. Ни одного развернутого рапорта о проделанной работе. Садитесь.

Кирилл опустился на стул.

– Берем следующее дело. Майор Шишкин кто?

Степаныч медленно поднялся, оперся руками на стол.

– Петр Степанович, скажите, а вы у себя дома в отделе также занимаетесь работой? Вы я, смотрю здесь самый старший по возрасту, и я думал, сначала, самый опытный из сотрудников. Видно я ошибся. Скажу честно, если б мои подчиненные, по моему постоянному месту службы так относились к работе, я бы давно с ними распрощался. У меня принцип такой. Может и вам пора уйти на пенсию? К работе необходимо относится добросовестно, а не как вы, спустя рукава. Можете садиться.

Степаныч медленно сполз на свое место.

Майор еще быстро пролистал тонкие дела Куценко и Ноздрева, бросил их на стол.

– Про другие дела вообще говорить ничего не буду. Их состояние ужасное. Товарищи офицеры! Говорю вам честно и без утайки! – майор вновь закатил и прикрыл глаза. – Если вы приехали сюда просто провести время, то у вас это не получится. Здесь вам не курорт или дом отдыха. Вы приехали сюда работать, и я вас заставлю. Хотите вы этого или нет. Наша, оперативная работа в Чечне, основополагающая. Только от нашей активности и усердия зависит, как быстро мы расправимся с бандформированиями.

Майор вновь обратился к Тихонову:

– Серей Дмитриевич? На сегодняшний день оценка вашей деятельности – неудовлетворительно. Даю вам трое суток навести порядок в делах. Если в ходе следующей проверки мои замечания будут не устранены, я поставлю вопрос о вашей компетенции в должности начальника криминальной милиции временного отряда. Тогда будет подготовлено письмо на начальника УВД вашей области с просьбой замены. Вам все понятно?

Тихонов, играя желваками скул, молча, кивнул.

– Тогда я вас больше не задерживаю. Товарищи офицеры! Все свободны.

Вчетвером они, разобрав свои дела, вышли на улицу.

Во дворе двое из команды «проверяющих» складывали набитые объемные сумки и упаковки в багажные отделения своих машин.

– Сваливать собираются, – кивнув в их сторону головой, промолвил Кирилл. – Смотри, как мародеры после разрушений. Вот крысы!

В кубрике, после того как командир отряда проводил выехавшие из ворот машины, Кирилл бросил свое накопительное дело на кровать.

– Что скажешь, Степаныч? Этот «гений сыска» столько задач поставил, до конца командировки не разгребешь. А тут три дня. Следующую такую проверку мы не вытянем. И это, что в каждом отряде такая ситуация? Тихонова жалко, нормальный мужик.

– Я, когда на блокпост ездил, мне сказали, что их руководство деньжат нехилых отвалили, чтоб их не трепали, – добавил Веня. – Может предложить такой вариант Дмитричу? Пусть решает вопрос.

Степаныч не спеша достал из-под кровати сумку, вытащил из нее полтора литра водки.

– Ну, мы еще посмотрим, – пряча водку за пазуху, сказал Степаныч. – Я пошел в отдел, с Исмаилом пообщаюсь. Если, что прикроете.

На вечерней поверке сообщили Тихонову, что Степаныч ушел в отдел работать по порученному куратором заданию. Тот, удрученно махнул рукой. Было видно, что крови, майор-вурдалак из Ханкалы, ему попил изрядно.

Ночью Кирилл проснулся, от того, что кто-то, споткнулся об пустое ведро, незамысловато выругался и при этом, стараясь не шуметь, в темноте, цепляясь за спинки кроватей, пытался снять с себя обувь. По качающемуся силуэту стало понятно, что встреча Степаныча с Исмаилом прошла успешно. Скинув кое-как «берцы», он подошел к спящему на втором ярусе кровати дежурному Володи. Потормошив того за плечо и убедившись, что тот проснулся и может понимать его не совсем внятную речь негромко попросил:

– Володя, друг ты мой сердешный. Вы, в дежурке, по любому все знаете. Так вот когда очередная проверка к нам соберется, ты шепни мне ненароком. Только по-тихому. Лады?

Молодой человек вот уже несколько часов сидел за большим валуном, вытянув ноги, и прикрыв глаза козырьком бейсболки от утреннего солнца. В уши были вставлены «капли» наушников маленького плеера. Рядом лежал автомат с сильно потертым деревянным прикладом и цевьем. Не открывая глаза, он слушал музыку, периодически сплевывал в сторону длинной зеленой слюной. В нагрудном кармане старой куртки прошел вибрирующий вызов мобильного телефона. Не спеша достал телефон, вынул наушники, и нажал кнопку ответа.

– Аслан, через пять минут жди гостей. Два «УАЗика» и белая «семерка», – услышал он в трубке, – Да поможет тебе Аллах.