История

– А дети?

– А что, дети? Живут как-то.

– Как-то! Понятно. Как звать то её хоть знаешь?

– Откуда у неё имя – удивился Хатак – она же ещё ребенок. Так, есть детское прозвище, Лисёнок – кажется.

– Ладно, сейчас разберёмся, что Лисёнку нужно – проворчал я себе под нос – Эй Лисёнок, иди сюда!

Но девочка подойти не решалась, и уходить, не уходила. Ничего, я не гордый, и сам подойду.

Приблизившись, я рассмотрел её получше. Невысокая, лет двенадцать, может тринадцать, на худенькое тельце накинута совсем уж безобразная шкура, непонятно от кого, с дыркой для головыи перехваченная на талии кожаным ремешком. На ногах тоже какие-то бесформенные меховые комки. Волосы грубо отхвачены порогами, не иначе кремневым ножом, и были они рыжие, я бы даже сказал – огненно-рыжие. Если бы небыли такими грязными. Но самыми выдающимися были её глаза. На замызганной, симпатичной мордашке, глазищи цвета аквамарина. Да-а уж. Когда нибудь из этого утёнка не лебедь будет, а настоящая Жар-птица. И встретила она своим аквамариновым взглядом мой взгляд смело и открыто.

– Хао Лисёнок.

– Хао Горький Камень.

– Ты хотела спросить меня о чём-то, – решил я поиграть в проницательного могучего шамана – и вот я пришел.

Но смутить Лисёнка не получилось.

– Скажи Горький Камень… ты из моего племени?! – И столько в этом вопросе было надежды, столько в глазах светилось ожидании и радости, что я не сразу нашелся что ответить.

– Почему ты так решила?

– Ты такой же высокий как люди моего племени. Моя мама говорила, что люди моего племени были все высокие и… добрые, не то что… – она не закончила фразы, но тут и так было всё понятно.

– А волоса в твоём племени были у всех как у тебя или были и другого цвета.

– Да, у всех как у меня. И как у мамы. Я помню.

– Но ведь у меня не такие. – указывая на свои «соль с перцем» я попытался увильнуть от прямого ответа.

– Ты старый. – взгляд Лисёнка на секунду вильнул в сторону – Когда становятся старыми волоса у всех одинакового цвета.

– Прости девочка…. Я не из твоего племени. – Наконец-то родил я неизбежный ответ.

И словно выключили свет. Будто враз выдернули из неё всю смелость и решительность. Взгляд Лисёнка потух, плечики поникли. Девочка молча развернулась и канула в темноту.

Ушла,.. а у меня словно заноза в сердце осталась.

– Старый дурак! – глядя ей во след прошипел я – Не мог ребенку соврать – чистоплюй хренов!!!

Пока предавался воспоминаниям, объявился Хатак. Видок он имел слегка помятый, в руках держал небольшой кожаный мешок. Усевшись возле костра, он с шумом втянул аппетитные запахи, идущие из котелка.

– Удивляюсь я тебе Пётр. Ты всегда делаешь женскую работу с таким удовольствием. Наши охотники, если рядом есть женщины ни за что ни станут что-то готовить, лучше дадут тумаков что бы бабы быстрей шевелились.

– Прям таки тумаков? Прям таки всегда?

– Ну-у, – Хатак задумчиво поскрёб бороду – могут, конечно, и сырое сожрать, или там… поголодать слегка.

– Всё с вами ясно. У нас, Хатак, если мужчина не может себя обслуживать, наши женщины быстро это поймут, и тогда ты попадёшь к ним в полную зависимость, и жизнь твоя, Хатак, будет бесполезней во-от такусенького – я показал пальцами насколько маленького – кусочка кремня.

– У вас суровые женщины. – уважительно глядя на меня, произнес дед и, протягивая мешок, продолжил – Наши всё-таки не такие строгие и передали это именно для тебя.

Заглянув внутрь, я обнаружил несколько увесистых кусков слегка обжаренного мяса.

– Передай им мою благодарность, Хатак. Сам то будешь? – Кивнул я на булькающий котелок и мясо.

– Не. Поел. Вождь и шаман говорят с охотниками. Не нравится мне это. Пойду, тоже буду говорить с охотниками. Ближе к вечеру приду за тобой, пойдём к Большому Костру. Мне кажется что, Полоз что-то затевает против тебя.

– Чем, интересно, я не угодил ему. Мы с ним и словом не перемолвились. – Я, честно говоря, не сильно удивился, но… всё-таки.

– Тем, что ты есть. – Серьёзно ответил Хатак.

Старый охотник ушел, а я направился к реке сполоснуть руки перед едой. Обмывшись я присел на валявшиеся бревно, принесённое паводком, и на мгновенье загляделся на могучий ток широкой реки. То там, то тут на воде расходились большие круги, крупная рыба гуляла под самой поверхностью. Подальше от шумного стойбища суетилась пернатая дичь. Прибрежная растительность выкинула уже довольно приличные листочки. Было тепло и тихо.

«Природа проснулась – думалось мне – А я даже не выполнил план минимум. Зачем мне это бессмысленное бодание с шаманами и вождями, мне место для жизни искать надо. Время поджимает».

Вдруг с боку послышались шаги и к берегу вышли двое детей. Девочка Лисёнок и скорее всего её брат, такой же рыжий, как и она пацаньчик, годов десяти. На пол головы ниже, худющий, грязный, исцарапанный, с подбитым глазом. В обносках ещё более худших, чем на Лисёнке. Меня, тихо сидящего за кустами и одетого в камуфляж, заметить было не так просто, а детишек не только хорошо видно, но и прекрасно слышно.

– Вот тут ни кого. – Сказала девочка – Давай поедим здесь.

Они присели на корточки рядом друг с другом.

– Прости сестрица – опустив голову, повинился пацан – тот кусок мяса, что я вчера припрятал, у меня отнял Толстый Барсук со своими дружками. Если бы один на один, я бы ему дал, а так накинулись кучей,… вот видишь, как в глаз дали. – Он прикоснулся к синяку и тяжело вздохнул.

– Ни чего – погладила она его по рыжим вихрам – я вчера свой кусок весь есть не стала, оставила чуть-чуть, а ещё нашла мучнистые корешки. Они, правда, маленькие и еще совсем горькие, но ничего попьём водички побольше.

– А я, зато вот что нашел –парень достал из-за пазухи две небольшие ракушки – я бы ещё поискал, но вода сильно холодная.

– Ты у меня молодец. Настоящий охотник. – Подбодрила его сестра.

– Подожди чуть-чуть Лисёнок, вот стану настоящим охотником, мы каждый день будем, что-нибудь, есть.

Мать честная!!! У меня от этого разговора ком к горлу подкатил.

«Господи! – внутренне возопил я – Есть ли место и время на земле твоей, где сироты, дети твои, нужны хоть кому-нибудь».

Мой отец говорил – «Сынок не помогай всем. Всем помочь невозможно. Если кто-то рвётся помочь всем – это либо дурак, либо жулик, либо блаженный. Но если ты хочешь помочь – помоги, кому сможешь». Не уж-то я двух детей не накормлю.

Я решительно встал и вышел из-за куста.

В первый момент, брат с сестрой, от неожиданности чуть в воду не сигнули. Вскочили на ноги, и тут же узнав меня, замерли.

– Хао Лисёнок! – Приветливо улыбаясь, поздоровался я.

– Хао Горький Камень. – Успокаиваясь, поздоровалась она в ответ.