Кому на МФ жить хорошо

В это время подошел автобус.

Главный инженер сказал, что здесь, у центральной проходной, сходятся все маршруты внутренних автобусных маршрутов. Так что прежде, чем сесть в автобус, спрашивайте, доедите ли вы на нем до места.

– Потом привыкните и узнаете, как они движутся, где сходятся и куда расходятся. А пока садимся в этот автобус и поехали.

Мы едем и удивляемся.

На территории завода существуют улицы Штамповочная, Прессо – вая, Литейная и прочие, отмечены остановки маршрутного автобуса.

Минут через двадцать езды мы прибыли на место.

Экспериментальный цех стоял как бы в стороне от трассы и выглядел как средней величины завод, спрятавшейся весь под одной крышей.

Да, по сути, так это и было, поскольку в этом корпусе по замкну -тому циклу от начала и до конца, выпускалась специальная техника на базе МАЗа.

Это были тягачи с двумя кабинами, которые известны как военные тягачи «Ураган», перевозившие ракеты стратегического назначе -ния. Кроме того, такие машины заказывали спасатели и пожарные.

Главный инженер у входа в цех передал нас начальнику цеха, который у себя в кабинете устроил нам распределение по мастерам и рабочим местам.

Кто – то попал на токарку, кто – то на фрезеровку. Кого – то поставили на револьверку, кого – то на расточку…

Рабочие места раздавались, люди расходились со своими масте -рами и только я сидел в стороне и про меня как будто забыли.

Тогда я сам подал голос:

– А про меня забыли? Моё рабочее место где будет?

– Нет! – говорит начальник цеха. Про тебя я помню. Я вот смотрю на тебя и думаю предложить тебе особый участок работы, очень ответственный…

– У нас очень не хватает людей на протяжке. Я думаю тебя поставить на протяжные станки. Что ты по тому поводу думаешь?

– Я думаю: «Нет! Только ни это!» Я прошлогоднюю практику всю провёл на протяжных станках. Они мне за это время обрыдли! Поставьте куда – ни будь на другое рабочее место.

– Ха – ха – ха, довольно засмеялся начальник цеха.

– Нет! Ты представляешь, какое у меня чутьё, обратился он, как потом узнали, к своему заместителю! Из тридцати человек выбрал того, кто нам нужен позарез! И, главное, нет необходи -мости обучать.

– К Михалычу его отведи, обратился он к своему заму, пусть покажет станки, инструменталку, где чертежи получить и немного поможет освоиться. И приступай к работе, это фраза уже предназначалась мне. Ты нам на сегодня во! как нужен!

– А когда «разошьём» немного «узкое место», переведу тебя токарем – револьверщиком. А сейчас догоняй своих, идите, оформляйтесь на работу, устраивайтесь с жильём и тебя уже во вторую смену ждём. К четырём часам дня подтягивайся!

Получив рабочие места, мы собрались в отделе кадров.

Там нам представили нашего руководителя производственной практики от предприятия, дали направление на расселение.

Оказывается, у предприятия со своими работниками заключён договор о сдаче жилья работникам предприятия, так как мест в общежитии не хватало. Все эти люди проживали в своих домах с участками земли и располагался этот заводской посёлок на

окраине Минска. Но добираться туда было удобно.

Очень хорошие, добрые люди – белорусы, приняли нас как родных. У каждого хозяина в частном доме имелась отдельная комната со своим входом, у каждого имелось множество кроватей и постельных принадлежностей. Так что мы как жили в студенчес –ком общежитии своими коллективами, так и здесь расселились. Поселили по соседству друг с другом. Мы быстро сориентировались и узнали, где кто проживает и где кого найти.

А когда поближе познакомились с хозяевами, то эффект приезда к ним сибиряков оказался нам в плюс.

Людям, всю жизнь прожившим в Белоруссии, в месте, где мягкий климат, короткая, тёплая зима и длинное, тёплое не знойное лето, трудно представить, что зима может длиться восемь месяцев, а весна, лето, осень два! Причём зимой морозы, как правило, легко перешагивают за отметку – 40 градусов. Летом же может вдруг наступить неожиданная сушь, что кругом горит тайга. И даже в городе висит такой смог, что солнце и днем не может пробиться через окутавший всё и вся дым! Свободно дышать можно только, находясь в закрытом помещении.

Хозяева жилья на нас смотрели как мы, пожалуй, смотрели бы на инопланетян.

Поговорив меж собой, они единодушно вечером нам все в своих владениях объявили:

– Робятки! Вот сад, всё, что в саду созрэло, можете спакийно кушать в своё удовольствие, бэсплатно. Тольки дэрэвья не ломайте.

А зачем нам ломать деревья, когда плоды от зрелости своей сами падают вниз с деревьев.

Так началась наша практика.

Кстати, в самый первый день, как мы только поселились, в хозяйском дворе, Серёжа Дудин присмотрел яблоньку Белый налив с очень спелым плодом на самом верху.

Яблочко было на столько созревшим, что падающий на него солнечный свет просвечивал плод насквозь, даже были различимы коробочки, в которых спрятаны семена и сами семена. Оно так привлекало Серёжу, что он не мог оторвать от яблочка своего взора и постоянно проверял, весит оно ещё на дереве или его уже кто – ни будь съел.

Но яблочко висело как прибитое гвоздём к дереву. Другие падали от червоточины или от спелости, а это всё дразнило его, находясь на большой высоте. А при этом хозяева просили деревья не трясти, так как это вредит их здоровью.

Отношения Дудина и яблочка напоминало басню Крылова «Лисица и виноград». Когда это сравнение прозвучало вслух, то оно, почему – то Серёжу сильно обидело.

Он нам заявил:

– Сейчас я его сниму! И пошел в сад.

Мы подались за ним. Огромный ростом и очень тяжёлый массой он прошел по тропинке, идущей мимо злополучного дерева, и, как будто невзначай, долбанул его своим могучим плечом.

Дерево так встрепенулось, словно под ним произошёл взрыв противотанковой мины, его крона дернулась сначала в одну сторону, затем в другую, и, прежде чем остановиться, затрепетало каждой веточкой и листики на них испуганно зазвенели, а некоторые, не выдержав такого испуга, вспорхнули со своей обители, и подхваченные легким летним ветерком, боязливо приземлились за забором.

Всё это произошло за какие – то доли секунды.

Пока крона трепетала, Серёжа поднял глаза вверх, туда, где висел вожделенный плод.

От удара по стволу дерева яблочко тоже, вместе с кроной, дёрнулось в одну сторону, затем в другую и, подрожав со всей кроной, успокоилось и осталось висеть на месте, как ни в чем не

бывало.

Гнев Никтарьевича был неудержим!

Он изрыгнул из себя такую тираду, какую можно ожидать от человека, долбанувшегося ночью мизинцем ноги о край пианино.

Но вот чего ни он, ни все его зрители не могли ожидать, так это то, что яблочко такой речи тоже не выдержит.

Остановившись от дикой тряски и совсем успокоившись, оно тихонько соскользнуло со своей плодоножки и кинулось вниз.

Долетев до нижней толстой ветки яблочко ударилось о ветку и раз- летелось на мелкие брызги, окатив ими страждущего Дудина. Сто -ял он злой, обиженный физически и униженный морально, потому, что вид у него был такой, будто яблоко плюнуло ему в лицо.