Бетховен

– Ты Людвиг ван Бетховен-младший, внук Людвига- старшего?

– Да.

А я органист ван Эден, друг твоего дедушки, называй меня просто-господин ван Эден.

У старика приятная улыбка и Людвиг просто не может не улыбнуться в ответ.. Он слегка, но

уважительно кланяется.

– Слышал о тебе. Вчера наш бургомистр господин Видек проходил мимо вашего дома и видел

тебя плачущим. Тебя обижают?

Как сказать. Лучше промолчать.

– Может такой господин ошибся? -отвечает Людвиг.

Теперь улыбается ван Эден.

– Ладно. Хочешь пройтись со мной?

Людвиг согласно кивает. Они идут вместе, по пути приветствуя знакомых. Ну, прямо, как с дедушкой. И рука у этого старика точь в точь, как у дедушки-большая, теплая, ласковая. С

ним на удивление спокойно и легко. Людвигу даже и в голову не приходит спросить старичка: «Куда мы идем?». Только когда они подходят к церкви св Ремигия Людвиг говорит:

– Меня здесь крестили.

– Я знаю. Тогда я играл на органе. Может, зайдем?

Людвиг согласно кивает. В церкви прохладно и почти нет людей. На дальней скамье, поближе к окну, пожилая семейная пара тихо ведет свой разговор. Ван Эден что-то тихо шепчет на ухо священнику, тот согласно кивает и смотрит в сторону Людвига. Эден за руку ведет Людвига за собой по узкой темной лесенке куда-то наверх. Там, в самом углу, комната и большой инструмент с огромными клавишами. Людвиг уже знает-это орган. Именно он звучит каждый день, каждый праздник и Рождество. Орган играл, когда все прощались с его дедушкой и старый господин сказал, что и при его рождении. Глаза Людвига блеснули, старик снова угадал его мысли.

– Хочешь?

Конечно Людвиг кивнул. Подойдя к инструменту, он к удивлению своему понял, что подбородком достает до клавиш.

– Не беда, -произнес ван Эден. Сев на скамью, Людвига усадил к себе на колени.

– Вот так…

Людвиг еще раз взглянул на старика.

– Можно… можно…

Осторожно, с трепетом и сердцебиением Людвиг нажал сразу несколько клавиш. Инструмент

изрек невообразимый шум и скрежет-ничего похожего на музыку. Людвиг отдернул руку.

Все с той же улыбкой ван Эден сказал:

– Для первого раза-достаточно. Хочешь, попробую я?

Людвиг кивнул. Одной рукой органист пробежал по клавишам, инструмент запел. Мелодия

очень похожа на те, что уже слышал Людвиг несколько месяцев назад, когда был на репетиции отца. Тогда что-то подобное играл квартет музыкантов среди которых был и его отец.

Сейчас Людвиг уже довольно опытен, чтобы различать где квартет, где трио, где дуэт. Его

отец несколько раз играл с тремя друзьями перед важными господами.

– Кто это? -спрашивает ван Эден.

– Монсиньи, -отвечает первую известную фамилию Людвиг.

Снова старик улыбается.

– Нет, это Бах. Филипп Эммануил Бах. Соната.

Какая красивая фамилия. Людвиг никогда не слышал о нем. Органист ставит Людвига на пол перед собой.

– Тебя, я слышал, уже учат музыке.

– Да, отец и Пфайфер.

При имени Пфайфера органист впервые морщится и вздыхает.

– Отец… да… это хорошо…

– Я играю с листа, -хвалится Людвиг и добавляет:-Мне скоро шесть.

– Ты и считать умеешь.

– Папа говорит, что без счета музыканту нельзя.

– Это он прав. Пойдем…

Они спускаются вниз. Уже у порога церкви ван Эден говорит:

– Если хочешь-приходи. Я тут каждый день с утра до вечера. Где найти ты уже знаешь.

Дома Людвига ждал еще один сюрприз. Рядом с отцом и матерью высокий молодой человек, очень похожий на его мать. Тот же светлый открытый лоб, тот же нос с маленькой горбинкой и та же улыбка-мягкая, ласковая. Отец первым представляет друга.

– Франц Ровантини, скрипач.

Франц наклоняется к Людвигу.

– А мы немного родственники с твоей мамой, а значит и с тобой.

Наверное нужно поклонится, но Людвиг уже достаточно взрослый и просто подает ему руку.