Полоса разгона

Полоса разгона
Сергей Невраев

Кто-кто в гости к нам пришел, а что-то с чем-то не нашел?Или все-таки нашел? По любому – хорошо!Да, мы их позвали, но зачем они приехали?Это еще вопрос, которым необходимо заняться всем, кому следует.

Полоса разгона

Сергей Невраев

Кто-то с чем-то к нам пришел,

Что-то с чем-то – не нашел.

Или все-таки нашел?

По любому – хорошо!

(С. Шутов)

© Сергей Невраев, 2022

ISBN 978-5-0059-4409-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Типа от автора

Небывалое волнение всколыхнуло всю Чудессу чохом после прогона местным телевидением вечернего перевыпуска программы последних новостей. Днем-то далеко не все могли это, смотря как посмотреть потому что, видите ли, ходили на работу каждый день кроме выходных пока. В сюжетах программы достоверно и всесторонне отсвечивался тот малоизвестный доселе факт, что граду Чудессе баснословно свезло хапнуть себе слот на проведение именно в ней Международного конгресса полутайных обществ, тем самым оставив далеко позади лишенными такой чести достославные заграничные культурные центры в виде городишек Чепусити, Досталдорфа и Гавгавбурга. В этой связи гости студии, а поименно глава администрации штафирка Кварталюк и глава полиции полковник Бородан слаженным дуэтом призвали широкий круг лиц на районе: за ради всего, что еще свято, храните граждане спокойствие и вошедшие у всех вас в похвальную привычку достойные обычаи соблюдения и порядка и гостеприимства. Во всяком случае, в том числе ожидаемого здесь массового понаезда, всем будет лучше вести себя прилично и не круглить огромные глаза, не говоря уже о квадратных, ввиду господ участников, пусть и экзотически обряженных и премило приукрашенных даже под чудиков. А еще один гость студии местный выдающийся деляга Бруздалов заявил, что завсегда готов сдать городу свой шикарный и всем хорошо известный центровой особняк под дефицитную гостиницу, а то и отель, если только левые звезды налепить успеть, как всего-то делов. Тут уж массам, воедино сплотившимся по ту, не ту, а обратную сторону телеэкранов Чудессы, стал окончательно ясен пень, что пусть и волей-неволей, а одна из ног у всех без исключения уж точно занесена над порогом, за которым наготове им раскинуться простором многообещающие перспективы подновленных интересов общественной и лично каждого жизни. А это, тоже точно, весомый повод и заодно способ для утоления самой ненасытной жажды приключений и прочего новья, если кто таковой более ли менее страдает. Короче, мягко разостланная стараниями заботливых отцов города узорчатым ковром дорожка в недалекое будущее жестко будоражила всеобщее воображение и еще разжигала фантазийное буйство. Так неужели ж не было через почему и нипочем переволноваться?!

Как бы то ни происходило, а уже сталось поздно, самое время подошло покемарить с устатку всем: и телезрителям, и телеведущим, и гостям телестудии. Ночь напролет вся Чудесса беспокойно ворочалась и металась во сне, ненароком сгоняя начиняющих сновидения ворчливых призраков с насиженных мест, рассеянных по закоулкам ночного хаоса подсознания и опасливо загоняя их туда обратно, но под утро все равно затихла и поустаканилась. А с рассветом, например, дом Бруздалова заполонила кипучая возня с приготовлениями его к новой роли гостеприимного пристанища, не пойми пока кого. В холле спешно воздвигалась стойка приема будущих постояльцев, по всем хоромам пошел ураганный шмон, опустошающий их от дорогих хозяйских цацек, стаскиваемых частично на сохранение в подвальные хранилища, частично в фуру трансагентства для отправки вслед за хозяином дома на тещину дачу. Руководил сортировкой движимого исключительно задорого и еще задороже имущества сбившийся с ног дворецкий Бруздалова Викентий, которого тот называл по старинке управдомом. Ну и ладно, так тоже можно, почему бы и нет.

– Манюня ты ж уважаемая! – охрипло орал управдом Викентий. – На куд-куда весь этот тихий ужас поволокла? Да такому чуду красная цена в тритатушки три алтушки станет, и то на аукционе для погорельцев. А ну, быстро вертай это барахло где стояло, должна же хоть какая-то эстетика здесь остаться тоже.

– Эй, шеф! А гляньте сюда к нам, – отвлек Викентия один из работяг, покусившихся на роскошное полотнище в массивной раме, – зацените какая картина стремная, и куда ее – в погреб или тачку?

– Шеф – это не ко мне, шефа мне своего хватает, – для начала внес полу-ясность управдом, – а для вас я Викентий, или просто – хозяин. Лучше вниз ее спустить, будет ужо шефу на нее пялиться, чем глаза и вкус портить пусть немного отдохнут друг от друга.

Викентий не зря достал носовой платок, отер им от испарины лоб, после чего платок немедленно заполоскался в воздухе воплощенным всплеском благородного негодования, вскипевшего в недрах его владельца.

– Петюня ты наш находчивый, – погнался за следующим по списку недотеп Викентий, – вот зачем, мне интересно, ты коврик из ванной сволок? Он же завалящий и синтетический, а не бесценный артефакт. Чего-чего! Ну-кося вытруси, раз уж так уж и снеси его взад где лежало.

– Алё, Викентий, а можно Вас, пожалуйста, не подойдете?! – кликнула одна из горничных от парадного порога. – Тут пришли какие-то и Вас, кажись, спрашивают.

Управдом обернулся на зов и тоже заметил трех завидных девиц, независимо околачивающих каблуками коврик у входной двери.

– Доброго дня, уважаемые дамы, – категорически приветствовал оных юных девиц, пробираясь к ним ближе, Викентий, – Чем обязаны приятному визиту в дом Бруздалова?

– Ой, да шуршали рядом, ну и ломанулись на работу устроиться, если чё, – дружно хихикнули девицы, – по объявлению.

– Так-так, – пытливо воззрился Викентий, – а что это за объявление, мне интересно, и где оно такое размещалось, чтоб вам заметно было?

– Здрасьте Вам, так-так! А ничего что по телику начальник Ваш трещал на весь район, что гостишку поднимает?

– Гостиницу не отрицаю. Хорошо, можете оставить свои резюме, мы с вами свяжемся.

– Ой, да какие там сразу ме, тоже скажете! Нет, Вы только гляньте, где такое ваще бывает?! – и девицы демонстративно выставили по длинной стройной ножке каждая из-под своей полы богатых шелковых манто.

– Понял вас, так что резюме не дожидаемся, а в каком качестве думали потрудиться по опыту работы, если не большой секрет?

– Ой, да администраторшами, ясен пень, не горничными же! Как раз через два дня на третий и всем удобно будет. Это возможно?

– Может быть, может быть, не я тут один решаю, – попробовал еще раз с трудом отвязаться Викентий, – зайдите на недельке, а мы пока подумаем.

– Ой, да что блин за понты себе дешевые, мужчина! Какой-то Вы нерешительный, а навскидку показались таким интересным, надежным, и Вас кажется Викентием звать, да?

– Викентием, правильно угадали, а вас?

– А мы будем Маша, Даша и Глаша, это если не по випасу только. Так что мы очень на Вас рассчитываем, прикиньте Викентий! Чау-мяу по какау!

И девицы взмахнули с разворота шелками своих манто, обдав напоследок трепетные ноздри оторопевшего управдома пряными ароматами и так впечатляюще удалились.

– Ой, да ну и денек выдался, а то ли еще будет, – пробормотал сам себе Викентий, и живо метнулся обратно вглубь дома вдогонку заново попавшемуся там олуху, – ты что это, Вованя, творишь, уважаемый? И где только твои глаза от нормальной мордахи потерялись? Дома, когда не умывался? Почему это не умывался? Ой, да потому что стыд и срам неумытым-то, стыд и срам!

*

В долгом времени, иль вскоре, но так оно все и случилось как по расписанию. Прибыв поперед планеты всей, самые лакомые первые ряды в очереди на обустройство в доме Бруздалова ангажировала делегация знаменитого в энигматичном смысле, а вообще-то и органично эзотеричного Ордена глобальеров. Возглавляла делегацию величественная дама, первой расписавшаяся в гостевой книге своим доподлинным именем, в приблизительном переводе читаемым как Бравацкая Зора Астраловна, княжна Парижская. Когда же все иже с ней представители этой конкретной делегации, к слову как-то уж приметно многочисленной, разубрались по апартаментам, от них все же осталась пара достаточно плотных ребят, занявших прочные позиции по обе две стороны гостеприимной стойки с неясными намерениями.

Намерения эти, впрочем, прояснились довольно скоро с воспоследствовавшими, хотя и непредвиденными и не слишком приятными для некоторых неурядицами. С подкатами новых делегаций всем стало ясно понятно, что разборчивые амбалы, на кажном скаженном лбу которых явно кой-той жлоб расписался сильно укрупненным шрифтом и прописался заодно, даже не собираются допускать в свою милую компанию никого из элементарно чуждых им нечистоплюев. В любом разе на подступах к подавленной администраторше вкупе с ее гостевой книгой броневой грудью восстал живой заслон, самоотверженно презирающий любые попытки одолеть воспрещение доступа без обходняков.

Естественно, силами всех последними доприбывших приподнялся невероятный хай, на который быстро примчались сами глава районной администрации Кварталюк и глава районной полиции Бородан. Мотивировали их к тому, в том числе и требовательные звонки из столичной аж Многосторонней комиссии содействия успешности данного конгресса, образованной из не кое-как высоких представителей притаканных министерств, служб и ведомств.

– Ты, девочка, чья тут? – не слишком любезно осведомился у не очень видной администраторши Кварталюк.

– Я? Так администратор я, – проглянула к нему с-под мощных безмолвных торсов притесненная девица, – то есть ваще дежурный администратор Отрывалова.

– Да уж заметно, какое у тебя тут отрывалово, – легко попавшись на удочку, поддался искушению съязвить Кварталюк, слабо видимо представлявший себе, слыхала ль та и не раз подобное, – спрашивается, куда это ты смотришь?

– А куда это мне смотреть, мне так-то не видно ничего, – возмутилась Отрывалова, – чем из меня крайнюю делать, Вы бы лучше с этими вот двумя мордоворотами разобрались!

– Так то ж иностранные мордовороты, а ты своя, наша, понимать надо ответственность!

Пока Кварталюк забавлялся умыванием администраторши, Бородан как мог, утишал потерпевших произвол, помалу оттесняя их к входу-выходу и обязательно обещая разобраться, правда, по-русски, а те всем своим видом показывали, что его совсем логически не понимают, но вид полицейской формы, тем не менее, уважать приучены.

А некто господин синьор Скрепицца ломано настаивал на том, что он, будучи чистокровным и прирожденным графом, заслуживает подобающего тому обращения, диктуемого элементарной графологикой. А еще некто, Господи прости, герр Махаузер нелицеприятно брюзжал во всеуслышание, что таким фон баронам, как он сам, и близко не к лицу дозволять трепать себе нервы не по делу без предела, и что в гробу он видал и всяких там големов. В общем, иноязычных слов звучало много и громко. Остальные иноземцы из каких-то их орденов да краев тоже не отставали от своих предводителей, а топотали и бакланили вполне неинтеллигентно, вовсю обнаруживая наглядно, до чего военное досталось им зараз настроение. Настал момент, когда Бородану вышло понятно, что невыносимо тяжко одному ему нести такой вот свой должностной крест, и он взмолился до Кварталюка.

– Ну же, Михал Сергеич, пора что-то делать с этими, как их, мать их, фу ты ну ты бортанутыми, или я вызываю подкрепление и за себя не отвечаю!

Ну, что тут поделаешь! Кварталюк с невольной недовольной миной потянулся за мобильником и знамо первым делом набрал номер своего предшественника по занимаемой должности, а еще гуру по жизни Ивана Симеоновича. Тот (о счастье!) милостиво дозволил заселить бесприютных заезжих в свою безразмерную как резина дачу, каковая за отсутствием хозяев благополучно пустовала сама по себе одиноко, новость несколько успокоила толпу пострадальцев. Но тут же засеял свежую смуту, на сей раз фон барон Махаузер, непримиримо заявивший, что ни он, ни его свита ничем не хуже никогошеньки из бравацкой банды, и потому им предпочтительно держать от себя подальше всяких там зомбаков, которых он в гробу видал в задубелых тапочках, и лучше по-хорошему. Все непонятые фон бароном бессознательно уважили, насколько много всяко разного успел тот повидать в гробу, и сильно не возражали, хотя и обеспокоились, устроится ли все, чтоб им так жилось отдельно тоже, но с удобствами, а не вообще и как-нибудь.

– Спрашивается вопрос, – шепнул Кварталюку на ухо Бородан, – за каким таком все они здесь сегодня собрались, если им совсем не слишком здорово кучковаться-то гуртом?