Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока

B. Реформы, проведенные Эхнатоном, привели к тому, что жречество потеряло часть своих доходов, а храмы были подчинены строгому государственному контролю. Социальный характер реформ проявился в выдвижении на первый план сословия «бедняков»-«немху» – воинов и чиновников, выходцев из простого народа. Политика поддержания «бедняков» сказалась в создании новых ирригационных систем и в наделении служилых небольшими земельными наделами. Государственный сектор полностью преобладал в жизни общества.

Установление этатистской монархии при Эхнатоне документировано достаточно хорошо (в отличие от предыдущих трансформаций такого рода), и мы можем наблюдать, каким образом происходит автократический переворот. Так же как в Двуречье, фараон опирается на низшие, народные слои армии, ему противостоит храмовая знать, и конечной целью переворота является подчинение храмовой администрации и перераспределение ресурсов в пользу государства.

Эпоха Нового царства была ознаменована важным техническим нововведением в ирригации – изобретением эффективного водоподъемного устройства, шадуфа. Изобретение шадуфа позволило оросить огромные массивы «высоких полей» – посевные площади намного увеличились; это расширило экологическую нишу Египта и отсрочило наступление Сжатия. Расширение экологической ниши и низкий уровень населенности после колоссальной гиксосской катастрофы привели к тому, что период восстановления и роста в новом демографическом цикле был очень длительным, более двух столетий.

Главным признаком наступившего Сжатия был начало широкомасштабного ирригационного строительства при Рамзесе II. Освоение Дельты, создание системы государственных амбаров и массовых перевозок зерна на юг страны до некоторой степени замедлили Сжатие. Тем не менее к концу XIII в. перенаселение стало проявляться более явственно: хроники говорят о разорении и бегстве крестьян, о скоплении населения в городах. Хотя сведения об экономическом положении в этот период весьма скудные, их можно дополнить привлечением данных папируса Вильбура; поскольку численность населения в середине XII в. вряд ли была существенно больше, чем в конце XIII в., то та картина малоземелья, которую дает папирус Вильбура, может быть отнесена и к концу XIII столетия.

В начале XII в. Сжатие привело к экосоциальному кризису: источники сообщают о длительном голоде, гибели больших масс населения, потере управляемости, восстаниях и междоусобных войнах, разрушении государства, внешних войнах. Главную роль в крушении этатистской монархии сыграли варвары, на короткое время овладевшие значительной частью страны (если не всем Египтом). Возможно, победы отчасти объяснялись применением нового оружия, бронзовых мечей, но неясно, насколько этот фактор был решающим: варвары не всегда одерживали победы, они не раз терпели поражения как от египтян, так и от ассирийцев.

Хотя фараонам новой, ХХ династии, после долгой борьбы удалось подчинить варварские племена, они остались в Египте и в результате социального синтеза со временем стали основой египетского войска. В конечном счете крушение этатистской монархии привело к новому оживлению частнособственнических отношении и возвышению храмовой знати. Таким образом, общая схема социальных трансформаций в первом цикле Нового царства передается формулой А

ВА

.

В правление Рамзеса III (1183-1152 гг. до н. э.) начался период восстановления в новом демографическом цикле. Имеющиеся данные говорят об относительно высоком уровне потребления, низких ценах на хлеб и быстром росте населения. В социальной сфере это время характеризуется слабостью монархии, которая возвращает храмовой знати ее привилегии; храмы вновь становятся в значительной степени независимыми от государства. Это перераспределение ресурсов в пользу элиты, вероятно, способствовало быстрому наступлению нового Сжатия. С середины XII в. мы наблюдаем такие признаки Сжатия, как крестьянское малоземелье, высокие цены на хлеб, низкий уровень потребления основной массы населения. Слабость государства способствовала быстрому ухудшению экономической ситуации, и в 1120-х гг. появляются признаки экосоциального кризиса: цены на хлеб становятся чрезвычайно высокими, появляются сведения о голоде, потере административной управляемости, междоусобных войнах. Вдобавок присутствие в стране больших масс ливийского населения и преобладание ливийских наемников в армии было чревато тем, что в случае ослабления государства ливийцы выйдут из подчинения, объединятся с племенами пустыни и попытаются снова завоевать Египет. Так, по-видимому, и случалось.

Последовавшее с установлением относительной стабильности в 1170-х гг. резкое падение цен, очевидно, свидетельствует о гибели значительной части населения. В конечном счете египетское государство распалось, и на его место заступили слабые княжества ливийских вождей (трансформация А

А

).

3.6. ЛИВИЙСКИЙ ПЕРИОД В ЕГИПТЕ

После падения Нового царства страна разделилась на два княжества: на юге, в Фивах, правили верховные жрецы, потомки Херихора, на севере же власть постепенно оказалась в руках ливийцев. Воинственные обитатели пустыни, ливийцы, издавна служили наемниками в армии фараона, и, в то время как одни ливийские племена участвовали в набегах, другие защищали Египет в качестве «федератов» – ситуация была похожа на последние века Римской империи. Отсутствие сильной власти привело к новой приватизации; И. В. Виноградов отмечает, что «в период ослабления государственной централизации многочисленные мелкие наделы воинов и чиновников нередко рассматривались владельцами как полная собственность»[486 - Дандамаев М. А. Виноградов И. В. Нововавилонская держава и поздний Египет // История древнего мира. Расцвет древних обществ. М., 1982. С. 139.]. Земли «немху» стали свободно продаваться, причем, характеризуя масштабы разрухи в Х в., Дж. Брэстед указывает на низкую цену земли – 1 дебен за 10 арур[487 - Брэстед Д. Г. Указ. соч. С. 208.]. Отметим для сравнения, что в VI в. до н. э. цена была в 10 раз выше[488 - Эдаков А. В. Указ. соч. С. 41.]. Храмовая собственность превратилась из государственной в корпоративную, жреческие должности и связанные с ними доходы передавались по наследству[489 - Стучевский И. А. Храмовая форма… С. 106.].

Постоянные воины, набеги, переселения ливийских племен надолго задержали процесс восстановления экономики страны. В X в. размеры Тиниса были в два раза меньше, чем во времена Нового царства, несмотря на то что этот город стал столицей северного Египта[490 - Перепелкин Ю. А. История Древнего Египта. СПб., 2000. С. 385.]. Масштабы кризиса были таковы, что он привел к коренным переменам в этнокультурной сфере: египтяне новой эпохи плохо понимали язык своих предков, они говорили на новом «народном» языке и пользовались новой «демотической» письменностью[491 - Снигирев И. Л., Францов Ю. П. Указ. соч. С. 265.]. Ливийские поселенцы, в свою очередь, постепенно ассимилировались среди местного населения и искали свое место в рамках египетской социальной системы. В конечном счете в процессе социального синтеза ливийцы превратились в военное сословие нового египетского общества, они получали (или захватывали) земельные наделы, которые затем обрабатывали с помощью арендаторов или рабов.

Около 945 г. до н. э. командир ливийских наемников Шешонк захватил власть в Дельте и через некоторое время объединил весь Египет. При Шешонке появились признаки возрождения страны, после двухсотлетнего перерыва началось строительство (или восстановление) храмов, царь совершал походы в Сирию. Потомки Шешонка носили ливийские имена, но поклонялись египетским богам и перенимали египетские монархические традиции. Чтобы как-то контролировать храмы, фараоны назначали своих сыновей на должность верховного жреца Амона; в пользу верховного жреца отчислялась пятая часть храмовых доходов[492 - Стучевский И. А. Указ. соч. С. 102; Эдаков А. В. Указ. соч. С. 68.].

Государство, основанное Шешонком, оставалось непрочным соединением княжеств, в которых правили ливийские вожди; Фивы оставались полунезависимыми. В IX в. возобновились усобицы и внутренние войны, и в конечном счете страна распалась на два десятка враждующих княжеств[493 - Брэстед Д. Г. Указ. соч. С. 210-220.]. В середине VIII в. положение было настолько тяжелым, что за 1 дебен серебра можно было купить 25 арур (7 га) хорошей земли; при этом документы фиксируют множество заброшенных земель. Показательна также низкая цена рабов – 1/2 дебена серебра за человека, в восемь раз меньше, чем в период Нового царства[494 - Хрестоматия по истории Древнего Мира. Т. 1. М., 1950. С. 122-123.].

Около 720 г. Египет подвергся нашествию эфиопов-нубийцев. Нубия, не так давно бывшая египетской провинцией, к этому времени превратилась в сильное государство; эфиопское войско прошло через весь Египет и штурмом овладело Мемфисом. Когда эфиопы возвратились на родину, Нижний Египет отказался признавать их верховенство – здесь был провозглашен фараоном саисский князь Бекенренеф, которого греки называли Бокхорисом. Бокхорис стал известен благодаря своим реформам, которые послужили примером для афинского реформатора Солона. К этому времени развитие частного сектора, продажи земли собственниками-немху и порабощение за долги приняли большие масштабы[495 - Стучевский И. А. Земледельцы государственного хозяйства… С. 196-198.]. «Обеспокоенный далеко зашедшим процессом разорения земледельцев и обогащения собственников… Бокхорис провел в стране ряд важных реформ, суть которых сводилась к ограничению произвола собственников и, в частности, к запрету порабощения за долги», – указывает Л. С. Васильев[496 - Васильев Л. С. Указ. соч. С. 116.]. А. В. Эдаков считает, что Бокхорис ограничил отработку долга одним годом работы должника на заимодавца[497 - Эдаков А. В. Указ. соч. С. 25.].

Около 710 г. Египет был окончательно завоеван эфиопами, которые правили страной 40 лет. В 670 г. на смену эфиопам пришли новые завоеватели, ассирийцы. Вторжение ассирийской армии и войны между ассирийцами и эфиопами сопровождались жестокими опустошениями, в 661 г. ассирийцы разграбили и разрушили Фивы[498 - Брэстед Д. Г. Указ. соч. С. 244.]. Эти события означали демографическую катастрофу и начало нового демографического цикла.

* * *

Возвращаясь к анализу истории Египта в рамках трехфакторной теории, необходимо подчеркнуть те существенные перемены, которые произошли с падением XIX династии. Приток больших масс ливийского населения привел к изменениям как в социальной, так и в этнокультурной сфере, к длительному процессу социального синтеза египетских и ливийских традиций. Экспансия ливийцев нанесла тяжелый удар египетской государственности, и понадобилось значительное время, чтобы ливийцы усвоили египетские государственные традиции и оформили свое господство в рамках привычных для египтян политических институтов.

Четыре столетия, с середины XI до середины VII в., прошли в междоусобных войнах, чередовавшихся с вторжениями внешних врагов. В этот период не существовало единого египетского государства и бесконечные войны препятствовали восстановлению страны в новом демографическом цикле – это был интерцикл, который некоторые историки называют «египетским средневековьем». Так же как в интерциклах Двуречья, переселение варваров привело к надлому этнокультурной традиции, изменениям в языке и письменности.

Изменились и социальные традиции, падение монархии Нового царства поначалу привело к феодализации и господству ливийских племенных князьков, затем, с прекращением анархии, постепенно укрепились отношения частной собственности, появился частный сектор и распространилось долговое рабство (трансформация A

A

). Реформы Бокхориса стали отражением порожденных развитием частного сектора социальных конфликтов, однако эти процессы не получили дальнейшего развития, они были прерваны новым нашествием и новой демографической катастрофой.

3.7. КИТАЙ В ЭПОХИ ШАН И ЧЖОУ

В настоящее время считается, что появление земледелия в Китае относится к V тысячелетию до н. э., и некоторые специалисты полагают, что оно появилось в результате постепенного расселения земледельцев с Ближнего Востока[499 - Васильев Л. С. Указ. соч. С. 179.]. Обширная долина Хуанхэ заключает в себе огромные пространства плодородных земель, и для ее освоения потребовались усилия многих и многих поколений. В IV и III тысячелетиях земледельцы жили в маленьких деревнях, обрабатывали землю деревянными мотыгами и с трудом отвоевывали у леса участки пашни. Во II тысячелетии в долину Желтой реки вторгся пастушеский народ, который называл себя «шан», – это вторжение было частью волны нашествий из Великой степи, которая была вызвана изобретением боевой колесницы[500 - Так же. С. 179-180; Linduff K. Zhukaigon, stepp Culture and Rise of Chinese Civilization // Antiquity. 1995. Vol. 69. № 262. P. 133-145; Loer M. Chinese Bronze Age Weapons. London, 1956.]. Воины на колесницах покорили многие земледельческие племена и построили городки-крепости, откуда каждый год совершали походы на племена, остававшиеся непокорными. Часть побежденных была обращена в рабов, эти рабы обрабатывали земли храмовых хозяйств; другие общины продолжали жить в своих деревнях и обрабатывали в пользу завоевателей так называемые «общие поля», «гун-тянь». Так же как у хеттов, касситов, митаннийцев, структуру общества Шан определяла военная роль аристократии колесничных воинов; знать наследовала важнейшие должности и заседала в совете старейшин. Вожди-«ваны» были одновременно и верховными жрецами, но они не обладали абсолютной властью, им приходилось считаться с аристократией и с народным собранием. «Благородные» потомки завоевателей называли себя «сто родов», «байсин», а покоренных – «народ-скотина», «чуминь»; в могилу «благородного» воина клали несколько рабов, а в могилы «ванов» – сотни и тысячи рабов со связанными за спиной руками[501 - Степугина Т. В. Первые государства в Китае // История Древнего Мира. Ранняя древность. М., 1982. С. 147–149, 156–158; Фань Вэнь-лань. Древняя история Китая. М., 1958. С. 52, 56.].

С началом эпохи Шан в Китай пришли некоторые элементы ближневосточного культурного круга: бронзовое литье, в том числе проушные топоры-кельты, гончарный круг, культивирование пшеницы[502 - Needham J. Science and Civilization in China. Vol. I. Cambridge, 1956. P. 83-84.]. Установлено, что слова, обозначающие пшеницу, ячмень, коня, колесо, повозку, колесницу в древнекитайском языке заимствованы из индоевропейских языков[503 - Pulleyblank E. Early Contact between Indo-Europeans and Chinese // International Review of Chinese Linguistics. 1996. Vol. 1. N 1. P 1-24.]. И. Нидэм писал об установившемся в бронзовом веке культурном континуитете между Ближним и Дальнем Востоком, которые перестали быть изолированными мирами, о диффузии культурных элементов через посредство пастушеских племен Великой степи[504 - Needham J. Op. cit. P. 159.].

Характерно, что, будучи колесничными воинами, «байсин» тем не менее не сумели адаптировать лошадей к климату Великой равнины; они получали своих коней из степей, откуда некогда пришли сами. В районе излучины Хуанхэ обитали во множестве разводившие лошадей и постоянно совершавшие набеги на Шан племена «лошадиных цянов»[505 - Крюков М. В., Сафронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Древние китайцы: проблемы этногенеза. М., 1978. С. 175.]. В XI в. до н. э. одно из цянских племен, чжоу, разгромило шанов и заменило их в роли властителей Китая. Вскоре после завоевания чжоуские ваны выделили своим родичам и главам знатных родов около сотни уделов. Удельные владетели считались вассалами вана: они давали ему клятвы верности, регулярно являлись ко двору с данью и в случае войны приводили свои дружины. Характерные черты вассальных отношений и зависимое положение крестьян побуждают многих исследователей называть общество Чжоу феодальным[506 - Там же. С. 104; Васильев Л. С. Указ. соч. С. 187-188, 192.]. Если в Египте и в Вавилонии традиционная монархия в конце концов сумела подчинить аристократию колесничных воинов, то в Китае, в отсутствие давней монархической традиции, сформировалось феодальное сословное общество.

В X – VIII вв. большую часть долины Желтой реки еще занимали леса и городки – центры княжеств были столь малы, что их площадь редко превышала 10 акров, а население – тысячу человек[507 - Т.В. Степугина (Указ. соч. С. 167) утверждает, что периметр стен не превосходил 800 м, отсюда следует, что площадь не превосходила 4 га, или 10 акров. Согласно О. Г. Большакову плотность населения в городах Востока не превышала 250 чел./га (Большаков О. Г. Указ. соч. С. 21). Таким образом, население чжоуских городов-крепостей не превосходило 1 тыс. человек.]. Земли князей и храмов по-прежнему обрабатывали тысячи рабов, ваны и князья вознаграждали воинов и сановников рабами – числом от 5 до 200 семей. Крестьяне – их теперь называли «простонародье», «шуминь», – жили общинами, в которых земля регулярно переделялась по числу едоков; по традиции считалось, что средняя семья из пяти человек должна иметь надел в 100 му – эта система называлась «цзинь-тянь». Помимо своих полей крестьяне по-прежнему обрабатывали «общие поля», урожай с которых шел князю[508 - Степугина Т. В. Указ. соч. С. 165-167; Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 84, 87; Переломов Л. С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. М., 1981. С. 18–19; Васильев Л. С. Аграрные отношения и община в древнем Китае. М., 1961. С. 206-207.].

В VIII в. до н. э. чжоусцы потерпели поражение от степняков-«жунов», и их вождь Пин-ван был вынужден перевести свою столицу на восток, в город Лои. К этому времени удельные князья фактически не подчинялись вану, и государство Чжоу распалось – началась «Эпоха множества царств», «Лего». Считается, что в период Лего (722-481 гг. до н. э.) существовало около полутораста княжеств, возглавляемых правителями, носившими титулы «гун», «хоу», «бо» – иногда их называли «чжухоу», «все князья». Княжеские роды к этому времени разрослись и разделились на кланы; возглавляемые сановниками («цинами»), знатные кланы имели обширные земли, дружины колесничих воинов и множество рабов, которые обрабатывали их поля. Поселения, принадлежавшие кланам, насчитывали порядка тысячи семей, а центры княжеств – порядка 3 тыс. семей, или 15-20 тыс. человек; очевидно, что по сравнению с предыдущим периодом численность населения значительно возросла[509 - Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 107, 126, 215; Васильев Л. С. История Востока… С. 192.].

О росте численности военной элиты можно судить по увеличению колесничного войска. В начале периода Лего среднее княжество имело 200-300 колесниц, а в конце периода княжество Лу могло выставить на поле боя тысячу колесниц, а княжество Цзинь – даже четыре тысячи. Нужно учесть при этом, что колесницы увеличились в размерах, теперь в них запрягали не две, а четыре лошади, и экипаж увеличился до трех человек. Число сопровождавших колесницу пехотинцев, наоборот, уменьшилось примерно с 70-80 до десяти человек, и сражения превратились в столкновения огромных масс колесниц, в которых почти не участвовала пехота[510 - Васильев Л. С. Древний Китай. Т. 2. М., 2000. С. 339–346.]. Л. С. Васильев проводит аналогию между этими войнами и сражениями рыцарской эпохи, в которых знать следовала правилам «галантности»[511 - Там же. С. 346.]. Китайский рыцарь был хозяином колесницы и в составе экипажа выступал в качестве стрелка из лука, в то время как два других воина – копейщик и возничий – были его дружинниками. Лук издавна считался оружием знати, которая обучалась искусству лучников в специальных школах и устраивала соревнования в стрельбе, напоминающие спортивные праздники[512 - Крил Х. Г. Становление государственной власти в Китае. Империя Западная Чжоу. СПб., 2001. С. 182, 189.]. Луки того периода по форме напоминали скифские, но были значительно большими по размерами – их длина достигала 140 см. Судя по остаткам, найденным в Чанша, луки были сложными и склеивались из нескольких слоев бамбука, а затем обматывались шелком[513 - Cheng Te-k’un. Archeology of China. Vol. III. Chou China. Cambridge, 1963. P. 243.]. Деревянные луки скифского типа длиной около 1 м найдены недавно в Синьцзяне[514 - Dwyer B. Scythian-style bows discovered in Xinjiang // Journal of Society of Archer-Antiquaries. 2003. Vol. 46.].

С ростом численности кланов многие представители боковых ветвей теряли привилегированное положение и оттеснялись в среду простонародья; обедневшие потомки завоевателей занимались ремеслом, торговлей, земледелием в окрестностях городов. Горожан, в значительной части потомков завоевателей, называли «свободными», «гожень»; они сохранили право носить оружие и участвовали в народном собрании. Князьям и постоянно враждующим между собой аристократам приходилось считаться с многочисленным населением городов, бывали случаи, когда горожане возводили на престол князей и заключали с ними договоры о самоуправлении[515 - Степугина Т. В. Китай в первой половине I тысячелетия до н. э. // История Древнего Мира. Ранняя древность. М., 1982. С. 362-363; Рубин В. А. Народное собрание в Древнем Китае в VII – V веках до н. э. // Вестник древней истории. 1960. № 4. С. 25–30.]. В отличие от горожан крестьяне, потомки покоренных туземцев, представляли собой зависимое население, князья жаловали своим сановникам поля вместе с поселениями, и некоторые исследователи называют крестьян «крепостными»[516 - Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 113; Рубин В. А. Указ. соч. С. 38.]. В середине VII в. до н. э. министр княжества Ци Гуань Чжун заменил систему отработок на «общих полях» уплатой поземельного налога, позднее этот порядок распространился и на некоторые другие княжества. После этой реформы переделы земель в общинах постепенно прекратились; крестьянские наделы стали передаваться по наследству, но продажи были еще редкими. Бедняки брали зерно в долг под залог своих сыновей, при неуплате долга эти заложники-«чжуйцзы» становились рабами[517 - Рубин В. А. Указ. соч. С. 119, 141; Переломов Л. С. Указ. соч. С. 20-22; История Востока. Т. 1. Восток в древности. М., 1997. С. 210.].

Период Лего был временем ожесточенных войн между княжествами и внутренних смут внутри княжеств, эти смуты были следствием междоусобной борьбы знатных кланов. Относящиеся к этому времени песни сборника «Шицзин» говорят о голоде, о бегстве крестьян, о ненависти, которую они питали к господам[518 - «Ши цзин» // Древнекитайская философия. Т. 1. М., 1972. С. 79, 80, 93.]. Поборы с крестьян достигали 2/3 урожая. «Ныне наступили последние годы… – говорил в 539 г. сановник Ян Ин из Ци. – Народ делит свою силу на три части: две отдает князю, а на питание остается лишь одна часть. Накопленное князем гниет и гложется червями, а крестьяне живут в голоде и холоде…». «Наступили последние годы… – вторит Шу Сян из княжества Цзинь. – Простолюдины живут в нужде, а число дворов, в которых царят роскошь и излишество, растет; в то время как умирающие с голода валяются по дорогам, богатства фаворитов князя превышают всякую меру»[519 - Цит. по: Го Мо-жо. Эпоха рабовладельческого строя. М., 1956. С. 47–52. Рубин В. А. Указ. соч. С. 24.]. Частые упоминания голода и войн говорят о том, что VI в. был периодом Сжатия. Из приведенных высказываний видно, что голод был следствием чрезмерной эксплуатации крестьян, следствием глубокого социального неравенства – того разделения на «благородных» и «подлых», которое было результатом завоевания страны степняками. Источники говорят, что в этот период еще были свободные земли, но крестьяне не могли их обрабатывать из-за постоянных войн и чрезмерной эксплуатации[520 - Крюков М. В., Переломов Л. С, Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М., 1983. С. 43.]. Таким образом, в данном случае перенаселение было относительным, это было перенаселение в рамках существовавшего социального строя.

Сжатие VI в. до н. э. породило экосоциальный кризис, восстания и революции. Сражавшиеся между собой знатные кланы вовлекали в свою борьбу горожан и крестьян; в середине VI в., почувствовав свою силу, горожане и крестьяне обратились против знати. Лучше всего сохранились сведения о событиях, происходивших в это время в княжестве Чжэн. Чжэн располагалось на северо-востоке Хэнани, в древнем районе расселения племен шан; карты, составленные по материалам более поздней эпохи, показывают, что в этом районе была самая высокая плотность населения[521 - Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 98.]. Известно также, что Чжэн было главным торговым центром Китая, и богатые купцы пользовались в княжестве большим влиянием, а горожане («гожень») часто выступали против знати[522 - Васильев К. В. Данные о социальном слое гожень в период Чуньцю // Социальные организации в Китае. М., 1981. С. 19.]. Вражда между кланами побудила один из них, возглавлявшийся аристократом Цзы Сы, перейти на сторону простого народа. В 562 г. до н. э. занимавший должность министра Цзы Сы попытался отнять у аристократов их земли. Знать подняла мятеж, и Цзы Сы был убит, но его сын Цзы Чань возглавил ополчение «гожень» и разгромил мятежные кланы

. Конфискованные земли аристократов были розданы крестьянам. В 543 г. в Чжэне был голод и люди из клана Цзы раздавали народу зерно, в этом году Цзы Чань стал первым министром и объявил о новом переделе земель[523 - Рубин В. А. Указ. соч. С. 31; Переломов Л. С. Указ. соч. С. 46.]. Чтобы противостоять враждебной аристократии, Цзы Чань объединил крестьянские семьи в пятерки, обязанные выставлять воинов в ополчение и связанные круговой порукой. Если один из пятерки совершал преступление, то наказанию подвергалась вся пятерка. В 536 г. Цзы Чань приказал отлить бронзовый треножник «Синшу» с текстом кодекса законов; это были первые писаные законы в Китае – до тех пор знать решала судебные дела по своему произволу. Появление одинаковых для всех законов вызвало негодование знати. «Когда законы станут известны всем, люди… перестанут бояться старших, – писал сановник Шу Сян. – Если правда и неправда будут определяться только по кодексу законов, то как же старшие и высшие будут осуществлять правление?»[524 - Цит. по: Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 161.]. Аристократы ненавидели Цзы Чаня: «Отняли наши поля и отдали их “пятеркам”, – говорит песня “Юйженьсун”. – Мы поможем тому, кто убьет Цзы Чаня!»[525 - Цит. по: Го Мо-жо. Философы Древнего Китая. М., 1961. С. 454.]. Другая, крестьянская, песня говорит о любви простого народа к Цзы Чаню:

Мы имеем детей и младших братьев,

Цзы Чань заботится о них.

Мы имеем поля,

Цзы Чань преумножает их.

Если Цзы Чань умрет,

Кто будет руководить нами[526 - Там же.]?

Разгром аристократических кланов и конфискация их земель означали социальную революцию, эта революция привела к власти этатистскую монархию. Цзы Чань был одним из основателей учения легистов, которое освящало власть монарха, опирающегося на закон. Основными принципами легистов были равенство всех перед законом и выдвижение не по происхождению, а по заслугам. В течение последующих десятилетий начавшаяся в Чжэне революция охватила другие княжества. В 513 г. первый министр Фань Сюань-цзы установил треножник «Синшу» в Цзинь, в 481 г. произошли аналогичные события в Ци[527 - Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 142, 149.]. На месте слабых, управляемых знатью княжеств появились сильные этатистские монархии, использовавшие свою мощь для подчинения соседних государств. Философ Мо-цзы, живший в V в. до н. э., оставил яркое описание жестоких войн того времени, сопровождавшихся разрушением городов и массовым истреблением мирного населения[528 - «Мо-цзы» // Древнекитайская философия. Т. 1. М., 1972. С. 194.]. К концу V в. Великая Китайская равнина оказалась поделенной между пятью могущественными царствами: Ци, Хань, Вэй, Чжао и Янь. Началась новая эпоха – эпоха Сражающихся царств, Чжанго.

* * *

Переходя к анализу истории Древнего Китая с позиций трехфакторной модели, необходимо отметить, что в Китае, так же как на Ближнем Востоке, земледельческая цивилизация развивалась в плодородных речных долинах, прежде всего в долине Хуанхэ. Долина Хуанхэ в несколько раз больше долин Тигра, Евфрата и Нила, поэтому процесс первоначальной колонизации был более длительным, он продолжался более трех тысячелетий. В середине II тысячелетия до н. э. на Северный Китай распространилась волна завоеваний, вызванная созданием боевой колесницы. В результате процесса социального синтеза здесь сформировалось ксенократическое общество, в котором потомки завоевателей господствовали над покоренными туземцами. Благодаря относительно раннему появлению письменных источников мы можем наблюдать дальнейшую эволюцию этого общества, в том числе процесс появления частной собственности: сначала появляется община с регулярными переделами земли, затем переделы прекращаются, и через несколько веков земля становится объектом продажи.

В X – VII вв. до н. э. отмечается интенсивный процесс внутренней колонизации: рост посевных площадей, рост населения, возникновение новых поселений. В VII – VI вв. до н. э. появляются признаки Сжатия: частые голодные годы, разорение крестьян-собственников, рост задолженности крестьян и распространение ростовщичества, распространение аренды, уход части разоренных крестьян в города, попытки малоземельных и безземельных крестьян заработать на жизнь работой по найму, ремеслом или мелкой торговлей, быстрый рост городов, развитие ремесел и торговли, рост числа безработных и нищих, активизация народных движений под лозунгами уменьшения земельной ренты, налогов, передела собственности и социальной справедливости, попытки проведения социальных реформ, направленных на облегчение положения народа, непропорциональный (относительно численности населения) рост численности элиты, фрагментация элиты, борьба за статусные позиции в среде элиты, обострение борьбы за ресурсы между элитой и государством, попытки оппозиционных государству фракций элиты поднять народ на восстание.

В условиях ксенократического общества в соответствии с теорией Ибн Халдуна Сжатие проявлялось также в ослаблении племенного единства завоевателей, в приватизации должностей и служебных поместий, в сепаратизме удельных правителей, в феодализации, в междоусобных войнах, приведших к распаду государства Чжоу Л. С. Васильев описывает китайское общество этого периода как классическое феодальное общество[529 - Васильев Л. С. Древний Китай. Т. 2. М., 2000. С. 339-346.].

В середине VI до н. э. Сжатие привело к экосоциальному кризису, к голоду, к восстаниям и гражданским войнам, социальным реформам, а в некоторых княжествах – к социальным революциям, к гибели значительного числа крупных собственников, к переделу собственности и к установлению этатистской монархии (трансформация А

В). На примере княжества Чжэн мы можем наблюдать, как оппозиционные кланы элиты объединяются с народом и как восстание перерастает в социальную революцию под лозунгом передела земли. Механизм этого кризиса существенно отличается от переворотов, порождавших древние этатистские монархии на Ближнем Востоке, где самодержавие возникало как военная диктатура, опирающаяся на крестьянскую армию.

Можно предполагать, что революции и разразившиеся затем жестокие войны сопровождались демографической катастрофой, однако недостаток сведений не позволяет судить о масштабах уменьшения численности населения.