Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока

* * *

Возвращаясь к анализу истории Месопотамии в контексте трехфакторной теории, нужно отметить, что сравнительно с более ранними эпохами нововавилонский период более полно отражен в источниках. Освещаемая источниками картина бурного развития частнособственнических отношений позволила классикам исторической науки М. Веберу[584 - Вебер М. Указ. соч.], Б. Мейсснеру[585 - Meissner B. Babylonien und Assyrien. Bd. I. Heidelberg, 1920.], Б. А. Тураеву[586 - Тураев Б. А. Указ. соч.] квалифицировать вавилонское общество как капиталистическое и рассматривать происходившие в нем процессы в контексте борьбы городской буржуазии и опирающейся на народ и войско монархии. М. Вебер прямо проводит аналогию между восточными царями и греческими тиранами[587 - Вебер М. Указ. соч. С. 64.]. Напрашивается также аналогия с временами Саргона Великого, с эпохой становления первой военной монархии Двуречья: как и в те далекие времена, мы видим самоуправляющиеся храмовые города, частнособственническую олигархию и стремящихся к власти военных вождей.

Нововавилонский цикл истории Двуречья начинается с периода восстановления при Набопаласаре и Навуходоносоре: мы наблюдаем относительно высокий уровень потребления, рост населения, восстановление разрушенных и строительство новых поселений, каналов, храмов, низкие цены на хлеб и землю, дороговизну рабочей силы, внутриполитическую стабильность. Нужно заметить, что в этот период частнособственническое общество вполне справлялось со строительством больших ирригационных систем – с той функцией, которую согласно теории К. Витфогеля должно брать на себя государство. Применение большого плуга также оказалось вполне совместимым с частнособственническими порядками, правда, эта мощная техника по-прежнему использовалась лишь в крупных хозяйствах.

В середине VI в. появились признаки начинающегося Сжатия: отсутствие доступных крестьянам свободных земель, крестьянское малоземелье, высокие цены на хлеб, низкий уровень реальной заработной платы и потребления основной массы населения, частые голодные годы, разорение крестьян-собственников, рост задолженности крестьян и распространение ростовщичества, распространение аренды, высокие цены на землю, рост крупного землевладения, уход части разоренных крестьян в города, попытки малоземельных и безземельных крестьян заработать на жизнь работой по найму, ремеслом или мелкой торговлей, быстрый рост городов, развитие ремесел и торговли, рост числа безработных и нищих, активизация народных движений, обострение борьбы за ресурсы между государством, элитой и народом.

Попытка Набонида отнять у олигархии часть храмовых доходов оказалась успешной и привела к трансформации структуры и установлению этатистской монархии. Однако наступление автократии вызвало ожесточенное сопротивление богатых и знатных, олигархия воспользовалась войной с персами и перешла на сторону царя персов Кира. Вавилония была завоевана персами, но Кир и Камбиз оказались еще менее уступчивыми, чем Набонид. Персидские цари отнюдь не были варварами, ничего не понимающими в управлении, они восприняли монархическую традицию у Ассирии и Мидии, и в их лице олигархия столкнулась с продолжателями дела ассирийских царей. Осознав свою ошибку, олигархия восстала против персов, но восстания были жестоко подавлены. В правление Дария начался экосоциальный кризис: голод, восстания, гибель больших масс населения, гибель значительного числа крупных собственников, перераспределение собственности. В правление Ксеркса кризис завершился новым большим восстанием, демографической катастрофой и победой монархии, но в данном случае это была ксенократическая монархия, опиравшаяся на мощь армии завоевателей. Таким образом, итоговую социальную трансформацию в нововавилонский период можно выразить формулой А

ВС

.

4.4. САИССКИЙ ПЕРИОД В ЕГИПТЕ

Ассирийское нашествие было частью большой волны ассирийских завоеваний, вызванных освоением металлургии железа и созданием вооруженной железными мечами регулярной армии. До ассирийского завоевания Египет жил в бронзовом веке; после завоевания в ходе социального синтеза было налажено производство железных орудий – прежде всего железных мечей. Одновременно ливийские князья обращаются к иностранным наемникам, владеющим железными мечами и новой тактикой тяжеловооруженной пехоты, – прежде всего к грекам. Из этих наемных частей по ассирийскому образцу создаются первые регулярные войсковые контингенты[588 - Перепелкин. Ю. А. История Древнего Египта… С. 410, 421–422.].

Сражаясь с многочисленными противниками, ассирийцы не смогли удержать за собой Египет; в 655 г. здесь пришел к власти фараон Псамметих I, происходивший из ливийских князей Саиса. Новый фараон создал сильную наемную армию из ливийцев и греков; воины получали наделы порядка 12 арур (3,3 га) хорошей земли, которые обрабатывали арендаторы из местного населения. Хотя такие наделы кажутся маленькими, необходимо учесть, что урожайность в Египте была высокой: по сведениям папируса Вильбура, с аруры хорошей земли собирали 20 артаб зерна и участок в 12 арур давал около 6 тонн зерна в год. По свидетельству Геродота, в середине VI в. число греческих наемников достигало 30 тыс., а количество воинов-египтян (египтизированных ливийцев) вместе с семьями составляло около 400 тыс.[589 - Ger. Hist. II. 163-168.].

Подражая своим предшественникам, Псамметих I наделил свою дочь титулом «божьей супруги» Амона, но в целом в храмах продолжали распоряжаться жрецы, все доходы были поделены на жреческие «доли», которые наследовались, продавались и перепродавались по частям, при этом жреческие обязанности выполняли наемные заместители. Так же как в Вавилоне, процесс приватизации привел к превращению храмов в корпоративную частную собственность; жрецы превратились в замкнутое сословие, куда был закрыт доступ простолюдинам[590 - Эдаков А. В. Указ. соч. С. 35–36, 66, 75.]. Частный сектор достиг значительного развития, термин «земля немху» стал синонимом частной собственности, вельможи владели обширными поместьями. Распространилось ростовщичество и долговое рабство, правда, отработка долга носила временный характер, и каждый год подписывался новый контракт. Развивалась и частная торговля, особенно большую деловую активность проявляли обосновавшиеся в Нижнем Египте греческие купцы[591 - Там же. C. 8, 16, 24, 49.].

Основную часть населения Египта по-прежнему составляли свободные земледельцы-«мерет», работавшие на царских полях и, по некоторым данным, отдававшие пятую часть урожая фараону и десятую часть – храму[592 - Там же. С. 34, 69; Брэстед Д. Г. Указ. соч. С. 258.]. Как и раньше, время от времени производились смотры и кадастры; все данные о наделах «мерет», частных землях «немху», землях воинов, вельмож и храмов хранились в специальных «домах записей»[593 - Эдаков А. В. Указ. соч. С. 78-80.].

Полувековое правление Псамметиха I стало временем возрождения Египта, временем восстановления городов и ирригационных систем[594 - Эдаков А. В. Указ. соч. С. 7–8.]. За сто лет правления саисских фараонов Египет залечил раны, нанесенные ассирийским нашествием, и достиг нового расцвета; по словам Геродота, в середине VI в. в Египте было «двадцать тысяч» городов[595 - Ger. Hist. II. 177.]. По некоторым оценкам, население страны достигло 7–7,5 млн человек[596 - Дандамаев М. А. Политическая история… С. 156; Kienitz F. K. Die saitische Renaissance // Fischer Weltgeshichte. 1967. Bd. 4. S. 274.]. Имеющиеся (правда, единичные) сведения говорят о высокой цене на землю (она достигла 1 дебена серебра за аруру) и о высокой арендной плате (до 3/4 урожая)[597 - Эдаков А. В. Указ. соч. С. 30, 41.]. Отмечая рост ростовщичества и резкое увеличение самопродаж свободных в рабство, Ю. А. Перепелкин делает вывод об обнищании широких слоев населения[598 - Перепелкин Ю. Я. История Древнего Египта… С. 424–425.].

Сжатие было усилено тем обстоятельством, что Саисское царство имело сословный характер; воины занимали привилегированное положение, и огромные ресурсы (как земельные, так и финансовые) отнимались у народа для содержания военного сословия. При этом очень большие средства уходили на содержание греческих наемников – это вызывало естественное недовольство не только простонародья, но и воинов-египтян[599 - Перепелкин Ю. Я. История Древнего Египта… С. 426-427.].

Накопившаяся в стране социальная напряженность вылилась около 569 г. до н. э. в восстание воинов-египтян, отправленных воевать в греческую Кирену. Восставшие провозгласили своим фараоном Амасиса, сановника, принадлежавшего к незнатному роду. Правительственные войска были разбиты, и Амасис овладел властью; новый фараон улучшил положение египетских воинов и запретил грекам торговать по всей стране. Греческая торговля была сосредоточена в городе Навкратисе, и, как можно полагать, были введены таможенные пошлины[600 - Эдаков А. В. Указ. соч. С. 72.].

Амасис был вынужден искать новые средства для содержания армии; на повестке дня, так же как во времена Нового царства, встал вопрос о перераспределении ресурсов в структуре «государство – элита – народ» в пользу государства. Около 555 г. до н. э. Амасис провел важные социальные реформы: он отнял у храмов часть их земель, заставил всех египтян представлять сведения о доходах и, по-видимому, допустил незнатных к занятию жреческих должностей. Эти реформы означали восстановление этатистской монархии; они доставили Амасису популярность среди простого народа, но вызвали недовольство знати[601 - Там же. С. 17; Снигирев И. Л., Францов Ю. П. Указ. соч. С. 266; Брэстед Д. Г. Указ. соч. С. 276.].

После смерти Амасиса, в 525 г., в Египет вторглись персидские войска – это было продолжение волны завоеваний, вызванного появлением кавалерии. Так же как в Вавилоне, ненавидевшая царя знать приветствовала приход завоевателей, и поначалу персы пошли ей навстречу: незнатные больше не допускались в среду жрецов[602 - Снигирев И. Л., Францов Ю. П. Указ. соч. С. 266; Эдаков А. В. Указ. соч. С. 17.]. Персидский царь Камбис был провозглашен фараоном и выразил намерение соблюдать египетские традиции; храмы были защищены от разграбления солдатами, и царь приносил им богатые дары[603 - Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 59.]. Управление страной было построено на принципе двуначалия, к египетским чиновникам были приставлены персидские контролеры[604 - Эдаков А. В. Позднеегипетская литература. Новосибирск, 1986. С. 36.]. Вскоре однако завоеватели начали диктовать свою волю, следуя по стопам Амасиса, они заставили храмы отдавать царям большую часть их доходов, персидские сатрапы стали главными жрецами крупнейших храмов, храмы были поставлены под строгий государственный контроль[605 - Эдаков А. В. Общество и государство… С. 68.]. В 486 г. усиление налогового давления вызвало восстание подстрекаемого жрецами народа, восстание продолжалось два года и было жестоко подавлено персидским царем Ксерксом. «Египет подвергся безжалостной расправе, – пишет М. А. Дандамаев. – Имущество многих храмов было конфисковано». Новое восстание в 460-454 гг. до н. э. приняло характер народной войны и привело к еще большим опустошениям[606 - Дандамаев М. А. Указ. соч. С. 136, 179-182.]. Эти события означали демографическую катастрофу и начало нового демографического цикла.

* * *

Возвращаясь к анализу исторического процесса в контексте трехфакторной модели, необходимо отметить, что ассирийское нашествие и последовавшее за ним объединение Египта под властью саисских фараонов знаменовали начало нового демографического цикла. Появившийся в интерцикле частный сектор продолжал существовать в виде частного землевладения и корпоративного храмового хозяйства. Однако значительную роль играл государственный сектор, организация которого не изменилась со времен Нового царства. Период восстановления продолжался около столетия, с середины VII до середины VI вв., когда отмечаются некоторые признаки Сжатия: высокий уровень земельной ренты, распространение аренды, высокие цены на землю, рост задолженности крестьян и распространение ростовщичества, быстрый рост городов, развитие ремесел и торговли, обострение борьбы за ресурсы между государством, элитой и народом. Восстание 569 г. и приход к власти фараона Амасиса имели характер трансформации структуры, сопровождавшейся частичной национализацией храмового хозяйства (трансформация А

В). Эти события можно рассматривать как типичный случай установления военной монархии, подобной монархии Саргона Великого или Тиглатпаласара III. Частнособственническая олигархия ответила на эти реформы переходом на сторону персов, однако занявшие место фараонов персидские цари продолжали политику национализации, и это привело к тому, что жреческая знать возглавила антиперсидское восстание. Жестокое подавление восстаний означало разгром частнособственнической оппозиции и установление самодержавной монархии. Вместе с тем оно означало демографическую катастрофу и начало нового демографического цикла. В целом последовательность социальных трансформаций на протяжении саисского цикла может быть отражена формулой А

ВС

.

Обращает на себя внимание параллелизм Саисского цикла истории Египта и Нововавилонского цикла истории Двуречья. Оба цикла начинаются в одно время – их начало связано с демографическими катастрофами, вызванными ассирийскими нашествиями. Период восстановления в обеих странах связан с приватизацией храмовых хозяйств и развитием частнособственнических отношений. В середине VI в. началось Сжатие, которое в обоих случаях привело к установлению военной монархии; затем последовало персидское завоевание – и в обоих случаях знать приветствовала приход персов. Персы выступили в качестве продолжателей монархических традиций Ассирии, поэтому египетская и вавилонская знать перешла на позиции национального сопротивления и возглавила всеобщее восстание, которое привело к новой демографической катастрофе.

4.5. КИТАЙ В ЭПОХУ СРАЖАЮЩИХСЯ ЦАРСТВ

Две военные революции, освоение железного оружия и появление кавалерии, разделялись на Ближнем Востоке лишь относительно небольшим промежутком времени, примерно в полтора столетия. Диффузионные волны, порожденные этими революциями, пришли в Китай практически одновременно, в VII в. до н. э., причем потребовалось некоторое время, прежде чем китайцы освоили возможности нового оружия.

Как отмечалось выше, кризис VI в. превратил китайские княжества в самодержавные монархии, проводившие жесткую этатистскую политику; новые монархи отнимали земли у знати и наделяли ими крестьян. Правители новых царств управляли с помощью сановников, по большей части принадлежавших к школе легистов. Основателем этой школы был Цзы Чань, первый министр царства Чжэн и один из главных деятелей революционной эпохи. Цзы Чань уничтожил старую административную систему, при которой княжество состояло из владений кланов, и разделил страну на уезды, в которые назначались сменяемые чиновники. Главным принципом легизма было назначение чиновников по заслугам, а не по происхождению, как раньше, и среди новых сановников было много людей из простонародья. Цзы Чань ввел чиновничьи ранги, соответственно которым назначались оклады и привилегии, чиновники носили соответствующую рангу форменную одежду[607 - Там же. С. 46-48.]. Позднее эта система распространилась и на другие царства; территория каждого царства была поделена на уезды, в которые назначались сменяемые чиновники, получавшие фиксированные оклады[608 - Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 149.]. К началу IV в. до н. э. подавляющее большинство сильных родов было уничтожено, и большинство наследственных пожалований было упразднено. Новые сановники иногда получали право на сбор налогов с определенных районов, но эти земельные пожалования отнимались, когда сановника отстраняли от должности[609 - Там же. С. 186; Васильев К. В. Пожалование «поселений» и раздача земель в Древнем Китае // Проблемы социально-экономической истории древнего мира. М. – Л., 1963. С. 113-114.].

Создание нового легистского чиновничества было своего рода административной революцией, намного увеличившей эффективность управления. Назначение чиновников по заслугам, строгое соподчинение, перекрестные проверки, переписи и кадастры, а позднее и экзаменационная система – все это сделало китайскую административную систему образцом для государственных деятелей других стран. О. ван дер Шпренкель писал: «Почти до конца XIX века китайцы шли впереди остального мира в искусстве административной организации… Европейцу, несомненно, очень трудно представить, насколько давно существуют в Китае те институты и методы управления, которые на Западе по преимуществу связывают уже с современной эпохой»[610 - Цит. по: Крил Х. Г. Указ. соч. С. 13.]. Для европейцев XVIII в. принцип выдвижения по заслугам был революционным открытием, и даже к концу XIX в. он был осуществлен лишь в немногих государствах.

Х.Г. Крил полагает, что административная революция намного увеличивала политическую и военную мощь государства и принципы этой революции распространялись диффузионным путем, в частности, перенимание этих принципов сыграло большую роль в возвышении сицилийского королевства норманнов, а позднее – прусской монархии[611 - Там же. С. 18–19, 25.]. Если принять эту точку зрения, то административную революцию следует рассматривать как фундаментальное открытие, порождающее диффузионную волну заимствований. Административная система китайского образца позднее распространилась на окружающие страны: Вьетнам, Корею и Японию, – а заимствование ее кочевниками Великой степи (гуннами и позже монголами) приводило к созданию могущественных степных империй и к взрывам военной экспансии.

Одним из главных преимуществ легистской административной системы было то, что она позволяла более эффективно применять методы государственного регулирования. Многие тысячи крестьян мобилизовывались на широкомасштабное ирригационное строительство, первые большие ирригационные системы были созданы в конце V в. на северо-востоке теперешней провинции Хэнань[612 - Степугина Т. В. Указ. соч. С. 498.]. Эти работы проводились с целью наделения землей неимущих крестьян. В начале периода Чжанго министр царства Вэй Ли Куй предложил систему, по которой зерно закупалось у крестьян в урожайные годы и продавалось им по низким ценам в годы неурожая. По словам Ли Куя, в те времена крестьянин обычно имел надел в 100 му, налоги составляли 1/10 урожая, а душевое потребление – 1,5 даня зерна в месяц[613 - Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 229.]. Хотя Ли Куй говорит о тяготах крестьянской жизни, 1,5 даня в месяц составляют 540 кг зерна в год – уровень потребления, намного превосходящий минимальную норму, равную для Китая примерно 215 кг[614 - 1 дань = 29,96 кг, см.: Кроль Ю. А., Романовский Ю. С. Опыт систематизации традиционной китайской метрологии // Страны и народы Востока. 1982. Вып. 23. С. 237. Норма потребления: Кульпин Э. С. Человек и природа в Китае. М., 1990. С. 208.]. Очевидно, все познается в сравнении: живший столетием позже великий философ Мэн-цзы считал 100 му идеальным размером крестьянского надела, и в последующие эпохи этот идеал, как правило, оказывался недостижимой мечтой[615 - «Мэн-цзы» // Древнекитайская философия. Т. 1. М., 1972. С. 230-231.].

Помимо организации ирригационных работ, важным достижением ученых-чиновников было налаживание массового производства железа. Китайские мастера не только освоили производство железа, но и добились новых успехов в металлургии. Создание высокотемпературных плавильных горнов позволило им в V в. до н. э. получать чугун и отливать из него разнообразные изделия, прежде всего сошники для плугов. Были созданы государственные мастерские, и налажено производство дешевого сельскохозяйственного инвентаря для крестьян и оружия для огромных армий новых царств. Например, в городе Чжэн, столице княжества Хань, имелось не менее четырех больших казенных плавилен[616 - История Древнего Востока. Т. 3. С. 282-283, 287, 304; Крюков М. В., Переломов Л. С, Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Древние китайцы в эпоху централизованных империй…. С. 160-161.].

Распространение железа сказалось прежде всего на военной организации новых царств. Прежде основную силу китайских государств составляли отряды колесниц с экипажами из аристократов-«рыцарей». В V – IV вв. картина коренным образом изменилась. Воины-колесничие теперь не выделяются своим происхождением, это дисциплинированные солдаты, которых обеспечивает конями, колесницами и оружием государство[617 - Васильев К. В. Пожалование «поселений»… С. 117.]. Но главное заключается в резко возросшей роли пехоты. Прежде пехота была чисто вспомогательным родом войск, теперь же мы видим огромные, состоящие из пехотинцев армии, которые играют в сражениях основную роль. Созданию этих армий благоприятствовали три фактора: во-первых, новые монархи проявляли заботу о крестьянах и в отличие от аристократов эпохи Чжоу не опасались вручать им в руки оружие; во-вторых, распространение железа позволило снабдить огромные массы ополченцев оружием; в-третьих, эффективная административная система позволила наладить учет и проводить поголовную мобилизацию всех способных к военной службе мужчин.

Легистская доктрина предполагала чрезвычайно суровую воинскую дисциплину. Трактат «Вэй Ляо-цзы» говорит: «Пять человек составляют “пятерку”. Они все вместе получают бирку от командования. Если они потеряют своих и не убьют равное количество врагов, они будут истреблены. Если они потеряют своего командира и не захватят командира врага, то они будут убиты, а их семьи – истреблены. Закон казней на поле боя гласит: “Командир десятка может казнить девять остальных”»[618 - Вэй Ляо-цзы // У-цзин. Семь военных канонов Древнего Китая. СПб., 2001. С. 324.].

Боевая мощь пехоты обуславливалась не только жестокой дисциплиной и большой численностью, но и появлением в середине I тысячелетия до н. э. нового пехотного оружия, арбалета. Главной деталью арбалета было бронзовое спусковое устройство, оно позволяло добиться натяжения тетивы в пять раз более сильного, чем у лука; тетиву приходилось натягивать обеими руками, лежа на земле и упираясь ногами в луковище. Арбалеты имели прицел, и стрельба из арбалета не требовала столь длительного обучения, как стрельба из лука. Однако, обладая огромной мощью, арбалет в несколько раз уступал луку в скорострельности[619 - Горелик М. В. Указ. соч. С. 78.].

Как отмечалось выше, новое оружие и новая организация позволили создать огромные армии-ополчения, в которые в случае войны мобилизовывалась значительная часть мужского населения. По данным китайских источников (несомненно, преувеличенным), армия царства Вэй достигала 700 тыс. воинов, а армия Чу – даже одного миллиона. Битвы Сражающихся царств продолжались иногда неделями и месяцами, и число погибших хроники исчисляют в сотни тысяч. Хотя многие воины имели латы, главную роль играла стрелковая тактика. Например, в битве при Малине в 341 г. победу обеспечили десять тысяч арбалетчиков армии Ци, а потери армии Вэй якобы составляли 100 тыс. воинов[620 - Сойер Р. Общее вступление. Исторический контекст и формирование военного канона // У-цзин. Семь военных канонов Древнего Китая. СПб., 2001. С. 29.].

Распространение железа проявило себя не только на войне, но и в мирной жизни. Период Чжанго ознаменовался большими переменами в агротехнике – настоящей агротехнической революцией. До этого времени основным орудием крестьянского труда была деревянная мотыга, удобрения и ирригация еще не применялись. Новая технология резко удешевила орудия из металла и сделала их доступными широким массам. С появлением плуга с железным лемехом получила распространение пахота на волах. В период Чжанго была вырублена большая часть лесов и осушены многочисленные болота; было распахано Лессовое плато, расположенное на территории царств Вэй, Чжао и Цинь[621 - Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 219; Степугина Т. В. Расцвет рабовладельческого общества в Китае // История древнего мира. Расцвет древних обществ. М., 1982. С. 498; Кульпин Э. С. Человек и природа в Китае. М., 1990. С. 28, 49–50; История Древнего Востока. Т. 3. С. 282-283.]. Э. С. Кульпин придает особое значение этому расширению экологической ниши, которое позволило на время решить земельную проблему и обеспечить крестьян землей. Эпоха Сжатия на время ушла в прошлое[622 - Кульпин Э. С. Указ. соч. С. 49–50.].

Расширение пашен привело к быстрому росту населения. Если прежде, говорил сановник Мафу-цзюнь, в больших городах население не превышало трех тысяч семейств, то теперь города с десятью тысячами семейств «смотрят друг на друга»[623 - Цит. по: Васильев К. В. «Планы сражающихся царств». М., 1968. С. 223.]. В царстве Ци было 70 городов; средний по размерам город Цзинмо имел 40–50 тыс. жителей, а столица Линьцзы – 70 тыс. семей, т. е. примерно 350 тыс. жителей. В III в. до н. э. появились признаки нового Сжатия. Трактат «Шан цзюнь шу» говорит о царствах Хань и Вэй, что «их земли малы, а жители многочисленны», что из-за нехватки земли жители занимаются ремеслом и торговлей, но, несмотря на это, половина населения находится в бедственном положении[624 - Книга правителя области Шан. М., 1993. С. 199.]. О расцвете ремесел и торговли говорят многие источники того времени, но ремесла не могли дать работу огромной массе безземельных крестьян. Историограф Сыма Цянь упоминает о большом голоде в 240 и 235 гг. до н. э.[625 - Сыма Цянь. Исторические записки. Т. 2. М., 1975. С. 85.]

Политические деятели «срединных царств» сознавали остроту аграрной проблемы. Мэн-цзы предлагал переделить землю, восстановить систему «цзинь-тянь» и выделить каждому крестьянину участок в 100 му[626 - «Мэн-цзы» // Древнекитайская философия. Т. 1. М., 1972. С. 236.]. «Нынешние ученые мужи говорят об управлении чаще всего так, – писал ученый легист Хань Фэй-цзы: “Дайте бедным и неимущим землю, чтобы обеспечить тех, у кого ничего нет”»[627 - «Хань Фэй-цзы» // Древнекитайская философия. Т. 2. М., 1973. С. 277.]. Хань Фэй подчеркивает, что причиной всех бед является перенаселение. «В древности... усилий не прилагали, а для жизни хватало, – писал великий предшественник Мальтуса, – народ был малочисленным, а запасов было в избытке... Ныне же иметь пять детей не считается слишком много, поэтому-то народ такой многочисленный и испытывает недостаток в припасах, трудится изо всех сил, а пропитания на всех не хватает. Поэтому в народе идет борьба...»[628 - Там же. С. 261-262.].

Хотя в этот период уже проводились переписи, их результаты не сохранились и данные о численности населения в III в. до н. э. отсутствуют. Фань Вэнь-лань, подсчитав численность армий и полагая, что соотношение воинов и населения составляло 1 : 5, оценил общую численность населения в 20 млн человек[629 - Фань Вэнь-лань. Указ. соч. С. 213-214.]. По нашему мнению, более реалистичной является точка зрения Т. В. Степугиной, которая полагает, что соотношение воинов и населения составляло 1 : 10[630 - Степугина Т. В. Указ. соч. С. 503.]; в этом случае оценка численности населения составит порядка 40 млн.

В 220-х гг. развитие Китая неожиданно было прервано новой волной нашествий. На этот раз завоеватели пришли с запада, это были воины окраинного царства Цинь, которых китайцы считали варварами-«жунами», но которые к тому времени ассимилировались и говорили по-китайски. Жуны были пастушеским племенем, завоевавшим некогда долину Вэйхэ, впоследствии они испытали сильное влияние скифов-«ди» и переняли от них искусство наездников. Главной силой Цинь была конница – новое оружие, породившее новую волну завоеваний.

* * *

Возвращаясь к анализу исторического процесса с позиций трехфакторной модели, необходимо отметить, что экосоциальный кризис VI в. до н. э. привел к появлению легистской доктрины и к административной революции. Административная революция включала прежде всего новые эффективные методы государственного регулирования в рамках этатистской монархии. Эти коренные изменения в организационной сфере, по-видимому, следует рассматривать как фундаментальное открытие, увеличивающее мощь государства и вызывающее диффузионную волну. Остается, однако, открытым вопрос о связи этих инноваций с теми, иногда близкими по форме административными методами, которые применялись в Новоассирийском царстве и в Древнем Египте. VI столетие было временем распространения на Китай диффузионной волны, порожденной появлением металлургии железа, и, возможно, вместе с железом на Дальний Восток пришли какие-то элементы западной социальной традиции.

С другой стороны, появление железных орудий привело к быстрой вырубке лесов, осушению болот и к резкому расширению экологической ниши китайского этноса. V в. до н. э. был временем фазы роста в новом демографическом цикле, для этого периода отмечается быстрый рост населения, рост посевных площадей, относительно высокий уровень потребления. Однако в III в. отмечаются признаки начавшегося Сжатия: крестьянское малоземелье в Хань и Вэй, упоминания о голоде, уход части разоренных крестьян в города, попытки малоземельных и безземельных крестьян заработать на жизнь работой по найму, ремеслом или мелкой торговлей, быстрый рост городов, развитие ремесел и торговли, рост числа безработных и нищих, попытки проведения реформ, направленных на облегчение положения народа. Сжатие было прервано волной завоеваний, связанных с появлением кавалерии, однако, как мы увидим далее, катастрофы не произошло – процессы Cжатия продолжались и далее, в эпоху Цинь, и привели к экосоциальному кризису в конце III в. до н. э.

* * *

Подводя итоги периода между двумя фундаментальными открытиями, освоением металлургии железа и появлением кавалерии, нужно отметить, что первое из этих открытий было сделано земледельцами и на некоторое время оно дало военное преимущество земледельческим цивилизациям. Волна ассирийских завоеваний вела не к становлению ксенократических обществ, а к созданию мировой этатистской монархии. Когда первый удар варварской кавалерии разрушил ассирийскую империю, Египет и Вавилония получили возможность развиваться самостоятельно, и пути их развития оказались удивительно похожими: они проходили от господства храмовой олигархии к становлению новых этатистских монархий. Главным двигателем такого развития, как и раньше, было демографическое Сжатие. В обеих странах олигархия в борьбе с наступающей монархией призвала на помощь внешних врагов, персов. Однако персы и мидяне в процессе диффузии переняли не только скифскую кавалерию, но и административные традиции Ассирии. Поэтому установление персидского господства привело к гибели олигархии и созданию мощной сословной монархии Ахеменидов.

ГЛАВА V

КАВАЛЕРИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

5.1. ОСВОЕНИЕ ВСАДНИЧЕСТВА

Падение Ассирии и Вавилона было вызвано новой военной революцией – освоением всадничества. Как отмечалось выше, крупнейшим военным достижением II тысячелетия до н. э. было создание боевой колесницы. Это открытие сопровождалось распространением в евразийских степях двух близкородственных культур, одна из которых принадлежала иранцам, а другая индоариям. Появление боевой колесницы вызвало волну завоеваний, и индоарии вторглись в северную Индию, а иранцы – в страну, которой они дали свое имя, «Ариана», Иран.

Между тем обитавшие в степях иранские племена продолжали совершенствовать навыки коневодства. Новым этапом в создании союза человека и лошади стало освоение всадничества. Это был довольно длительный процесс, растянувшийся примерно на два-три столетия; он включал в себя ряд усовершенствований в уздечке, удилах и псалиях, в посадке всадника и других деталях наезднического искусства. В результате диффузии эти усовершенствования распространялись в окружающие страны, в том числе и в цивилизованные области Передней Азии. Чуткие к военным новациям ассирийцы часто приглашали к себе наемников из степи и пытались заимствовать их всадническую технику. В результате мы можем проследить процесс становления всадничества на ассирийских рельефах, хотя, разумеется, они отражают этот процесс с некоторым запозданием. На рельефах первой половины IX в. изображены ассирийские лучники, сидящие в неудобной позе на крупе лошади, которую под узды ведет другой всадник, «поводырь». В то время ассирийцы еще не могли самостоятельно управлять лошадью и тем более стрелять на скаку. Но их противники (тоже изображенные на рельефах) уже овладели этим искусством, и самые искусные наездники могли обходиться без «поводырей». На более поздних изображениях середины VIII в. ассирийские всадники сидят ближе к холке лошади, и некоторые из них управляют конем самостоятельно. В конце VIII в. всадники уже свободно скачут на коне и стреляют при этом из лука. В это время появляется мартингал – ремень, ведущий от подпруги, разветвляющийся на груди лошади и выходящий на холку двумя кольцами, через которые проходил повод. Мартингал позволял фиксировать повод и на некоторое время отпускать его на скаку, чтобы выстрелить из лука. Одновременно изменяется оголовье, появляются налобные ремни, для более устойчивого крепления ремней псалии становятся трехдырчатыми, а удила приобретают характерную «стремечковидную» форму[631 - Ковалевская В. В. Конь и всадник. М., 1977. С. 82-85, 115.].

Освоение всадничества было фундаментальной инновацией, которая привела к огромным переменам в хозяйственной сфере – к освоению кочевого скотоводства. В то же время появление всадничества означало революцию в военном деле, по терминологии У Мак-Нила, «кавалерийскую революцию»[632 - McNeill W. The pursuit of power… Р. 16.]. Правда, сначала было необходимо научиться использовать новые возможности. Всадничество потребовало прежде всего уменьшения размеров лука. Новый, так называемый скифский лук, как и луки предыдущего периода, был сложным и склеивался из нескольких пород дерева; его размер составлял 60-80 см. В силу небольших размеров лука стрела была короткой (до 60 см) и тонкой (4-5 мм); наконечники были маленькими – 2,5-3 см, максимально – 4-5,5 см длиной. Характерной чертой скифских наконечников было крепление с помощью втулки, унаследованное от арийских племен эпохи боевых колесниц. Втульчатые наконечники стрел были позднее позаимствованы ближневосточными армиями, но собственно скифский лук не смог вытеснить ассирийские луки: очевидно, маленький лук не обладал большой мощностью и использовался только всадниками[633 - Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989. С. 185; Хазанов А. М. Очерки военного дела сарматов. М., 1971. С. 29–30.].