Абсурд. Сборник рассказов

– Да, не те нынче зайцы пошли… Вот, помнится, в восемнадцатом веке все воспитанными были. Пойдёшь бывало на охоту, так они сами падают и в штабеля укладываются, – весомо заявила Леди.

– А ты откуда знаешь, что было в восемнадцатом веке? – хмыкнул Кулагин. Леди обиделась и молча отвернулась от друзей. Она всегда молча обижалась, как истинная леди.

– А вы знаете, что у пингвинов есть колени и весьма длинная шея? – вдруг поинтересовался Сергей.

– При чём здесь пингвины? – ради такого Леди даже решила прервать молчание.

– Просто так… Абсурд же! Пингвины, а тут вдруг шея длинная. Это ж тебе не лебедь!

– И не заяц, – вновь вклинился собственно Заяц.

– Слушай, тебе что, в текстах абсурда не хватает? Пингвины, щуки какие-то… – возмутилась Леди.

– В, текстах хватает. На сборник уже насобиралось. «Я ведь давно эту белую книгу читаю, этот, с картинками вьюги, старинный букварь». Эх, на меня зимой всегда накатывает, – тоскливо вздохнул Кулагин.

– Что на тебя накатывает? – пристально взглянула на друга Леди.

– Карррр! Абсуррррд! Полнейший абсуррррд! – картаво прокаркал Заяц.

– Тихо ты! Накаркаешь ещё, – шикнула на, него Леди.

– А вот! Не хотел про зайца писать, пусть теперь про ворона пишет, – злорадствовал Заяц. – «Чёрррный ворррон, чёррррный ворррон, что ты вьёшься надо мной?»

– «Ты добычи не дождёшься…», – хором подхватили друзья.

– Так и живём, – вновь вздохнул Сергей.

ИРИНА ЗАБЕЛЫШЕНСКАЯ. ПОЧТИ КОСМИЧЕСКАЯ АПУПЕЯ

Рисунок Юлии Ростовцевой

Жила-была… Нет, не так! Жили-были Иришка и Ириска. Были они не разлей вода. В буквальном смысле. Хоть водой разливай, хоть топором разрубай, хоть по разным углам разгоняй – результата полный ноль. И всё потому, что были они там же, где и жили – у волшебного на всю голову создания. У кого-то в голове тараканы, у кого-то мухи, а у кого-то другая живность. Так вот здесь место живности заняли две противоположные идентичности, составляющее одно целое в физической ипостаси гетерохромного амбидекстера.

Иришка была мечтательной и романтичной. И совсем непрактичной, получая то и дело от жизни пыльным мешком из-за угла и чудом миллиметруя от летящих на голову кирпичей. Ириска была той ещё конфеткой. О которую крошатся зубы и прибывает работы стоматологам. Впрочем, психологам тоже, как и психиатрам.

Как-то летним вечером Иришка-Ириска сидели на качелях, задрав голову к звёздному небосводу в поисках то ли Большой медведицы, то ли братьев по разуму.

– Я вот всё думаю, что, если… – прикрыла правый карий глаз Иришка и накрепко задумалась минут на пять с четвертью.

– Ну и? – сердито зыркнула левым зелёным глазом Ириска, которой надоело ждать окончательной формулировки мысли.

– Если посмотреть вон на тот тополь, самый высокий, за гаражами, и поднять глаза влево вверх на тридцать восемь градусов, потом закрыть правый глаз и глядеть только левым, то можно увидеть то место, где за семьсот восемьдесят тысяч парсек простирается Туманность Андромеды! – мечтательно вглядывалась в небо Иришка.

– Да хоть Проксима Центавра! – рявкнула Ириска, – опять понеслась со своей космической апупеей!

– Люблю я космос! И апупеи тоже! – вздохнула Иришка и вдруг прищурилась. – Ой, а что это там пролетело над тополем? Слышишь, бумкнуло?

– Братья по разуму, не иначе! Сестра-то у тебя уже есть! – выразительно постучала по виску Ириска. – Очки бы надела! Это туча. Похоже, дождь собирается.

– Что ты всегда банальной реальностью всё портишь! – покачала головой Иришка. – Вот представь: в далёком-далёком космосе, там, где вечный холод и вакуум, бороздят просторы Вселенной космические крейсеры. Летают они ужас с какой скоростью, преодолевая расстояние от планеты к планете. И когда такой звёздный крейсер прошмыгивает над нашей землёй, только шлейф от прошмыгивания видят люди. Они думают, что это упала звезда и надо загадать желание!

– А звездей на небе много! – съехидничала Ириска. – Столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Только на клавиатуре настучать да мышкой понатыкать!

Иришка иронически скривила губы и пошла заваривать травяной сбор. Для прочистки чакр. И мозгов. С помощью Ириски это получилось гораздо быстрее. Чисто хоббит – туда и обратно! Попивая на качелях чай с подозрительно плавающими соцветиями, Иришка поглядывала в ночную тьму за гаражами в надежде выцепить гетерохромным зрением то, что там упало – ведь бумкнуло же! Она даже надела прихваченные из кухни мультифокальные очки, чтобы лучше видеть. Хотя сейчас больше бы пригодились инфракрасные – их она тоже прихватила, сунув в задний карман джинсов. Но Ириска сломала их (очки, не джинсы), неудачно опустившись на качели тем местом, на котором сидят. Почувствовав дискомфорт, она вытащила остатки покорёженных очков:

– А это что за фигня?

– Не фигня, а фиговина! – поправила Иришка хорошо поставленным учительским тоном.

– Цыц, грамотейша! Всё-то она знает! – буркнула Ириска.

– Будешь огрызаться, устрою практическую работу по великому и могучему! И будешь триста пятьдесят раз писать каллиграфическим почерком синонимы всякой фиговины: ахинея, пустяк, чепуха, чушь, дребедень, бредятина, хренотень, бред сивой кобылы, нелепость, вздор, бред собачий, чушь… тоже собачья (да, а почему не кошачья?), околесица, ерунда, абсурд, галиматья!

– Чья-чья мать, Гали? – уточнила Ириска. – Вот всегда знала, что у Гали в голове одна фигня!

А в это время из-за гаражей поднялось нечто расплывчатое, состоящее из непонятной субстанции. Оно некоторое время подёргалось в конвульсиях, вспыхивая изумрудно-бирюзовым, растянулось параллелепипедом и сжалось в тугой знак бесконечности. Подёрнувшись непроглядной мглой, мягко засветилось розовым, перетекая из колец в сферу и обретая форму человеческого силуэта.

– Ни фига себе фиговина! – присвистнула Ириска.

– Что за фигня? – озадаченно поправила оправу на переносице Иришка.

Силуэт оформился широкими плечами и мощным торсом, затянутыми в кожаную косуху. Всё остальное тоже имело кожано-заклёпочный вид, заканчиваясь тяжёлыми ботинками на толстой подошве. Объект наблюдения развернулся на сто восемьдесят градусов и пошагал в сторону Козьего болота.

– Какой-то он не такой! – задумчиво произнесла Иришка.

– Не такой – это какой? Из этих, с «ориентацией север»? – ехидно вставила Ириска.

– Эскимос, что ли? – недоумённо моргнула Иришка.

– Сама ты эскимоска! – махнула рукой Ириска. – Приглядись – одет-то он вроде и по-мужски, но всё одно, как не от мира сего! Чисто с другой планеты! И на Козье болото пошёл, а разве нормальный мужик туда пойдёт?

– Так может он того… не эскимос! А инопланетянин! – сделала умозаключение Иришка.

Где-то вдали над лесом прогремел салют из метеоритов, красиво поджигая ели и сосны. Вспугнутые вороньи стаи резко взвились вверх и c громким карканьем стартовали от греха подальше под углом в сорок пять градусов на юг.

– Картина Шишкина «Грачи прилетели», – хмыкнула Ириска.

– Не Шишкина, а Саврасова, бестолочь! – не выдержала неуважения к классике Иришка.

– Твой бы уровень развития интеллекта да в мирное русло! – вздохнула Ириска. – А давай за этим, который не эскимос, проследим! Вдруг и правда брата по разуму вычислим!

– А сестры тебе, стало быть, уже не хватает? Эх, засиделась в девках, вот и чудишь! – Иришка хлебнула из чашки.

– Где засиделась? – воинственно подбоченилась Ириска.

– А нигде! – оборвала намечающееся выяснение отношений Иришка. – Вот как-то на Альфа-Центавре…

– Чай допивай, а то остынет! А я на Козье болото! – резко вскочила Ириска, не слушая продолжение космооперы.