Легенда об Усену. Цикл «Усену». Книга третья. Том 2

– Безумством безумцы считают любовь! И это – как раз тот случай…

– Но постой! Не уходи! По крайней мере останься на время. Мы вместе ее вырастим…

– Нет, братик! Моя любовь останется с нею, а мое сердце зовет меня вдаль… – было последнее, что вымолвил родной голос.

После чего раздались сопение, прерывистое дыхание. Фигурка слышала, как они прощаются, крепко обнявшись, всхлипывая наперебой. После чего хозяин родного голоса подошел к ней. Ткнувшись в ее пузеньку влажным и холодным от слез носом, он шепнул ей на ушко: «Я люблю тебя!»

На что она улыбнулась и перевалилась на другой бочок.

– А как имя малышки? – кинулся за уходящим прочь братом хозяин чужого голоса.

– От рождения имя ей дала мать! Ита – ее имя! – тихо печально молвил он и стал снова удаляться.

– Прощай, ступай с Миром брат! – донесся его голос издалека, а когда его шаги стихли, чужой голос тихо молвил:

– Прощай Эну! Ита-а, – подошел к спящей чужак, и аккуратно, нежно взял ее зубами за шиворот. Словно любящая мать, он потащил ее в безопасное место…

В мгновение ока, словно по волшебству, фигурка оказалась уже в другом месте до боли знакомом ей, но все равно смутно припоминаемом. Она уже подросла, бегала и играла со своим хвостиком на лужайке, в невысокой траве, чье благоухание било ей в носик. Все казалось беззаботным и радужным, по сравнению с тем, что было раньше.

Но и это теплое ощущение вдруг резко оборвалось. За секунду, а то и быстрее, все в округе посерело, резко похолодало, подул морозящий ветер. Как будто предчувствуя беду, она обернулась туда, где и находился источник холода. С каждой секундой становилось все темнее. И когда она полностью обернулась, то увидела пару сверкающих в темноте глаз, которые неминуемо стали приближаться, и от вида которых у нее перехватило дыхание. Она не могла вздохнуть. Жадно глотая воздух, она пыталась закричать, но ее уста оставались немы. Все тело не слушалось. Всю ее колотило и трясло. Как вдруг все это закончилось. Она проснулась.

Часто дыша с расширенными от страха глазами, она нервно замотала головою по сторонам. Видя, что в округе царит тишина и покой, что еще ночь, и поблизости с ней мирно спит подруга-волчица, а рядом с ней тихо посапывал ее сынишка, она стала понемногу успокаиваться. Но тяжелые мысли и страх не давали ей покоя, и она решила на время отдалиться от всех. Отойдя от спящих волков шагов на десять, Ита сокрушенно села на землю, опустив голову.

– Ита?! – тихо раздался позади нее знакомый мягкий голос волчицы, проснувшейся от ее ночных вздрагиваний и стонов.

– Прости Вихша, я разбудила тебя, – молвила Ита, небольшая по сравнению с волчицей кошка, породы манул, с пушистым хвостиком и серо-пепельным окрасом шерсти.

– Опять этот кошмар? – тихо спросила волчица, чуть приблизившись к ней со спины потихоньку высвободившись от цепких лапок сына.

– Да, – печально прошептала Ита, не поднимая головы. – Он был в нем?

– Охва?!

– Кажется да!

– Скучаешь? – спросила волчица.

На что Ита повернулась к ней лицом, и та прочитала ответ в ее глазах.

– Прости! Прошу потерпи еще немного, вот подрастут и окрепнут волчата, и мы все вместе обязательно его навести. Вот увидишь!

– Хорошо, – коротко ответила Ита, не поднимая глаз на Вихшу, так как ее не только это беспокоило.

Вихша, конечно, обо всем догадывалась, но не стала лишний раз бередить ей душу, и молча пригласила ее продолжить сон. Ита, также молча, согласилась и уже спустя минуту лежала на своем месте. Боясь сомкнуть глаза, она из последних сил боролась со сном. Но тот все же взял над ней верх, и она уснула.

Вихша не опускавшая головы до тех пор как кошечка не сомкнула очи, с печалью и заботой приглядывала за ней. Понимая, каково ей сейчас приходиться, она ничем не могла ей помочь.

А на другом конце поляны, где остановилась стая волков, дождавшись пока проснувшиеся члены стаи вновь улягутся, не разобрав в потемках, кем они были, один из волков тихонько встал и подбежал к другому, мирно спящему. Спустя пару минут растолкав его, оба поспешили в лес на цыпочках, чтобы их «побег» остался незамеченным…

– Нет ничего прекраснее встретить рассвет нового дня, стоя на возвышающемся над всей округой холме, и лицезреть, как солнечный свет шаг за шагом озаряет леса, поля, реки и все в округе, куда хватает взгляда… – восхищенно заговорил один из волков, тайком убежавших еще засветло из стаи.

– Хое, а я и не знал, что ты у нас поэт, – перебил его второй волк, стоявший позади, и не испытывающий такого энтузиазма.

– Шуаш, ну вечно ты так, – осекся Хое. – Признай друг, что после «трудовых будней», нет ничего лучше, провести хотя бы одно утро без вечной суеты, царившей в стае…

– Скажи еще, без наших любимых, которые с нас глаз не сводят. Их надзор над нами вовсе ни к чему.

– Ну да, мы Шуаш, вольны бегать куда захотим и когда захотим. Разве это не здорово?

– Хое, вообще-то я пошутил, – снова прервал его Шуаш, с опаской поглядывая в сторону, откуда пришли.

– Шуаш, Шуаш… – окликнул его Хое. – А я про что? Ты в последнее время сам не свой, весь на нервах. Поэтому я и решил устроить тебе эту прогулку….

– А, что?! Ты слышал? – снова дернулся Шуаш в сторону леса.

– Идем, насладимся этим утром, – спрыгнул Хое с холма. – Шуаш, ну не гулять же с молодыми волчицами я тебя зову?!

– Сказал, как будто мы уже старики, – усмехнулся волк.

– Вот именно, нам всего по три с лишним года, у нас еще вся жизнь впереди! Так не будет ее прозябать в вечных хлопотах.

– Ладно! – согласился Шуаш, тяжело выдохнув, сам понимая, что забота обо всей стае стала отнимать у него слишком много времени и сил, и что небольшая встряска ему не помешает.

– А вдруг нас хватятся, – в последний раз засомневался Шуаш.

– Наши крали, конечно, умницы, но не умнее нас! – с улыбкой молвил Хое. – Хотя, твоя, кажется, умнее тебя, – подстегнул он друга.

– Что ты сказал?! Вот я тебя сейчас, – вытянул шею Шуаш.

– А ну догони! – задорно крикнул Хое и кинулся вниз по склону холма.

Шуаш поспешил за ним. И вот уже двое друзей, еще с детства, связанных дружбой, прошедшие вместе огонь, воду и «медные трубы», бегали и прыгали, пытаясь догнать друг друга, укусить за лапы и хвост. Сейчас они чувствовали себя как никогда счастливыми, веселыми и озорными не по-детски.

Они так развеселились, бегая сломя голову по лесу на перегонки с препятствиями, что и не заметили, что с высоты птичьего полета над ними навис гордый покоритель неба – орел-беркут. Паря высоко в небе, он смотрел далеко за горизонт. Хотя то и дело он поглядывал вниз на пару волков. Казалось, орел также радовался этому утру, полету мысли и сердца, как и те волки внизу наслаждались вольным бегом. Но этому чувству не суждено было продлиться вечно. Так как вскоре, ему с земли внятно дали понять жестом зовущем к себе, что он в небе не ради забавы.

Набегавшись вдоволь Шуаш и Хое, остановившись почти одновременно возле одной коряги. Лихо повалившись кубарем на траву, которая только начинала буйно расти, они со смехом, вскочив на лапы стали жадно грызть ее, как косилки, соревнуясь кто быстрее и больше ее поест. Давясь от смеха, травы, веселья и счастья, охвативших их, они медленно стали приближаться к краю леса к невысокому обрыву, на котором кроме одного могучего кедра ничего не росло, и место это казалось пустым.

Но не в этот раз. Откуда ни возьмись, на голой скале появились пять волков, тихо и внезапно. Не сводя глаз с обоих друзей, не двигаясьс места, они стали выжидать, когда те сами «прогрызут» путь к ним.

– Шуаш, – тихо молвил Хое, резко остановившись, как будто почувствовав чужое присутствие.

Он поднял голову, и увидел незнакомцев. Сплюнув траву, Хое закричал:

– Шуаш, остановись!

– Сдаешься? – обернувшись на Хое с набитым ртом, промямлил через плечо Шуаш.

Но увидав пристальный взгляд друга, обращенный не на него, а позади, он медленно повернул голову в ту сторону и увидел перед собой в каких-то метрах пятнадцати, пятерых волков, явно не из их стаи.