Бессарийский Принц. Цикл книг: «Эйриния». Серия: «Марк и Афин». Том III

Улыбнувшись уголком рта, мышонок поднялся на ноги, так тихо на сколько позволяли скрипучие доски корабля, на палубе которого они все уснули. Разобрав в общей куче Овия и Рину – старших детей Барона Димгара, мальчик вздохнул свободнее. Маленькой мышки не оказалось здесь, как и Орсина, а это означало, что их телохранитель – здоровяк Идри забрал их.

Был здесь и Леони, которому даже во сне не удалось высвободится от цепких объятий своей обожательницы. Ну и конечно – лучший друг и брат пробудившегося мышонка – Афин. Последнему он как раз и был обязан, что его кошмар закончился. Желая поблагодарить его, потянувшись к нему рукой, он вдруг осекся. Схватившись за ладонь, он увидел следы от ожогов, и тут же в его памяти все прояснилось.

– Это был не кошмар! – сорвалось с его уст, и он как ошпаренный метнулся от друзей.

Не желая, чтобы по его вине его друзья снова пострадали он кинулся было прочь с корабля, куда глаза глядят. Но был остановлен тихим голосом, прозвучавшим с высоты капитанского мостика.

– Беги – не беги, от страха не сбежишь!

– Пусть даже так… Рядом со мной одни беды… Так будет лучше…

– Не от страха ты бежишь, а от себя! – прошептал еле слышно голос, чем заставил мышонка обернулся, но на мостике никого не оказалось.

Померещилось ли ему или Хозяин голоса успел скрыться из виду – этого паренек не мог знать наверняка. Но слова, брошенные им вскользь, возымели свой эффект. Мышонок, понимая, что бежать некуда, и те, кем он дорожит больше всего на свете, сейчас здесь с ним, отбросил мысль о бегстве.

Зарывшись с головой в тяжкие думы, он укрылся в носовой части корабля, там, где мог оставаться незамеченным до поры до времени…

А тем временем становилось все светлее и вскоре солнечный диск оторвался от водной глади и воспарил в синеву небес.

Город Аршия, а вместе с ним и ее жители стали пробуждаться ото сна, и вскоре всюду стало шумно и оживленно. Казалось, ничто не напоминало о произошедших вчера событиях, потрясших этот небольшой портовый городок пиратов, как называли его жителей в Эйринии. Кроме, конечно, еще не до конца потушенного корабля-дворца Барона Димгара, чья корма теперь оказалась поднята кверху и гордо возвышалась над всем городом.

На центральной пристани собиралось все больше народу. Все, кто стал свидетелями и невольными участниками вчерашних «игрищ» детишек Барона и Гостей Аршии, теперь стекались сюда, дабы лично убедиться, что причины лиходейства – покидают их родину.

Все внимание было привлечено, к возможно единственному целому кораблю во всем архипелаге Вольных – небольшому судёнышку капитана Арада, который носил гордое название «Отчаянный».

Воспользовавшись тем, что свита, которая сопровождала его до пристани, отвлеклась, Барон Димгар подозвал к себе своего помощника – контрабандиста Фортиса, который не раз выручал его в трудные минуты.

– Значит капитану Корнуту и части команды понтийского флагмана Элевар удалось сбежать… Хм, – тихо прошептал Барон, мышь средних лет, темно коричневого с блеском окраса, средней длинны волосами, одетый с иголочки в отличный капитанский мундир, в черной шляпе и сапогах до колен, начищенных до блеска.

– Боюсь без чужой помощи им бы не удалось это сделать, – отвечал также тихо Фортис – мышь рыже-черного окраса, среднего роста, плечистый, с острым носом, разодетый как заправский матрос в свободного покроя штаны и рубаху.

– Хочешь сказать, у нас завелась крыса, друг мой?

– Не могу ничего утверждать, Димгар. Но, если мы не удвоим нашу бдительность, наши дети могут пострадать от их рук, прежде чем мы увидим клинок, занесенный над ними.

– Дети – это самое ценное, что у нас есть, не спорю… Кстати, что-то не видно твоей дочурки, – осмотрелся по сторонам Димгар.

– Алтисия наказана! – кротко ответил Фортис, сам по себе очень строгий, но справедливый отец.

– Хорошо, – крайне призадумался Барон. – Капитан Ариол, – подозвал он мыша, что помогал грузить припасы Араду и его команде.

– Да, Барон Димгар, – подбежал к ним серый мышь среднего роста, ничем непримечательный на вид, но с очень храбрым сердцем и сильным чувством долга.

Положив руку на сердце, он опустил голову перед Бароном и Главой контрабандистов.

– Отныне вы назначаетесь седьмым капитаном в Совете Капитанов Аршии.

– Что?! – поднял на него глаза Ариол, никак не ожидая награды, после того, во что он оказался втянут вчера.

– Кроме того, на тебя ложится ответственность за безопасность внутри города. Ты все понял? – погрозил ему пальцем Барон в шутку.

– Да, капитан! Клянусь, вчерашнего инцидента не повториться! – вытянулся во весь рост Ариол, приняв это за укор.

После, получив негласное разрешение продолжить сборы, он удалился.

– Мудрое решение Барон. Ведь он, как ни как один показал себя настоящим мужиком. Не то, что эти трое… – прошептал Фортис, когда они с Бароном снова оказались в относительном покое.

– Может быть, мне стоит потолковать с ними с глазу на глаз? – недобро бросил взгляд Фортис в сторону трех Капитанов Совета – Бора, Крептия, Тираса, которые с явной неохотой пришли сюда на проводы Гостей.

– Оставь это… Меня больше интересует то, что произошло вчера ночью, – прошептал Димгар, переведя взгляд на светло-каштанового окраса мышонка, наконец отыскав его на корабле.

Он был ничем не примечательным, за исключением казавшегося бездонным горем в его голубых глазах, да браслета на шее – подарка капитана Арада. Паренек стоял в носовой части корабля «Отчаянный» в гордом одиночестве, скрываясь от чужих глаз, прячась в тени снастей.

– Никто из них так и не рассказал, что именно произошло с Приской?! – устремил и свой взор на мышонка Фортис, которому он показался знакомым.

– Да друг мой, даже Идриан молчит. И это меня пугает…

– Капитан Арад, а вы уверены, что стоит так поспешно покидать Аршию сейчас, когда им может понадобиться любая помощь? – спросил капитана, подошедший к нему среднего роста светло-русый мышь, с короткой стрижкой и пенсне на носу, наделенный умным взглядом и здравым рассудком.

– Поверьте мне Лесандри, лучшей помощью для Аршии будет поскорее увезти подальше этих двоих, – прошептал Арад, косо поглядывая на Марка, который с самого рассвета ни с кем не разговаривал и был отрешен от всего что происходило здесь и сейчас.

Мышонок, облокотившись об перила, не сводил глаз со своих ладоней, которые были обожжены, но он совершенно не чувствовал боли. Какое ему было дело до чужих взглядов, которые он привлекал, когда он сам ненавидел и корил себя за все что произошло вчера. Он с удовольствием бы растворился в воздухе, не оставив и следа, лишь бы больше не видеть боли и несчастий этого жестокого мира.

– За эти дни вы не заметили в них перемен, капитан? – раздалось здесь дельное замечание обладателя сухого, с хрипотцой, голоса моряка, который был серого окраса с пестрой примесью белых ворсинок.

Он имел толстый длинный почти голый хвост, куда более острые уши, чем у мышей и острую, с торчащими клыками морду крысы.

– Заметил Зеб, но не нам решать, – ответил на это крайне сухо капитан, делая вид, что дела детей его не особо беспокоят.

А сам не сводил глаз с паренька с самого пробуждения, ожидая от него очередную глупость. Но на благо, у Марка было слишком тяжело на сердце, чтобы совершать опрометчивые поступки.

– Они и вправду, как-то резко повзрослели, – подметил Лесандри второго мышонка, выскочившего из трюма и кинувшегося прямиком к другу.

– Марк, долго ты еще будешь здесь торчать?! Все уже собрались, ну кроме Приски… Ей очень досталось, и она даже не сможет прийти проводить нас… Наверное, – подошел к другу со стороны спины огненно-рыжий мышонок, в глазах которого горел огонек неиссякаемого азарта и жизнелюбия.

Как и его друг, он был одет в рубаху без рукавов, заправленную в просторные морские штанишки, повязанные на поясе небольшим куском ткани, на узел сбоку. В левом ухе красовалась серьга, а на голове была повязана белая тряпица, с которой он не расставался даже когда спал.

Марк никак не отреагировал на слова друга и продолжал стоять к нему боком.

– Афин, как я могу предстать перед теми, чью сестру, по моей вине, чуть не погубили?! – хрипло прошептал мышонок, не смея даже глаз поднять, так был напуган вчерашним.

– Да что ты такое говоришь, брат?! Это ведь Кирс убил… То есть чуть не убил Приску, а не ты! – схватил его за плечи Афин и хотел развернуть к себе.

– Пусти! – вырвался из его рук Марк. – Впервые в жизни я все прекрасно помню: что сталось со мной, когда меня охватил гнев… Как хотел убить Кирса, как поднял руку на тебя, и… – осекся мальчик, у которого дыхание перехватило.

– Ну, наконец-то! А то мне порядком надоело играть в непонятки с тобой. И раз ты все помнишь, мне легче будет сделать это! – прорычал Афин.

Резко развернув к себе друга, он отвесил ему столь мощный удар в челюсть, от которого тот чуть не упал. Этот «дружеский» жест не остался незамеченным взрослыми, которые хотели даже вмешаться. Но только взглянув в глаза Араду, заслонившему единственный путь к ним, Димгар и остальные опомнились и сделали вид, что ничего не заметили, дабы не ранить чувство гордости мышонка.