Extensio

– А теперь не так, – прошептал Пат. – Из-за уродов не так. Там, где край игры – край и есть.

– А что дальше? – заинтересовался Джим.

– Ничего, – ответил Пат. – Пустота. Хватит болтать, пошли. Когда я скажу ползти, ползи.

?

Через полчаса спутники оказались выше моста, а еще через десять минут остановились на узкой тропке, которая вела в полутьме не к странному дому-замку, а к башенке на его оголовке.

– Эта башня была и раньше, – сказал Пат. – Она нам не нужна, потому как разорена, и смотритель ее давно убит, да и другая у нас цель. Дальше ни одного лишнего звука. У уродов слишком хороший слух. Насчет нюха ничего не могу сказать, зрение так себе, а вот слух такой, что даже шорох услышат. Так что нам следует подготовиться.

– Удивляюсь, что у меня еще ноги не отвалились, – заметил Джим, перешнуровывая кроссовки. – Зачем нам лезть в логово этих слухачей?

– Это единственная короткая дорога к Форту, – объяснил Пат. – Нужное нам место как раз под башенкой. Раньше оно было в ее подземельях. И этой дорогой, кроме меня, никто не ходит.

– Почему? – задал глупый вопрос Джим.

– Боятся, – предположил Пат и закрыл глаза, добавив через минуту. – Или же никому не известен ее секрет.

– А другие дороги к Форту есть? – спросил Джим.

– Есть, – сказал Пат, не открывая глаз. – Но на них очень много подонков. Если бы у нас была машина, мы бы прорвались, возможно, но машины у нас нет. И та машина, которую мы слышали, скорее всего, уткнется в одну из баррикад. Не завидую я тому, кто ею управляет. Таких банд, как шайка Родика, там – сотни. Если не тысячи.

– И много… ботов приходит в Пустошь через вот такие зеркала? – спросил Джим.

– На жизнь хватает, – хмыкнул Пат, открывая глаза. – И на стол таким, как Родик, тоже. Но со мной безопасно. Главное, делать все правильно. Слушай меня. Сейчас нам придется пройти через логово уродов. Я там сотню раз проходил, но у меня кожа толстая. А тебе придется нелегко. Что бы ты ни увидел, держи себя в руках. Эта… Extensio – местами довольно гнусная штука. Может и выворотить. И это будет наименьшей из проблем.

– Но… почему так? – не понял Джим. – Для чего?

– Знаешь, как говорят в Городе? – спросил Пат, развязывая свой мешок. – Нельзя проникнуть в замысел игры, потому что нет никакого замысла.

– То есть? – не понял Джим.

– Все идет, как идет, – пожал плечами Пат, вытаскивая из мешка какое-то тряпье. – Что вырастет, то и вырастет. Говорят, когда умер создатель игры, все и полетело… в тартарары. Правда, я не знаю, где это место – «тартарары». Хотя, все, что связано с уродами, вроде бы не часть игры.

– А что же тогда? – не понял Джим. – Вирус, что ли какой?

– Может и вирус, – пожал плечами Пат. – Хотя, вряд ли. Слишком умны эти уроды для вирусов. Но это не мои слова. Это Анна так считает. Держи.

?

Подготовка, как оказалось, состояла в том, что Джиму пришлось вытащить меч из петли на поясе и обмотать его тряпками так, чтобы сталь не давала ни единого отблеска, но, главное, не звякнула ни при каких условиях. Когда Джим справился с нелегким делом, Пат накинул на плечо петлю своей глевии, махнул рукой и пополз вперед, стараясь держаться южной стороны каменного гребня. Они добрались до стены замка уже почти в полной темноте. Джим вслед за Патом протиснулся в узкую расщелину и понял, что он находится в огромном и очень холодном помещении. Причем почти сразу ему пришлось встать на ноги, потому как дальше можно было передвигаться, только выпрямившись.

Они оказались на узком карнизе, по которому можно было идти, но кое-где на котором с трудом помещалась только ступня. Карниз тянулся почти под потолком слабо освещенного громадного зала, в котором в отдалении стучал молот и пахло гарью, но прямо под карнизом, по которому медленно пробирались Пат и Джим, был устроен огромный ледник, из которого, сочась талой водой, и начинался тот самый ручей. Ледник был завален трупами. Трупами мужчин, женщин и детей. Целыми трупами и их частями. Вросшими в лед и брошенными сверху. Как будто с признаками разложения и словно только что умерщвленными. Одетыми и раздетыми. С головами и без голов. И в тот самый миг, когда, ощущая клокочущую внутри него ненависть, Джим преодолел середину сложного перехода, где-то в отдалении заскрипела тележка и появился урод.

В бледном свете люминесцентных ламп он уже не казался многочленным аморфным чудовищем, которое только притворяется человеком. Да, он был в полтора раза больше обычного человека, но если бы Джим был в силах забыть его размеры, он счел бы это существо просто обрюзгшим стариком. На этом старике были порты, из которых торчали уродливые босые ноги с растопыренными пальцами и с грязными ногтями, но выше этих ног и портов покачивался от жира и мертвенной слежалости лишь огромный серый живот, из которого сверху росла унылая, словно вылепленная из сырого теста рожа, а справа и слева торчали две коротких руки – таких коротких, что старику приходилось чуть приседать, чтобы дотягиваться до оглоблей телеги, которую он тащил. Впрочем, в следующую секунду Джим разглядел на плечах старика еще две руки, словно оторванные у целлулоидного младенца и приращенные символом уродства к этому ужасному созданию, и едва удержался от приступа рвоты.

– Сюда, – прошелестел Пат, который уже добрался до странной ниши в углу зала – украшенной то ли какими-то рисунками, то ли вырубленными в мраморе рунами.

– Иду, – с трудом выдохнул Джим, не в силах оторвать взгляда от урода, который бросил телегу с огромными баками, подошел к чудовищной колоде, выдернул из нее топор и, поднявшись по сколоченной из неошкуренных бревен лестнице, сдернуло с льда один из трупов. Несколько ударов топором, и голова полетела в один чан, руки и ноги в другой, туловище – в третий, причем чудовище по ходу разделки что-то отправляло в рот и смачно чавкало.

– Сюда! – прошипел Пат, нажимая в какой-то последовательности знаки, вырезанные в камне. – Быстро!

Но Джим не мог двинуться с места. Чудовище снова встало на лестницу, ухватилось за следующее тело – кажется, мальчишки, распластанного поверх других трупов, но тот или притворялся мертвым, или только что пришел в себя, потому что вдруг заверещал, с трудом двигая окоченевшими членами, и чудовище довольно заухало, поднимая топор, и бросило бедолагу лишь после того, как Джим не выдержал и крикнул:

– Стой! Мерзость!

Короткие руки сразу стали длинными. Живот исчез. Крохотные ручонки налились силой. Голова уменьшилась и обратилась в сторону Джима провалом пасти и подслеповатыми крохотными глазками. И уши, огромные уши, каждое размером с голову Джима растопырились и принялись, подрагивая, поворачиваться из стороны в сторону.

Брошенный на пол окоченевший мальчик попытался отползти, но одна из рук чудовища вдруг вытянулась, подхватила беднягу, поднесла его к другой руке, и произвела разделку без топора, отрывая ему руки и ноги вживую.

Джим так и не понял – то ли в его ушах раздался его собственный крик, то ли это был визг умирающего в муках ребенка, то ли чудовище, которое начало забираться на стену, цепляясь звериными когтями за ее выступы, стало издавать этот ужасный звук, только он вдруг осознал, что сдирает со своего мяча тряпье, чтобы разрубить поганого урода если и не на две части, то на три или больше. Рубить до тех пор, пока не появится возможность давить нарубленное ногами. В следующее мгновение Джим почувствовал ременную петлю глевии Пата у себя на шее, а еще через миг уже летел в мутную пелену, образовавшуюся на месте каменной ниши.

Глава вторая. Мост и квест

Стояла ночь. В глубокой пропасти шумела вода, глаза различали линии и силуэты, но само ущелье уже погрузилось в кромешную темноту. Небо над головой было затянуто облаками, но серебристый свет все же пробивался сквозь них и как будто проявлял скрытое. Справа и слева высились поросшие высокими соснами скалистые берега. Между ними был натянут подвесной мост. На середине этого моста они и оказались. Джим озирался, приходя в себя. Пат, который мгновение назад озирал окрестности через свой сканер, теперь неторопливо распускал бечеву, которой к его глевии была примотана ременная петля.

– Специально для таких, как я? – мрачно спросил Джим, поглядывая на петлю и ощупывая тросы, которые образовывали ограждение моста.

– Тихо! – насторожился мальчишка, выждал несколько секунд и с облегчением выдохнул. – Кажется, все в порядке.

– Что ты услышал? – не понял Джим.

– Птица крикнула, – объяснил мальчишка. – Но крикнула один раз, значит, опасности нет. И крикнула далеко. Не бери в голову, пока ты со мной, все будет в порядке. По этому мосту мало кто ходит, на той стороне минные поля.

– Против кого? – удивился Джим.

– Против уродов, против кого еще? – пожал плечами Пат и как будто посмотрел на Джима с интересом. – А петля да, для таких как ты. Правда, ты первый из моих клиентов, который собрался схватиться с уродом. У прочих обычно случался столбняк. Однако, заметь, никто еще не свалился с карниза на ледник. Трусы случаются, и я трусил в первый раз, дураков – нет. Или дураки погибают сразу. Но не рядом со мной.

– Так оставил бы петлю, – поднял глаза к небу, на котором между облаков уже сияли звезды, Джим. – Мало ли?

– Мешается, – крутанул в руках глевию Пат. – Тут и без уродов есть кого бояться. Да и на крайний случай это. Так ведь и шею можно свернуть.

– Пожалуй, – потер загривок Джим. – Крепкая у тебя рука.

– Крепкая у тебя шея, – парировал Пат.

– Откуда там лед? – не поддержал шутку Джим.

– Натаскали, – сказал Пат. – Тут все как на большой земле. И зима в том числе. Если что – сейчас самое начало мая. Если интересует погода – то мы на широте Нью-Йорке. Правда, бывшее море у нас с запада, а не с востока.

– Где мы конкретно? – поморщился Джим при упоминании «большой земли». – И что это было? Как мы здесь оказались?

– Мы на Девичьем мосту, – ответил Пат. – Прошли через портал и оказались здесь. Не думай, промахнуться не могли. И такого же портала отсюда нет. Только сюда. Пошли. Лучше убраться с открытого места. Надо еще дойти до места ночлега.

– Какой берег нам нужен? – спросил Джим.

– Вообще-то Форт как раз на том берегу, где мины, – посмотрел Пат за спину Джима, – но нам, понятное дело, на противоположный. Пойдем через Пригород, там тоже есть мост, а мин – нет. Отсюда до Форта километров сорок, но за завтрашний день вряд ли доберемся. Думаю, будем на месте послезавтра. Если что, по сути Форт там, на юге. Он возле устья этой реки.