Чужие игрушки. Часть 3

– А, я тут причем?

– А, ты злой стал, Коля, беспощадный. Опасным ты стал Коля, ох, опасным.

Волк тихо прорычал:

– Чего он до тебя докопался? Тоже мне беда, ценный экземпляр зоопарка пострадал. Визжит, как будто ему на хвост наступили. Не фиг было выпускать этот экземпляр без присмотра.

Николай невозмутимо возразил Айболиту:

– Вы хотели из меня сделать боевую машину, Эммануил Иосифович. Как результат?

– Но, это же свой человек! Свой! Ты же сам переживал, когда тебе приходилось наносить травмы своим. Зачем вы так его приложили Николай Федорович?

– А, предупредить вы меня не догадались Эммануил Иосифович, что он свой? А, его предупредить, что нападать на меня не надо?

– Это была часть эксперимента. Он обещал мне помочь понять, что творится у вас в голове, когда сами производите воздействия.

– Неосторожное обращение с оружием, Эммануил Иосифович. Я оружие, Эммануил Иосифович, со мною так нельзя, как он себе позволил.

Айболит испуганно смотрел на Хромова:

– А, там, за границей, тоже было неосторожное обращение с оружием? Выходит, вы меня обманули, а я вас там защищал. Вы уже там были такой жестокий?

Айболит обхватил голову руками и тихо забормотал:

– И это я сам, я сам сделал своими руками. Сотворил чудовище.

Николай пытался его успокоить:

– Там все было нормально. Все живы и даже не ранены. И там было обычное разгильдяйство в обращении с огнестрельным оружием.

Волк тут же напомнил:

– А, Московин, а капитан Потапенко. Да, не переживай ты из-за ерунды. Охота есть охота. На охоте каждый думает, что охотится он, забывая, что и на него могут охотится.

Николай осекся. Айболит продолжал причитать:

– Что теперь будет. Что теперь будет.

Хромов окончательно рассердился:

– Ну, что будет? Расстреляют?

– Не понимаю я вас, Николай Федорович? О чем вы думаете?

– Эммануил Иосифович, открою вам секрет. Меня никто не понимает. А, я не понимаю, чего от меня хотят. Я как Дед Мороз в новогоднюю ночь, исполняю любые желания. И в результате все недовольны.

– Нельзя так Коля. Нельзя!

– А, как можно, Эммануил Иосифович? Я просто дружил с девушкой. Выяснилось, что так нельзя. А потом, сразу после этого, в казарме спрашивают – «А, чего тебе в первом отделе сказали, зелень?». Я им, что, рассказывать должен был? Нет, конечно. Они драться. Я, совершенно нечаянно, разозлился. Даже не разозлился, все само собой вышло. Дальше вы знаете. Вот, теперь скажите, в чем я виноват? Я, вам хоть раз сказал – нет? Все делал как вы хотите, как вы приказываете. Тогда в чем я виноват, я вас спрашиваю? А, все равно, виноват. В этой мотопехоте был виноват, потому что раненых не было, виноват в том, что укокошил столько диверсантов, что в это ни один нормальный человек поверить не мог. Даже ваш друг генерал, хотел сначала меня наказать, так для порядка. А, ведь и наказал бы, если бы не стечение обстоятельств. Вот эти ребята, которые сюда оттуда прибыли, они просто рядом со мною были. У них все нормально. Почему у меня нет? Ну, в чем я виноват? А, я вам отвечу! Потому что не понимают меня. Вот скажите. Я, что этому, вашему, который сейчас приходил, должен был позволить ковыряться в моей голове? Скажите мне, Эммануил Иосифович, если бы вам позвонили в квартиру, вы, что сразу, не спрашивая, кто к вам пришел и зачем, поведете незнакомца к комоду и покажете, где деньги лежат?

Айболит ошалело смотрел на Хромова и молчал.

Через день Айболит вошел в номер к Николаю и как-то кротко сказал:

– Я принес вам ответы на ваши вопросы Николай Федорович.

Он протянул Хромову книгу «Конек горбунок»

Через день он поинтересовался:

– Как Вам книжка, Николай Федорович?

Николай дружелюбно улыбнулся:

– Как вам сказать Эммануил Иосифович, очень верно подмечены тонкости жизни. Конец неправдоподобно очень оптимистичный. Собственно, я читал эту книжку в детстве, но перечитал с удовольствием. И вы правы. Ответы на вопросы в этой книге есть, но в них не верят.

Айболит с огорчением заговорил:

– Николай Федорович, вам несказанно повезло, судьба наградила вас таким количеством талантов, а вы все загубили своими собственными руками. Если бы мне так повезло как вам. Да, я бы. Да, я не знаю каких бы вершин достиг. А, вы. Эх!

Николай грустно посмотрел в окно:

– А, мы все мечтаем оказаться на месте другого. Вы на моем, а, я… Я мечтаю, покончить со всем этим, потом закончить институт, и медленно лезть к тем вершинам, которых вы уже достигли. Просто мы все не учитываем, что судьба, как вы говорите, нам не только дает что-то, но и отнимает. Вот отказался бы я от своей девушки. Спокойно дослужил бы в своей части и сейчас уже был бы на дембеле. Не знаю, как бы смог глядеть в глаза ей, ее брату, ее отцу. И с вами бы мы не встретились. И всех перипетий, которые со мной произошли, просто не было. Со всеми вытекающими последствиями. Спрашивается, что лучше? Или вы, Эммануил Иосифович, вы уверены, что, обладая моими талантами, как вы говорите, не наломали бы дров больше чем я? Вы, сами то, каким персонажем хотели бы быть в «Коньке горбунке»?

– Да, вы философ, Николай Федорович. Вы для меня открываетесь все с новых сторон. Мы бы вместе могли горы свернуть. Представляете, вы бы еще до поступления в институт могли бы стать соавтором научных работ. А, сейчас, вся тематика моих работ здесь на грани закрытия. Вся многолетняя работа коту под хвост.

– Знаете, Эммануил Иосифович, у меня ощущение, что я играю в чужие игры. Куда-то шел, и, вроде, никуда не сворачивал. И вдруг, оказался за игорным столом. Почему, зачем, как оказался? Не знаю, не понимаю. Шутки ради сыграл и выиграл. Повезло, и все стали ставить на меня. Снова выиграл, а, деньги у меня взяли и отобрали. Правда я за них и не держался. А, мне все объясняют, что, отобрали у меня их вполне справедливо, так как ничего то я не выиграл, потому, что столько выиграть просто невозможно. Я говорю, да возьмите вы себе все деньги, не надо мне ничего объяснять, только отпустите меня, Христа ради, отсюда. А, меня не отпускают. Говорят, э, нет, дружок, надо играть. Ты обязан играть, и все тут.

– Ну и воображение у вас, Николай Федорович. Богатое воображение. Но, шутки-шутками, а, что нам теперь делать, я ума не приложу. Неприятности уже посыпались. То ли еще будет.

– А, что случилось?

– А случилось, голубчик, то, что надобность в нас отпала. Говорят, а зачем нам этот уникум, у нас техника вон куда шагнула, взрывные устройства мы с помощью техники и собак обнаружим и уничтожим.

– А, в боевой ситуации, как там собаки и техника им помогут?

– Так, нет боевых ситуаций, голубчик. Закончились. Потом, у них вполне резонные возражения. Ты, говорят, обучение берсерков нового поколения можешь на поток поставить? Нет? Спасибо и до свидания. А, отдельные уникумы нужны также, как яичко к христову дню.

– Значит нужно стать нужными.

– Как? Поставить производство уникумов на поток, на конвейер? Об этом все человечество мечтает. Это, как по-вашему? Раз, и сегодня мы производим Эйнштейнов, чпок, и завтра наштампуем Капабланок и Алехиных, на худой конец Карповых. Так что ли? Не получается. Ни у кого не получается, голубчик.

– Ну, как говорится, чтобы сделать хорошую вещь нужен хороший материал.

– Материала полно, выходи на улицу, выбирай.

– Попробовать можно.