Рокофрения

– Как бы мне это не казалось банальным, но попробуй, чем черт не шутит. Не узнаешь, если не попробуешь. Только смотри, чтобы это не навредило группе.

– Не навредит, успокойся. Группа это группа. Обещаю, все будет нормально.

– Ну смотри.

Не успел я договорить эти слова, Артурка, осыпая меня благодарностями, выпихнул меня за дверь, и сказал зайти через час-два. Какое-то время я стоял под дверью, переваривая услышанное. Чтобы не мешать, и не вызвать подозрений, я поспешил удалиться из подъезда, и вообще с района, где стоял Артуров дом. Не придумав, чем себя занять, я позвонил Марку, своему корешу, с которым тогда вместе учились в училище. Он быстро придумал нам занятие в вечер пятницы – сходить в бар «Химера». Точнее, это было что-то среднее, между обычной рыгаловкой и рок-клубом, куда мечтали попасть все начинающие местные группы. Мне это показалось вполне хорошей идеей, послушать музыку, выпить, а заодно и разведать обстановку, возможно, даже договориться о концерте.

Бар представлял из себя классический, и в чём-то даже стереотипный «Дом у дороги». Стены завешаны фотографиями, плакатами, деталями от мотоциклов, барная стойка заставлена пивными кружками, и забита грозными дядьками в кожаных жилетках, барменша была высокой блондинкой в обтягивающем топике с логотипом Guns N Roses. В общем, это место всегда вызывало у меня тёплые чувства.

Я протиснулся между здорвенными байкерами и мелкими девчонками, на вид лет 15-ти, в рваных футболках Nirvana и Metallica, и плюхнулся за стол напротив Марка.

– Эх, видела бы меня сейчас математичка, она бы сказала, куда же ты, Марк, скатился, таким хорошим мальчиком рос.. – не здороваясь, сразу выпалил Марк.

– Ты о чем? Ты всегда был опездулом. Не могла она такого сказать.

– Но могла бы. – ухмыльнулся Марк.

Я снова бросил взгляд на малолеток в рваных футболках, которые клеились к парням, явно собравшимся сегодня играть. «Позёрки» – с презрением промелькнуло у меня в голове.

– Че, завидно? Ну так иди, на тебя вон та блондиночка поглядывает. Или ты еще хочешь наладить старые отношения?

– С этим все сложно. И вообще, отъебись.

– Хо-хо-хо, мы не в духе. Ну рассказывай, че случилось.

Я вкратце поведал ему историю о своем безнадежно влюбленном балбесе, и поделился опасениями, что это может плохо сказаться на отношениях внутри коллектива. Он лишь кивал в ответ, изредка повторяя за мной. иногда мне казалось, что он не сильно шевелит мозгами в обычной жизни, и во всех разговорах со мной лишь повторяет какие-то здравые слова, чтобы самому казаться умнее. А может, он уже был достаточно накурен и пьян, и поэтому не мог соображать.

– Забей на всё, и давай нажремся, сегодня играют бринги, надо оторваться.

Я с ним согласился, взял в руки кружку, а дальше все как в тумане. Не знаю, сколько времени прошло, но осознал себя я только в подъезде, причем не своем, а в Артуровом. Я без задней мысли позвонил в дверь, потом постучал, потом подергал за ручку, и обнаружил, что дверь не заперта.

Перешагнув порог, слегка пошатываясь, я почувствовал стойкий запах ароматических свечей, и какого-то напряжения. Я завернул в гостиную, и увидел сидящего на полу Артура, который чуть ли не плакал:

– Она отказала… Вась, она отказала мне…

– Ну а чего ты хотел.. – Спокойно ответил я, направляясь к мини-бару. – Что она бросится к тебе в объятия со словами «о да, я так долго этого ждала»?

– Нет, просто… я так старался…

– Эх дружок, молод ты,.. так много ты еще не понимаешь.. – старательно язвил я, хотя он на самом деле был на полгода старше меня, я все равно всячески поучал его, пародируя мудрого старца.

– Я не знаю, как дальше жить, мне будет трудно писать, будет трудно петь…

Я достал бутылку бурбона и два стакана. Разлил целебного снадобья на две персоны, и пошел поднимать с пола пациента:

– Сейчас мы тебя подлечим, а завтра, когда я буду трезвым, я буду тебя очень долго ругать. – промурчал я, вкладывая Артурке в руку стакан.

– Не, я же не пью,.ты знаешь..

– Доктор сказал, надо, доктор тут один, это я. Значит слушайся. Вот так.

В доме Артура в ту ночь долго играла музыка, был слышен звон бьющейся посуды и пустых бутылок. Веселье продолжалось.

На следующий день мы проснулись с диким похмельем, но, тем не менее, побрели на репетицию.

В гараже нас уже ждали. Атмосфера была, скажем так, напряженной. Арина ни слова не сказала Артуру, и даже не смотрела в его сторону. Сам Артур был мрачнее тучи. Только Марли с Олегом пинали балду, смеялись, и словно не замечали напряжения, витающего в воздухе. С горем пополам мы разобрали мою свежеиспечённую песню, и разбрелись по домам. Как это все некстати, думал я, у нас намечался очередной концерт, как раз в баре «Химера».

– Я тебя предупреждал.

– Ладно, я попробую как-нибудь сыграть, но не факт что я останусь в группе после всего этого, мне уже ничего не доставляет удовольствия

– Ты чё, опух? На кого ты нас оставишь? А на кой тогда было начинать?

– Не знаю, Вась, я просто не знаю..

Я решил дать ему отдохнуть от всего и оставил дома, прихватив с собой бутылку отборного вина.

Глава 2

На время своих внезапных выходных я решил снова затусить с Марком, который всегда был легок на подъем и постоянно чем-нибудь занимался. В этот раз он перебирал свой «Восход» у себя в гараже. Верно говорят «купил Восход, ебись весь год». Передо мной было воплощение этой народной мудрости. Перепачканное, с исцарапанными пальцами, уставшее, но довольное воплощение.

– Как успехи?

– Помаленьку, уже заводится, думал сегодня покататься. А ты чего? Репа же вас.

– Потом расскажу.

– А, снова Артурчик чудит. Помню, помню, на него ты только и жалуешься.

– Ну почему сразу жалуюсь? Сообщаю о ходе эксперимента и о состоянии подопытного. – усмехнулся я.

– Ну тогда погнали.

– Куда?

– Кататься, сказал же. Лови шлем, погнали.

– Не ты ли расхерачил три машины в прошлом месяце на пороге училища? Я чет побаиваюсь.

– Да лаадно, че ты очкуешь, погнали. – С этими словами он всё же бросил мне шлем. Я от безысходности все же надел его. – Ток погоди, надо сначала завести. Помоги, прислони сюда ладонь.

Струя горячего воздуха ударила мне в руку, и мотоцикл с грохотом завелся. Марк начал громко и победоносно напевать тему из «Пиратов Карибского моря». Мы запрыгнули на мотоцикл, и покатили по городу, перекрикиваясь новостями, шутками и глубокими мыслями. Катались мы, правда, недолго. Вписываясь в очередной поворот, Марк наехал на кочку. Я почувствовал на себе то, что испытывают космонавты во время предполетной подготовки. Я вылетел из седла и покатился по траве. Марк приземлился на этом же газоне метрах в пяти. Я, не чувствуя боли, вскочил, и принялся тормошить Марка, проверил жив ли он, и оттаскивать его от взбесившегося жеребца. Мотоцикл сделал по мягкой траве несколько круговых движений, сам по себе поднялся, и поехал дальше. Не знаю, чем это объяснить, но он отчаянно пытался сбежать от своего хозяина. Догнали мы его только через полкилометра, когда нашли его жалобно тарахтящим, с разбитой фарой перед отбойником. Вот почему я не хотел с ним ехать.

В момент полета, как я думал, перед моими глазами должна была пролететь вся жизнь, хотя этого не случилось. В тот момент я почему-то подумал о ней. В голове звучал только ее голос, и перед глазами был ее черноволосый образ.

Когда я пришел в себя, я заметил, что моим некогда любимым джинсам пришел финиш, а чуть выше колена зияет рана, из которой сочится кровь. У Марка та же беда произошла с правой рукой. Благо, на пути к гаражу Марка была пара аптек, и к ближайшей мы и направились. Аптекарша, хоть и посмотрела на нас неоднозначным взглядом, не особо удивилась, и продала нам бинты и всё остальное. И правда, выглядели мы так, будто отбивались от волков. На предложение Марка подбросить меня до дома, я ответил максимально вежливо:

– Пошел ты нахер со своим «Восходом», вот только усни, я его к ебени матери сожгу.