Пренебрежимая погрешность

– У них свои технологии. Нам они неведомы.

На сей раз Рональд Грей не слукавил. Действительно маги не выкладывали в общегалактический Информаторий свои технологии оживления, а те отрывочные сведения о них, что случайно просачивались, могли свести с ума любого своей несуразностью.

– Вы заставляете меня поверить, что мы живем в невероятном мире, – сказал Ник Улин. – Готов биться об заклад, что вы сможете удивить меня и описанием, каким образом Алексей был включен в состав экспедиции.

– Здесь ничего удивительного нет. По его просьбе.

Ник Улин не удержался – хмыкнул.

– Он мне признался, что его желание поучаствовать в каком-либо межзвездном полете было не более чем благим намерением. Узнав, что ему забронировано место в нашей экспедиции, он хотел отказаться, но не сделал этого из чувства приличия. Вы пытаетесь меня убедить, что такие случаи обыкновенны?

– Ну, откровенно говоря, не совсем обыкновенны. Насколько мне известно, в центральных органах Содружества царила тревога по поводу успеха экспедиции, и они пытались максимально усилить наш научный потенциал. Подбором кадров занимался лично Радован, глава Федеральной административной академии и по совместительству – председатель Высшей аттестационной комиссии Содружества. Он-то всеми силами и проталкивал, пользуясь появившейся возможностью, кандидатуру Сковородникова. Мол, его жизненный опыт и таланты скачкообразно повышают потенциал экспедиции. Про Яфета, кстати, он говорил примерно так же.

– А ваша служба?

– А мы, – вздохнул Рональд Грей, – сделали единственное, что было в наших силах, – позаботились о безопасности наиболее важных членов экспедиции. Я несу персональную ответственность за жизнь и Сковородникова, и Яфета.

Он не сказал «и за жизнь квартарского трибуна», но интонация допускала такое продолжение фразы.

– То, что вы мне рассказали, по-настоящему интересно, – сказал Ник Улин, – и логично дополняет мое восприятие Алексея. В самом деле он весьма необычная личность, как я вначале сказал. В нем чувствуется огромный потенциал. Прирожденный лидер. Обратите внимание: не только Яфет, но почти все элеонорцы сейчас обильно вставляют в свою речь его словесные обороты. За короткое время он почти полностью адаптировался к теперешним, абсолютно новым для себя условиям жизни.

– Лестная характеристика. А если еще учесть, что дает ее квартарский трибун…

– Поверьте: ничего личного.

– Адаптировался, говорите?

– Да. В последние дни он погрузился в учебу и растет прямо на глазах. Схватывает знания просто налету. Набрав необходимой практики, скоро он ничем не будет отличаться от своих сверстников по реальному биологическому возрасту.

– Очень хорошо, – Рональд Грей посидел, подумал и с явной настороженностью продолжил: – Мне представляется, что в последнее время среди теоретиков экспедиции возникло какое-то напряжение, косвенно связанное со Сковородниковым. Однако их сленга я не понимаю. Не объясните простым, человеческим языком, в чем дело?

С тяжелым вздохом Ник Улин сказал:

– В чем дело, я еще не готов сказать – все зависит от того, к каким выводам в конце концов придут теоретики, какой выход из замаячившегося идеологического тупика предложат. Однако можете считать, что Радован оказался прав, настаивая на включении в состав экспедиции Алексея. Несмотря на полное отсутствие знаний в области квантовой физики, он первым обратил внимание, что обнаруженное внутри «ядер» вырождение квантово-когерентных кластеров противоречит современной науке.

– Мало ли что противоречит…

– Смотря что и как. Смириться с данным явлением много тяжелее, чем с существованием энтропийной волны, – там хоть можно сослаться на сложность сопутствующих процессов. Придумать невероятные, чисто умозрительные модели. А здесь мы сходу упираемся в основные постулаты квантовой науки. Один из них гласит: сумма вероятностей состояний каждой квантовой частицы должна строго равняться единице, что эквивалентно утверждению о том, что любой материальный предмет либо существует, либо нет, и пребывать в каком-то третьем, полупроявленном состоянии не может. Не может он существовать наполовину, на треть, на четвертушку, и так далее.

– Поясните, пожалуйста.

– Обнаруженное нами исключение части квантовых кластеров без изменения всех прочих физических параметров означает, что материальные предметы внутри «ядра» становятся… менее реальными на ту долю квантовых состояний, которая схлопнулась. В боро-водородном мире, благодаря нашей бурной деятельности в нем, мы уже наблюдаем множество проявлений сего явления: замедлились физико-химические реакции, снизилась прочность местных материалов… Макуайр дал образную и точную общую характеристику: внутренняя материя первого из вскрытых нами «ядер» состарилась.

– Гм… состарилась… это нам чем-то угрожает?

– Физически – вряд ли. В духовном смысле – грозит очередным научным кризисом.

– Ну, такие кризисы мы переживем.

– Вы давеча приводили пример маятника Фуко, правильное объяснение поведения которого приводит к тому, что та незыблемая, казалась бы, твердь под ногами – родная матушка-земля – начинает вращаться. Можно «забыть» про этот казус и продолжать жить как ни в чем не бывало. Голова не кружится – и ладно. Но когда вы будете знать, что каждый выпитый вами стакан воды материален, скажем, всего процентов на десять, вы также сохраните олимпийское спокойствие?

После длинной паузы Рональд Грей сказал:

– В закрытом докладе Яшарского института упомянуто, что в порядке эксперимента мозг Алексея Сковородникова был модифицирован. В пределах разумного, конечно.

– Как это – в пределах разумного? В нарушение Билля человека? И ваша служба промолчала?

– Проведенная юридическая экспертиза не выявила нарушений действующего законодательства. Установленные запреты на апгрейд, на искусственное повышение физических и интеллектуальных способностей касаются наших современников. Сковородников же тогда представлял собой… несколько живых клеток более чем двухтысячелетнего возраста.

– Что конкретно с ним было сделано?

– Ну… мне трудно сказать. Ничего особенного. Монстра из него не сотворили. Улучшили память, устранили возрастные деградационные изменения, добавили кластеры свободных нейронов в некоторые участки мозга… Работами руководил лично маг Марий. Были использованы результаты исследований, полученные при выполнении какого-то сверхзакрытого проекта магов, касающегося ремитцев.

– С огнем играют товарищи. А вы им потворствуете.

Рональд Грей горестно вздохнул:

– В любом случае его нельзя было оживлять без основательных исправлений исходного материала.

– Не понял.

– Он продукт своей эпохи. Тело сильно изношено, с варварски залеченными повреждениями, набитое всякой отравой. На уровне психологии – тьма вредных привычек. Никотиновая и в какой-то степени алкогольная зависимости…

– В дурных наклонностях он не замечен.

– Потому что организм очищен от вредных веществ, чтобы не возникало влечения, и повышены психологические барьеры. Вы ему, пожалуйста, не напоминайте о былом, нездоровом образе жизни.

– Хорошо, не буду.

– В общем, при его воскрешении все равно требовались некие исправления. Так почему бы не совместить необходимое с полезным?

– Полезное – это искусственное наращивание раздела мозга, ответственного за паранормальные способности?

– Ну… не знаю.

Чувствовалось, что Рональд Грей опять что-то скрывает. Ник Улин выказал свое неодобрение долгим разглядыванием носков его ботинок.

Поежившись, Рональд Грей задал свой главный вопрос:

– Алексей Федорович Сковородников подал заявку на агентурную работу среди консов. Как вы думаете, справится он с такой задачей? Прежде чем ответить, подумайте. Вопрос официальный. Я обращаюсь к вам не только как к его старшему товарищу, но и как к ответственному общественному деятелю Галактического Содружества. Ваше мнение, возможно, будет решающим.

Долгих раздумий Нику Улину не понадобилось:

– Я считаю, что кандидатура Алексея на засылку в общество консов наилучшая среди всех членов экспедиции.

– Во как? Даже лучше вашей?

Была ли крупица ехидства в словах Рональда Грея, Ник Улин не уловил.