Живёте прихотью затей,
Оспаривая неприметность.
Я не могу Вас полюбить.
Вам память прошлого дороже
Желания сегодня жить,
Быть времени стрелы моложе.
Вы прихотливо имена
Людей, прославивших эпохи,
Тревожите, дабы сполна
Потешиться, как все мы плохи.
А я хочу красивых слов,
Стихов и личных посвящений,
Любви признательных даров
Без малой степени сомнений.
Мне жаль Вас больше, чем себя —
Непросто сердцу примириться,
Что наша встреча быть могла
Любви прологом, а случится —
Напрасною была она,
И нету повода смягчиться.
Вы гармоничный эгоист,
Самодостаточная личность,
Эстетствующий нигилист,
Осознающий свою лишность.
Прости меня за скорый вывод.
Прощай, холодный ум ошибок».
***
Зачем писала? Не понять.
Вполне могла не отвечать.
«Прости… прощай…», заход на «ты»…
Поручик, покупай цветы!
***
(Екатерина закончила письмо
и обратилась, было, к Елизавете)
– Елизавета… Спит. Дитя…
Устала, видно, от волнений,
А отпускать её нельзя
На волю нравственных затмений.
Оставить разве у себя?
«(В комнату заходит Полковник…»
(В комнату заходит Полковник,
заставший конец фразы)
– Елизавета – не котёнок.
– Отец?
– Я, дочка, я.
– Она с пелёнок
Мечтала, бедная, учиться.
– Но как тогда могло случиться…
– Отец, не надо продолжать.
Я знаю, только…
– В одночасье
Принять решила в ней участье.
Ты, Катя, верная себе.
Но ждут нас б?льшие напастья.
– Напастья?
– Да… Я шёл к тебе…
Нет, продолжать о том нет силы.
– О чём?
– Руки Екатерины
Настойчиво, в четвёртый раз
Просить изволит…
– А отказ?
– Сулит позорную отставку.
– Едва здоровье на поправку
Пошло у матушки с сестрой…
Я Предложенье принимаю.
– Но как ты можешь стать женой,
Супругой плуту-негодяю?
– Смогу. А как – пока не знаю.
– Нет, Катя, нет. Я запрещаю.
– Родной, доверчивый родитель,
Какой Вы, право, повелитель?!
За все чуть больше двадцать лет
Ввели единственный запрет.
И я бы рада подчиниться
И доказать Вам, что могу
Быть ласковой, ручной волчицей,
Но притворяться ни к чему.