– Вернёшься?
– Нет.
– Я так и думал… Меркнет свет,
Одна надежда на ответ.
Мне будет плохо без тебя.
Мне будет, Лиза, очень плохо.
Ты стала частью того дня,
Когда недобрая Эпоха,
По траку за собой ведя,
Остановилась у порога,
Где светлая жила Заря.
Я думал – утренняя Зорька,
А вышло к ночи, да и только.
Ты хочешь…
– Я хочу учиться!
– Учиться?! Чтоб мне провалиться.
Я должен это был понять.
Учиться. Лиза, мне ль не знать,
Как это может пригодиться.
Отныне буду величать
Вас исключительно на Вы.
– Вы грустный, а порой смешны.
Меня, продажную, на Вы?
– Да, да. Не спорьте. Вижу план.
Эх, жаль, что я не капитан.
Когда ж дозволят многожёнство?
Одну жену иметь – пижонство.
Светлеет на душе опять.
Позвольте Вас расцеловать.
(Подходит к Лизе и
целует её в губы,
не дожидаясь разрешения
и не замечая появления Степана)
– Убью!
– Опять он за своё.
Когда целуются, в окно
Смотреть положено мужчине.
Эх, Стёпка, дурень ты. Отныне
Мы курс почином заведём:
Учиться станете вдвоём.
Теперь, пожалуйста, идите.
К семи – не позже! – приходите.
А я сварганю знатный ужин.
Гульнёте – будет он простужен.
(Поручик обращается к Лизе)
– Вернётесь?
– Да.
– Не врёте?
– Нет.
– Степан, дай денег на букет!
– VI —
«– Вот этот дом, Елизавета…»
– Вот этот дом, Елизавета,
Где его выдумка задета
Глубокой – поделом – занозой,
И где его оставят с носом.
Иди уже.
– Одна боюсь.
– А я чем в деле пригожусь?
Полковник в это время дома.
Харчуется.
– И что такого?
Всего-то дел отдать письмо.
– Так ведь запросят: «От кого?»,
А слава у него плохая…
– И ты так думаешь?
– Не знаю…
После Японской с ним служу,
А толком, веришь, не пойму.
Не уважает он порядки,
Имея нужные задатки,
Роняет их на помело.
Но мы забыли про письмо.
– А если спросят, кто я Вам?