От напряжения тряслась рука.
Чуть-чуть прокрался, и увидел:
В правом крыле сидел солдат,
Словно рога, глаза буссоли,
За парапетом вверх торчат.
Парень уселся на футляре
И корректирует огонь,
Держала только «Моторолу»
Его солдатская ладонь.
А автомат стоял у стенки,
Была возможность нападать,
«Но если бы один он был здесь,
Что же второго не видать».
***
Владимир в тяжком ожиданье,
Тоже на лестницу шагнул
И выглянув чуть-чуть из рубки,
Часть крыши быстро оглянул
Но ничего там не увидев,
Решил на свое место стать.
Спускаясь, ногу вниз поставил,
Вздрогнув, услышал вдруг: «Стоять».
Словно замерз в нелепой позе,
Руки на лестнице с ногой,
Другая пола лишь коснулась…
«Досадно так, хоть волком вой».
Чуть обернулся и увидел:
В руках солдата автомат,
Который на него направлен…
Видно, как нервничал солдат.
Так и стоял он руки к верху,
Ногой, не смея на пол стать.
«Сейчас вернется Алабама,
Мне надо знак ему подать».
Услышал шорох где-то сверху,
Глаза молящие поднял.
– Брат, не стреляй! Довольно громко,
На чуждом языке сказал.
Чудом услышал Алабама,
И понял с удивленьем речь.
Чуть заглянул, и ствол увидел.
«Как же враг смог нас подстеречь?»
Теперь была только минута,
И он не стал ее терять,
Кусок стекла блеснул на крыше,
Он поспешил его поднять.
Невдалеке бой разгорался,
Шум растворял его шаги,
Ткань намотал, как рукоятку,
Для сохранения руки.