Новая Утопия. О праздных мыслях лентяя Дж. К. Джерома. Философия Жизни

Новая Утопия. О праздных мыслях лентяя Дж. К. Джерома. Философия Жизни
Сергей Карнейчик

Книга представляет осмысление произведений Дж. К. Джерома из сборника юмористических рассказов «Праздные мысли лентяя» в качестве «духовной пищи».

Новая Утопия. О праздных мыслях лентяя Дж. К. Джерома

Философия Жизни

Очень трудно наслаждаться праздностью, когда человек не погружён по горло в дело. В ничегонеделании, когда совсем нечего делать, нет никакого удовольствия.

    Джером Клапка Джером «О праздных мыслях лентяя»

Автор-составитель Сергей Карнейчик

Иллюстратор Сергей Карнейчик

© Сергей Карнейчик, иллюстратор, 2024

© Сергей Карнейчик, автор-составитель, 2024

ISBN 978-5-0064-2736-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Извечный вопрос – что первично бытие или сознание.

С одной стороны, сторонники материалистического учения считают, что бытие определяет сознание (по Марксу). Ведь духовный мир человека, начиная с младенчества, формируется под воздействием окружающей среды.

Но с другой стороны, именно бытие определяется сознанием (по Гегелю). Так каждый человек, исходя из своих взглядов, определяет, как ему жить.

С одной стороны, созданная мной книга о наилучшем устройстве государства Новой Утопии исходит из моих взглядов – это продукт моего сознания. С другой стороны, это сознание сформировалось на основе моего опыта, бытия.

Итак, это как замкнутый круг, где бытие определяет сознание, а сознание – бытие. А у круга нет начала и конца.

В своём труде «Новая Утопия. Книга о наилучшем устройстве государства» я больше описал бытовую сторону жизни. Разнообразие же духовной жизни, естественно, выходит за рамки этой книги. Восполнить этот пробел я постараюсь в серии книг «Новая Утопия. Философия Жизни».

В этой серии рассмотрим взгляды разных авторов на духовную составляющую жизни. А соглашаться с ними или нет каждый решит сам. Я же буду рассматривать их, исходя из своих представлений с учётом идей, заложенных в книге о моей Новой Утопии.

В данной книге рассмотрим сборник эссе (рассказов) Джерома Клапки Джерома «Праздные мысли лентяя».

Но сначала, несколько слов о самом сборнике.

О сборнике

В 1889 году вышло самое известное произведение Джерома К. Джерома – «Трое в лодке, не считая собаки».

А вот первый успех, принёсший Джерому мировое признание, получила ранее вышедшая отдельным изданием книга – сборник юмористических эссе «Праздные мысли лентяя» (Idle Thoughts of an Idle Fellow), напечатанная, как и предыдущая книга «На сцене – и за сценой», в издательстве «Леденхолл пресс».

Вот так Джером написал об этом в своих мемуарах («Моя жизнь и время»):

«Книга продавалась, по распространённому выражению, как горячие пирожки. Тьюер со своей всегдашней изобретательностью дал ей светло-желтую обложку, сразу бросающуюся в глаза на полках магазинов. Каждую тысячу экземпляров он называл отдельным изданием, и к концу года их накопилось двадцать три. Я получал процент с продаж, два с половиной пенса за экземпляр, и мечтал о тёплом пальто. Здесь я говорю только об Англии. Америка оказала мне любезность, издав книгу пиратским образом. Там сборник расходился стотысячными тиражами. Подозреваю, главное несчастье моей жизни состоит в том, что я родился на шесть лет раньше, чем нужно, – иначе говоря, в области авторских прав совесть у Америки проснулась на шесть лет позже. „Трое в лодке“ продавались в США огромными тиражами – общим счетом более миллиона, – однако эта „богоизбранная“ страна не заплатила мне ни за ту ни за другую книгу, если не считать славного Генри Холта, который и по сей день присылает мне ежегодно чек на скромную сумму».

Сборник был настолько популярным, что стали возникать специальные клубы «праздных людей».

Но сначала рассказы один за другим печатались в ежемесячном журнале «Домашний благовест» (Home Chimes), который затеял издавать Фредерик Уильям Робинсон (автор романа «Бабушкины деньги»). О чём нам также повествует Джером в своих мемуарах: «Я отправил ему начало своих „Праздных размышлений“, он ответил, пригласил прийти. … Моё эссе ему понравилось, он увидел в нём новые мотивы, и мы договорились, что я напишу для него чёртову дюжину подобных зарисовок».

Интересны также мемуарные заметки Джерома об оплате и литературе:

«Робинсон не мог много платить авторам. Я за свои эссе получал, кажется, по одной гинее, а люди более известные, думаю, писали не из корысти, а просто от хорошего отношения к Робинсону. В те времена часто возникала дружба между редактором и авторами. Было какое-то чувство общности. Став редактором, я старался возродить такую традицию и надеюсь, в большой мере это мне удалось. Но в целом крупные издательские синдикаты её убили. Сдаёшь рукопись агенту, он её продаёт по такой-то цене за тысячу слов, прочее никого не интересует. Литературу нынче измеряют в точных цифрах. Когда я в прошлый раз был в Америке, одна газета зазывала читающую публику: «Великолепный новый рассказ, по доллару за слово!» Не знаю, кто автор – в объявлении его имя не упоминалось. «Должно быть, замечательный рассказ!» – восхищались люди. Я сам никогда не получал больше десяти центов за слово, и то приходилось выдерживать постоянную внутреннюю борьбу. Каждый раз, вычёркивая лишнее прилагательное или совершенно необязательное наречие, я невольно думал: «Ну вот, ещё четыре пенса выбросил» – или пять, в зависимости от обменного курса.

Человеку семейному тяжело приходится при такой зловредной системе…»

Кроме того, данный сборник оказал и важное влияние на литературную судьбу Джерома. Так до 1892 года он совмещал карьеру юриста с литературным трудом и расстался со своей должностью стряпчего лишь потому, что был приглашен редактором и соиздателем в новый юмористический журнал «Лентяй» (Idler). Понятно, что название журнала ассоциировалось у читателей с тем самым лентяем, праздные мысли которого так позабавили их.

Однако, вернёмся к самому сборнику.

Джером посвящает «этот маленький томик… истинно-дорогому и искренно любимому другу моих добрых и злых дней… другу, который никогда не упрекает меня в моих недостатках, никогда не занимает у меня денег и никогда не мнит о себе; товарищу моих праздных часов, утешителю моих горестей, поверенному моих радостей и надежд, – моей старой и выдержанной трубке».

Предваряет сборник небольшое предисловие, в котором он пишет, что «никогда не решился бы предложить читателям свои „праздные мысли“ в качестве духовной пищи», если бы не публичные поощрения некоторых из его друзей, которым он показывал эти очерки в рукописи, и надеется, что эта книга всё-таки принесёт читателю «некоторую пользу».

Далее следуют четырнадцать рассказов на разные темы. Постараюсь выделить из них «некоторую пользу» в виде афоризмов и при необходимости представить небольшие комментарии.

I. О том, как бывают в стеснённых обстоятельствах

Дж. К. Джером:

«Трудно переносить не самые лишения, а глумления над ними».

Немного подробнее:

«Если бы всё дело ограничивалось одними лишениями лично для себя, то многие и не охнули бы… неужели Робинзон, будучи один на всём острове, стал бы страдать от того, что у него отваливаются подошвы от сапог и приходится связывать их верёвочками, или от того, что у него не изящный шёлковый дождевой зонт, а простой, самодельный, из козьей шкуры, лишь бы этот зонт мог служить ему? Нет, всё это нисколько не могло тревожить Робинзона, потому что вокруг него не было «друзей», которые могли бы смеяться над его обтрёпанностью.

Весь ужас положения в том, что нельзя скрыть свою бедность от других».

Дж. К. Джером:

«Бедность – не порок».

Продолжим:

«Будь это пороком, тогда никому и в голову не пришло бы стыдиться своей бедности. Нет, бедность – недостаток и как таковой и наказуется. Человек бедный презирается во всём мире; презирается и первым богачом, и последним нищим; и никакая прописная мораль, которой так щедро угощают молодежь школьного возраста, не заставит уважать бедняка.

Люди ценят одну видимость. Вы открыто пройдётесь по многолюдным улицам Лондона под руку с самым отъявленным негодяем, лишь бы он был хорошо одет, но спрячетесь в тёмный угол, если у вас явится необходимость перемолвиться парой слов с самой добродетелью в поношенной одежде».

Дж. К. Джером:

«Каждый стеснён по своему положению».