нудно влачила с супругом своим,
жечь ее душу стал, как херувим.
О, теперь много она бы дала,
чтобы любовь и забота была
в каждой частице их жизни вдвоем:
полон воды так живой водоем.
Полон благих начинаний и он —
тот, кто все видел сквозь бдительный сон:
ангел-хранитель старухи-вдовы, —
что же ему пожелаете вы?
Чтоб над старухой ночной свой дозор
нес как заботливый он командор,
и до конфликта чтоб не довело
с ангелом смерти его ремесло.
Ибо нигде не прощается брак:
неба работники тоже впросак
могут попасть, если верить Будде —
полного нет совершенства нигде.
Будь то земной иль небесный пиар:
все суть спектаклей лишь репертуар, —
нищий, блестяще исполнивший роль,
лучше, чем слабо сыгравший король.
Нищий тот – наш параличный старик,
путь ему в небо открыт напрямик, —
что, как по праву актерской родни
роли свои поменяют они?
Он – и тот ангел-хранитель его:
что-то изменится? нет, ничего —
будет все в мире точь-в-точь, как теперь:
это и есть, может, в истину дверь.
Та, что за дверью, проста и сложна,
и, как все истины, нам не нужна, —
все же, продуманная до конца,
возвеселит она наши сердца.
Подвиг во времена коронавируса
Коронавирус не только злодей —
он ведь еще проверяет людей:
он проверяет на мужество их —
пусть не понравится многим мой стих.
В лифте по двое не ездят теперь —
все ж придержал для приличья я дверь:
бодренько, как приглашенья ждала,
в лифт – зону риска – турчанка вошла.
Женщина эта соседка моя:
хворая мать у нее – вся семья,
но, точно клану их жизнь не важна,
маску нарочно не носит она.
Что же, теперь можно кнопку нажать,
но можно чуточку и подождать —
третий сосед в этот миг со двора
с шумом вошел, с ним вошла и игра.
Немца характер поставлен на кон:
в ящике с почтой все возится он,
ждет, чтоб уехали мы наконец —
он же пешочком наверх, молодец!
С маской он кушает, с маской и спит:
так ему просто ментальность велит,
мы же – назло ей – его в лифте ждем,
да еще поторопиться зовем.
Так привлекательной женщины взгляд
мужу счастливому вызов и яд,
вызов и яд были в наших словах:
как на крючке, извивался в них страх!
Молча схватился с ним немец-сосед —
с мраком так вечно сражается свет —
мы же с турчанкой за лифта чертой
молча следили за страшной борьбой.