Истории мечтателей. Человек и космос

– Да.

– Когда меня не станет, похорони меня тут.

– Полно вам, Эмиро Сунн, вы ещё не все свои замыслы воплотили в жизнь.

– Пообещай!

– Обещаю, – серьезно ответил Ромов, понимая истинную цель столь долгого путешествия.

Холодный ветер подул в лицо, и с березки у могилы, неторопливо полетели листочки. Осень застилала землю перед грядущими холодами покрывалом из золота. У подножия памятника лежали чуть увядшие розы, трава была подстрижена, за могилой Астрова кто-то ухаживал. Неожиданно раздался раскат грома, предвещая грозу, седовласый японец достал золотую медаль в прозрачном футляре.

– Ты тогда еще не родился, Александр, а я читал и следил за судьбой этой медали. Спустя год после прыжка Олимпийский комитет аннулировал рекорд Дмитрия Астрова, мотивируя, что он использовал изобретение незаконно. Только вдумайся, у него не было лицензии на создание такого рода устройства.

– Мы – люди, Эмиро Сунн, и прискорбно, что бумажная возня является неотъемлемой частью человечества, – посмотрев на седовласого ученого, ответил Ромов. – Тем более сейчас, когда мир стал единым.

– Наверное, ты прав, – усмехнулся японец. – Мне понадобилось пятьдесят девять лет, чтобы Астрову вернули медаль. Александр, а ты не мог бы перевести, что написано на памятнике? – неожиданно спросил Эмиро Сунн. – Написано, вроде, по-русски, я могу прочитать, но боюсь исказить смысл.

– «Дмитрий Астров. Многое недосказано, многое недопонято, но многое сделано. Оксана».

Пошел крупный дождь. Капли, словно слезы, падали на землю, на могилу русского атлета, на золотую медаль из далекого Багдада и газету – электронный вариант «World Times», бережно оставленный рядом с памятником. На первой полосе газеты красовался видеорепортаж: «Успех группы ученых в космонавтике! Держись, солнечная система, у нас есть межпланетный крейсер, и, как сказал Эмиро Сунн, «…мы летим к звездам! Мы летим к звездам!»

Спустя шестьдесят лет после трагедии на Олимпийских играх в Багдаде группа ученых запустила условно вечный двигатель по чертежам Астрова, создав пилотируемый космический крейсер, способный долететь в любую точку Вселенной. В тот жаркий день десятилетний подросток, увидел поступок русского атлета, его глаза, и прочувствовал, ради чего Астров пошел на третью попытку. А ночью Эмиро прожил во сне весь путь, который еще только предстояло пройти до заветной цели: дрейфующего корабля на орбите Марса. И он так же, как Астров, поверил в сон, положив всё на алтарь маленькой победы человека над холодом и неизведанностью космоса. Очень жаль, что спустя год после создания крейсера великий ученый, космический инженер и просто изобретатель ушел из жизни, так и не поплавав в невесомости по отсекам и модулям «Астры-6» при выключенном поле гравитации.

Эмиро Сунн покинул нас на семьдесят втором году жизни, его похоронили в России рядом с могилой русского паралимпийца, чей рекорд по сей день не был побит.

Монета

2188 ГОД. ЗЕМЛЯ

Думалось ли подросткам, что загаданные желания станут смыслом жизни каждого из них? По-взрослому, без сослагательной формы глаголов, слово в слово, как мечталось в тринадцать лет? Однозначно – нет. Игра, шалость, которая на следующее лето потеряется в лабиринтах памяти, и не более. Что угодно, но не цель жизни.

Родители подростков хоть и жили по соседству, но не дружили, как дети. Двойняшки Ромовы воспитывались в семье военно-морского офицера. Сергей Рум рос в семье инженеров, коренных жителей портового городка. А вот семейство Сью, американских подданных, на ПМЖ заманил выгодный контракт с одной из нефтяных компаний. Русские, американец и еврей. Для тех, кто жил в то время, уже три этих слова могли звучать как шутка или начало анекдота. Но вселенная думала по-другому, полагая, что самые крепкие союзы – это таинство абсолютно непохожих частей.

– Итак, условие первое, – читал по затертой бумажке тринадцатилетний Александр Ромов. – Нужен раскидистый дуб.

– Этот единственный в здешних местах, – ответил кареглазый Джоб Сью.

– Есть ещё один, на севере, так к сведенью, – попытался возразить Алексей Ромов.

– Читай дальше, – попросил Сергей Рум – самый серьезный из троицы. – Скоро солнце зайдет, а все надо сделать до заката.

– Второе: нужно написать желание на листке бумаги и, повернувшись к солнцу, прочитать его, – пояснял Сашка. – Ну что, готовы?

– Я готов, – ответил Сергей.

– Я тоже, – добавил Джоб.

– Готов! – сказал Лёшка.

– Я мечтаю научиться читать мысли людей, – серьезно произнес Сергей Рум.

– Я мечтаю стать самым богатым, – чуть слышно прошептал Джоб Сью.

– Я мечтаю побывать в космосе, – сказал Лёшка.

– Я тоже мечтаю о космосе, но ещё я хочу увидеть Марс, – дополнил брата Александр.

Как всегда говорила мама, Лешка на пять минут старше Сашки, поэтому он такой расторопный и сначала делает, а потом думает. Братья не были внешне похожими: голубоглазый русоволосый Александр больше походил на отца, а сероглазый брюнет Алексей унаследовал черты матери. Если кто не знал, что эти два паренька братья, то наотрез отказывался верить в то, что они двойняшки.

Следующим пунктом в ритуале стало рытьё неглубокой ямки, потом свернутые трубочкой и перевязанные красной шелковой нитью записки требовалось положить в коробку, туда же одну личную, а лучше волшебную, вещь. Серёжа положил кусочек белого камня, как он говорил, обломок рога единорога. Джоб – свою счастливую монету, а Сашка и Лёшка – три волшебных кубика с нарисованными цветными гранями вместо цифр. Ритуал выполнен, все оставшиеся дни лета подростки ждали магического эффекта, но лето просто закончилось, унеся собой непостижимую магию детства. Первыми уехали из портового городка семейство Рум, потом закончился контракт у родителей Джоба Сью. Интернет, социальные сети первое время позволяли следить за успехами друзей, но без живого общения дружба четырех подростков была обречена на увядание. А спустя годы осталась лишь жестяная коробка из-под леденцов, из детства. Они её выкопали, собравшись через сорок лет снова, уже взрослыми самодостаточными людьми.

2220 ГОД. ЗЕМЛЯ

НУМИЗМАТИЧЕСКИЙ АУКЦИОН В КАННАХ

– Дамы и господа, – начал ведущий аукциона, – главный лот сегодняшнего дня – семьдесят семь уникальных и редких монет коллекционного дома Ромовых, это сердце коллекции с историей длиной в сто пятьдесят лет. Подобного лота еще не было на нашем аукционе. Полный список всех позиций перед вами. Начальная цена – одна тысяча золотых единиц, один шаг торгов с учетом ценности данного лота – сто единиц.

Все началось с монеты, которую прапрадеду Александра и Алексея дали на сдачу в одном из маршрутных автобусов в то время, когда эти самые автобусы еще были с водителями и ездили по дорогам. Подозревая некую ценность монеты, водитель отложил ее в сторону, но то ли от усталости, то ли по воли провидения, под конец рабочей смены отдал торопившемуся студенту на сдачу. И именно так Сергей Геннадьевич Ромов обрел хобби, которое прошло с ним до конца его долгой и счастливой жизни.

По сути, это была обычная монета номиналом десять рублей. Единственный нюанс – тираж монеты приходился на конец года, и монетный двор, не успевая по срокам чеканки, принял решение выпустить юбилейные монеты из серии «Российская Федерация» небольшим тиражом – всего лишь сто тысяч штук. И тут же обычные десять рублей на выходе из здания подорожали в десять раз, через месяц цена возросла до тысячи, а через два года – до десяти тысяч. Разглядывая вечером двух медведей на чеканной стороне реверса, Сергей сделал судьбоносный вывод: надо сберечь эту находку, тем более цена на неё будет расти. И вот так обычный студент увлекся и погрузился в мир нумизматики, тут, как говорится, все и началось…

– Тысяча сто, – тут же выкрикнул кто-то из публики.

– Тысяча сто – принято! Одна тысяча сто – раз, – начал ведущий аукциона, стукнув деревянным молоточком по зеленому бархату стола.

– Тысяча пятьсот… – кокетливо произнесла дама в черном.

– Две тысячи, – улыбнулся грузный мужчина во втором ряду.

Торги начались. Александр, признаться, нервничал, он помнил трепет отца, с которым пополнялась коллекция деда. Страсть к нумизматике в семье Ромовых прививалась с самого рождения. Прадед любил говорить: «Не гонитесь за дорогими и старинными монетами, собирайте то, что дешево в вашу эпоху, ибо после смерти они будет стоить целое состояние!» Ромовы так и делали: они собирали исключительно монеты своего времени, потихоньку превратив семейное хобби в одну из самых интересных нумизматических коллекций мира.

Лот номер 734 купил некий аноним из Америки, заплатив двадцать шесть тысяч золотых единиц. Это были огромные деньги, годовой бюджет небольшого округа или крупного мегаполиса. Но Александр потребовал от организаторов аукциона назвать имя купившего коллекцию отца.

– Сэр, – удивленно начал глава аукциона, – это вне наших правил, обычно мы не знакомим покупателя и продавца, но в связи с эксклюзивностью сделки мы постараемся предоставить эту информацию, но только через час, не раньше.

– Почему?

– Правила анонимности распространяются как на продавца, так и на покупателя, – объяснял седоватый француз в смокинге. – После вашего желания узнать имя покупателя мы отправили запрос агентам. При всем желании ускорить процесс на согласования уходит, в среднем, час. Я надеюсь, вы располагаете временем?

– Понятно. Будем ждать! – посмотрев на друга детства, сказал Ромов.

В свои сорок лет Сережка Рум очень хорошо выглядел: правильные черты лица, волевой подбородок с ямочкой, изумрудного цвета глаза, голливудская улыбка, ощущение, что перед тобой известный актер. Но господин Рум был ученым, нейроинженером, работал над секретным проектом по создание прибора по дешифровке мозговой активности. К подмосткам сцены он не имел никакого отношения, хотя внешностью пользовался, с регулярным постоянством обольщая женский пол.

– Вы с другом можете проследовать в комнату для гостей, – тут же услужливо предложил глава аукциона. – Напитки, еда – все за счет торгового дома. Прошу вас, господин Ромов.

– Ну, раз за счет дома, – подмигнув другу, согласился Александр, – Серёга, пойдем обмоем удачную сделку.

– Это как сказать, Ромов. Теперь монеты стоят минимум эту цену, – улыбнулся Сергей. – Как там Лёшка поживает? Почему не участвовал в аукционе?