Сеанс ночной психотерапии

Сеанс ночной психотерапии
Сергей Геннадьевич Лысков

А чего вы боитесь? У вас есть детские страхи? По-взрослому, до мурашек по телу…

Сергей Лысков

Сеанс ночной психотерапии

Когда я услышал от своего психотерапевта утверждение, что, дабы побороть страх кладбища, мне нужно провести в этом месте несколько часов, я подумал, он шутит. Специально, зная о моих панических атаках, пытается спровоцировать на эмоциональную реакцию.

– Вы серьёзно?

– Да, и пусть это будет домашним заданием, – с невозмутимостью сказал доктор. – В идеале ночь, возле знакомой могилки. Я буду ждать фотографию, желательно в ватсап. Заря, кресты, могилки… в лучших традициях жанра хоррор.

Меня даже передёрнуло от реальной возможности заночевать возле надгробия. Конечно, эти новые методы психотерапии и лечения страхов немного нестандартные, но, справедливости ради, психотерапевт должен провести эту ночь со мной. Так было бы спокойнее, как минимум мне. Впрочем, доктор отказался, сказав, что всё и так будет под контролем и он всю ночь будет на связи. Я кивнул, мол, хорошо, а сам мысленно возмущался: «На фига мне твой контроль? Я там буду один! Среди могил, призраков, светящихся крестов и кромешной тьмы!» И так прошёл остаток дня.

Мысли о предстоящей поездке как навязчивая мелодия звучали в голове, я даже подумал сменить к чёртовой матери психотерапевта. Полчаса в пятничной пробке, и я уговорил себя, что этот доктор – полная бездарность и ничего не смыслит в страхах. Правда, я так и не решился высказать посетившие меня умозаключения врачу, вспомнив его же слова: «Массовая агрессия, подогреваемая общим простаиванием в пробке, способна на самые изощрённые формы гнева!» И, чтоб хоть как-то отвлечься, я включил радио.

День явно был не мой, по радио рассказывали о страхах детства, и радиослушатели делились своими ужастиками подросткового возраста. Впервые в жизни я решил позвонить.

– К нам дозвонился Сергей, говорите, вы в эфире.

– Добрый вечер, Анна!

– Добрый, а какие страхи были у вас в детстве?

– Я боялся кладбища, такой оцепеняющий страх перед могилками.

– Оцепеняющий! Интересное слово вы подобрали, и чего именно вы боялись в этом месте?

– Что меня могут потерять, ну то есть я потеряюсь и не смогу найти выход.

– А у вас было что-то подобное?

– Да, – чуть слышно ответил я, понимая, что проваливаюсь в детский страх и при этом мой ответ слушает вся страна.

– А сколько вам было лет? – попыталась оборвать паузу ведущая.

– Десять.

– И как вы побороли этот страх?

– Переночевал на кладбище.

– Ого!!! Это было, наверно, жутко страшно.

– Да, это было оцепеняюще!

Ведущая рассмеялась, а когда я хотел было объяснить, как это было ужасно, мой мобильный предательски разрядился, выкинув меня из эфира. Пошутив над этим казусом, Анна продолжила пятничные обсуждения, а я продолжил неторопливо двигаться в пробке, то и дело раздумывая о задании психотерапевта.

Вы не представляете, какое это кропотливое и скрупулёзное занятие – подготовиться к ночи вне дома. Я потратил на это несколько часов. В рюкзак поместились: спальник (не на траве же ночевать), фонарь, консервы, вилка, термос (я налил туда кофе с коньяком), спички и жидкость для розжига (а вдруг придётся развести огонь), соль, лапша, свитер (это пояснение к пункту «развести огонь»), зонт (ну, это на случай дождя), томик рассказов (почему-то мысль почитать ночью на кладбище меня успокаивала). И вот, когда рюкзак был собран, я решился действовать. Посмотрев в зеркало перед уходом, я поймал себя на мысли, что чертовски смело выгляжу, вспомнил первую попавшуюся молитву и отправился в путь.

Берегитесь, могилы и светящиеся кресты, я иду побороть свои страхи!

***

Мой детский страх находился на выезде из города. Наш город простирается в низине, а кладбище расположено на возвышенности. Весь город как на ладони. Из родственников у меня тут похоронены дедушка и дядя, почему-то я решил провести ночь на могилке дяди.

– Ну, с Богом! – положив несколько монет на надгробье, приготовился я.

Это была давняя традиция, появившаяся после того, как покойный дядя приснился мне и попросил парочку монет. И самое необъяснимое, что, как только я стал оставлять мелочь на могилке дяди, все мои несчастья, связанные с посещением кладбища, прекратились. До этого каждый раз, когда мне приходилось бывать в этом месте, случалась какая-либо неприятность. То я пробивал колесо, то происходило мелкое ДТП, то падал неудачно, подвернув голеностоп, то терял документы… Было столько событий, что всё и не упомнишь, а как только я стал оставлять деньги на могилке дяди, несчастья закончились. Не знаю, как это работало, но всяческие бедствия перестали мне досаждать своей неизбежностью. Экспериментировать в эту ночь со своим махровым невезеньем я не стал, и поэтому положенные тринадцать рублей хоть как-то подбадривали и внушали надежду на предстоящее всё-таки доброе утро.

– Доброй ночи, доктор, – прошептал я, словно боясь потревожить кого-либо. – Я на месте.

– Доброй, а почему так тихо говорите? Вы действительно на кладбище?

– Действительнее некуда! Я могу вам звонить каждый час для моего спокойствия? Мало, ли что приключится?

– Что такого может произойти ночью в безлюдном месте?

– Да что угодно! – очень громко сказал я.

– Не нервничайте, можете звонить хоть каждые полчаса, как и договаривались, я не буду спать.

– Договорились!

Наверно, к полуночи меня осенило, что была пятница и тринадцатое число, это совпадение как-то сразу насторожило, и, несмотря на все уговоры моего сознания по поводу намеренной демонизации такого замечательного числа как тринадцать, легче не становилось. А тут ещё стало настолько тихо, что я услышал, как пульсируют вены на шее, и задышал часто и жадно, словно мне не хватало воздуха. Неожиданно скрылась полная луна, и наступила действительно пугающая темнота.

То, что это кошка, я понял сразу. Было темно, но на расстоянии нескольких метров можно разглядеть в ночной гостье повадки кошачьих. А когда вышла луна, я даже улыбнулся – конечно же, кошка была чёрного цвета.

– К-с, к-с, иди ко мне.

Внезапно ощетинившись и зашипев, она попятилась, явно опасаясь чего-то за моей спиной. На соседней могилке стояла собака, оскалив клыки, она рычала и приближалась с явным намереньем напасть. И было непонятно, кто станет первым, я или кошка.

– Фу, пошла! – замахнувшись, крикнул я, на что собака кинулась в ноги и попыталась укусить.

Хорошо, что мы не забетонировали могилку дяди, а засыпали всё щебнем. Мигом взяв камень, я с большим наслаждением приготовился его кинуть. Увидев в лунном свете замах, собака тут же поспешила скрыться в темноте кладбищенских дорожек. Я не боюсь быть укушенным, но ночью на кладбище, думаю, это не самая лучшая идея. Поэтому, сделав приличный запас камней перед спальником, я был готов, если понадобится, отразить атаку целой стаи собак.

– Призраки ночи, вы где?! – заорал кто-то.

– Рыжий, не дуркуй, – послышался ещё один, женский, голос. – Иди лучше ко мне, это место так возбуждает.

– Реально? Ты так завелась?

До этого момента я даже не вникал, что есть такая субкультура, как готы. Да, что-то слышал про депрессивных подростков, помешанных на тёмных тонах и своеобразной музыке, но вот чтобы так близко, вживую столкнуться с этим явлением и вдобавок в мою психотерапевтическую ночь, – ну никак не планировал.

– Чёрт, тут окрашено, – выругалась девушка.

– Пойдём дальше.