Легенда в серебре

Легенда в серебре
Сергей Геннадьевич Лысков

История из мира нумизматики основанная на реальных событиях. Рассказ про то, как появилась легенда – крюгерранд в серебре.

Сергей Лысков

Легенда в серебре

В наши дни под понятием «памятная монета» продают всё, что имеет номинал и атрибуты государственности, и не важно, существует страна на политической карте мира, или это название гряды необитаемых островов, главное, чтобы был спрос на новую серию нумизматического продукта. И одно дело – привычные в обиходе деньги, они платёжное средство, тут всё предельно понятно, но вот памятные монеты – над этим видом денег сегодня изощряются как хотят. Лепят стразы, поделки из стекла, делают монеты из дерева, пластика, со вставками кожи, колбами с жидкостью и даже зубами хищников. Тут рыночный спрос рождает самые изощрённые формы, подводя тематику изделия под многолетние юбилеи, как пример: столетняя годовщина сбора кокосовой скорлупы. А потом упорно чеканят тираж, чтобы с гордостью говорить о создании редкой в мире коллекционеров монетки.

Безупречная монета – это нечто иное. Металл – только золото, его не надо дополнительно оберегать от агрессивной среды новомодными штучками. Форма – только круг, вес – унция. Гурт рельефный, это та боковая часть монеты, где обычно ставят знак принадлежности к монетному двору. На реверсе, стороне с номиналом монеты – простой и понятный символ страны. На аверсе – профиль лидера либо герб. И всё… Так обязана выглядеть безупречная монета.

Событие, состоявшиеся 21 августа текущего года в офисе главного эксперта NGC (Numismatic Guaranty Corporation), все ведущие коллекционеры признали уникальным – с аукциона продали одну из самых редких монет в истории нумизматики.

– Ваше заявление, Джейсон Тэмо, о том, что в цехе гравировки при монетном дворе ЮАР пропустили монету без клейма, честно говоря, сомнительное объяснение, – возражал Гордон Сэлендж. – Вы отдаёте отчет, что этот факт повлияет на репутацию монетного двора?

– Монету сделали во время моего руководства, так что это мой личный недосмотр.

– Теперь вы, молодой человек, купили её через интернет-магазин у продавца без рейтинга и репутации.

– Это преступление?

– Нет, что вы! Скорей везенье, и либо продавец не знал истинной цены лота, либо…

– Мне непонятна суть допроса? – перебил его Том Мэдсон, – Я не украл эту монету, я её купил и хочу доказать её нумизматическую ценность. Разве это преступление?

Речь шла об оценке и грейдинге серебряного крюгерранда 2017 года. Монета номиналом один ранд, 999 пробы, весом одна унция (31,1 грамма), с портретом Пауля Крюгера на аверсе и грациозной африканской антилопой в прыжке на реверсе. Первый серебряный крюгерранд, приуроченный к юбилею всемирно известной серии золотых монет.

Джейсон Тэмо, бывший управляющий компанией, подаривший миру бренд «Золотой крюгерранд», седовласый темнокожий мужчина, чем-то был похож на Нельсона Манделу в старости. Тот же уверенный взгляд, белоснежная улыбка и полное понимание, чего хочешь достичь на избранном пути. Наслаждаясь заслуженной пенсией, он посвящал свободное время собирательству редких монет мира. Второй участник сделки был представителем современного поколения – ухоженная бородка, коротко стриженные волосы, белые ровные зубы, Томас Мэдсон обладал обворожительной улыбкой, а в сочетании с уверенным взглядом добрых карих глаз она мгновенно располагала к доверию. Том не был нумизматом, но прекрасно понимал, что попавшая ему в руки серебряная монетка стоит хороших денег. Третий участник сделки на фоне темнокожего Джейсона казался стариком, хотя они были погодки. Причина скрывалась в белом цвете кожи, более заметных морщинах, плюс седина и нездоровая худоба. Взгляд у Гордона Сэленджа был азартный и цепкий, словно и не было за плечами прожитых лет. Догадывались ли Джейсон, Том и Гордон, что их встреча изменит мир нумизматики? Вероятно, нет. Помыслы первых двоих были корыстными, они хотели сделать грейдинг монеты и продать её максимально дорого. А вот Гордон, понимая, что от экспертной оценки будет зависеть начальная цена лота, пытался докопаться до истины.

– Дело в том, что, если наша компания напишет в сертификате соответствия «ошибка монетного двора», монета попадает в категорию «брак», – сказал Гордон.

– Брак исключён, это разновидность, – ответил Джейсон. – Одна из пятнадцати тысяч без клейма.

– Вы правы! Предварительный анализ не нашёл следов гравировки, – улыбаясь, заметил Гордон. – В таком случае вы представляете, какова истинная нумизматическая ценность этой монеты?

– Пока нет, – Джейсон расплылся в улыбке.

Гордон пододвинул контракт на проведение аукциона. Достав очки, Джейсон скрупулёзно изучил его. По договору все участники предстоящего аукциона получали достойный процент с продажи, так что оставалось малое: узнать, за сколько будет продан необычный серебряный крюгерранд.

ДЕСЯТЬЮ ГОДАМИ РАНЕЕ

Работая на монетном дворе в пригороде Йоханнесбурга, в свои сорок пять лет темнокожая Линда Мэдсон обладала эротичными формами и всегда старалась подчеркнуть пышный бюст глубоким декольте. Покрашенные под блондинку коротко стриженные волосы, алые губы и игривый взгляд позволяли ей без усилий привлекать внимание сильной половины человечества. Однако при всей сексуальности Линда обладала острым умом, и, если ей доводилось вступать в дискуссию, остроумные ответы ломали привычный стереотип о несовместимости красоты и интеллекта. Эти качества в полной мере удовлетворяли начальника монетного двора Джейсона Тэмо. И даже более чем…

– Джейсон, как ты и просил, два макета крюгерранда, один с гравировкой, другой без, – доложила темнокожая женщина и положила на стол образец готовой продукции. – Я могу сегодня чуть раньше уйти? – она кокетливо дотронулась до груди начальника. – Помнишь, я тебе говорила про день рождения младшего сына Рэя.

– Прости, милая, столько информации, напомни.

– Рэй – фанат дайвинга, и я уговорила старшего сына сделать ему сюрприз на день рождения. Весь праздник будет на глубине десять метров, официанты, шампанское, ведущий с табличками и торт, – объясняла Линда. – Непонятно, как мы его будем есть. Но организатор заверил, что это специальный торт.

– За современными развлечениями не угнаться, – улыбнулся Джейсон. – И во сколько начнётся праздник?

– Том обещал привести брата к четырём.

– Ко мне друг придёт в три тридцать, мы контракт по золоту подпишем, ты нам документы проведёшь по всем журналам и можешь идти праздновать.

– Спасибо, милый!

Джейсон управлял компанией по чеканке нумизматической продукции много лет, он был одним из тех, кто сделал бренд «Крюгерранд» таким востребованным в мире. А его политика «Качество лучше количества» прочно закрепило продукцию монетного двора среди нумизматов. Партнёра по предстоящей сделке звали Рональд Новак. Упитанный немец с чёрными усами и такого же насыщенного цвета шевелюрой а-ля Трамп, Рональд очень трепетно относился к своей внешности и был постоянным клиентом салонов красоты, элитных пластических клиник и центров здоровья. Он поэтому и выглядел на несколько лет моложе одноклассника Джейсона. По правде, нужды во встрече не было, вся сделка решалась на уровне старших менеджеров. Просто Джейсона и Рональда связывала дружба, зародившаяся в стенах школы. И грех было не воспользоваться таким подарком судьбы. Тем более после окончания школы жизнь развела друзей по своим социальным классам, и если Рональду золотые прииски перешли по наследству, а у него хватило ума не разорить семейное дело, то Джейсон начинал с помощника мастера чеканки и за годы выстроил карьерный путь, достойный восхищения. Так что когда менеджеры господина Новака сообщили, что глава монетного двора Джейсон Тэмо хочет личной аудиенции при заключении контракта, Рональд уже не сомневался в успешности предстоящей сделки, с фамилией Тэмо его связывало множество приятных воспоминаний. В тот день руководители компаний подписали контракт на поставку золота для будущих монет ЮАР буквально в первые две минуты встречи. Собственно, назвать встречу двух друзей детства мрачным словом «бизнес-переговоры» было бы неправильно. Они обсуждали что угодно, только не бизнес. Бумаги с подписями, не читая, передали секретарям, а старые друзья под коллекционную бутылку виски обмыли новоиспечённую сделку.

– Рон, взгляни на новинку – один ранд. Он же первый серебряный крюгерранд. Эта монета безупречна!

– Джейсон, ты не изменился, – улыбаясь, заметил Рональд. – Всё так же грезишь монетками. Собираешь, пытаясь найти ту единственную?

– По сути да! Одна лишь разница – теперь я их делаю.

– Ладно, дай взглянуть на твой серебряный ранд.

– Не представляешь, как жалко продавать такую прелесть за центы, – протянув Рональду монету, сказал Джейсон. – Мы ограничены распоряжением Центрального Банка и не можем продать её дороже 60 долларов.

– Так дорого за одну унцию серебра?

– Смешной ты, я ему говорю, что за центы отдаём то, что стоит дороже. А он мне доказывает, что дорого! Во-первых, это первый серебряный крюгерранд, причем качество proof – наивысшее, – объяснял Джейсон. – Во-вторых, «золотой юбилей», пятьдесят лет мы продаём слитки золота по всему миру… и вот пришло время для серебра. И, как вишенка на торте, мы сделали её номиналом один ранд, убрав монету из категории монетовидных жетонов. Теперь это деньги, а не слиток. Мы сейчас думаем над клеймом, в качестве UNC клеймо будет, а вот для proof я бы его убрал, ну чтоб разнообразить серию.

– А проба какая?

– Девять, девять, девять, – налив виски в стакан со льдом, ответил Джейсон.

Рональд ничего не понимал в нумизматике, но на уровне интуиции чувствовал прибыльную сделку.

– Продай мне все, – неожиданно предложил он.

Джейсон молча посмотрел на друга, словно размышляя, не пошутил ли он.

– Миллион монет в UNC качестве и пятнадцать тысяч в proof, – с дрожью в голосе прошептал Джейсон, – это большие деньги, Рон.

– Цена вопроса пятьдесят один – пятьдесят два миллиона долларов, – улыбаясь, ответил господин Новак.

– Дело в том, что часть UNC монет продана. Предзаказ, тут я бессилен, репутация монетного двора.

– А proof?

– Они будут только чеканиться, мы их готовим к выставке в Берлине, – залпом допив виски, ответил Джейсон. – На них предзаказа нет, я на днях хотел дать распоряжение о старте продаж, но твоё предложение меня заинтриговало.

– Ну вот и прекрасно, вези, покажи миру и продай мне все, – так же залпом осушил стакан Рональд. – Я частями выкуплю весь тираж, ну, чтоб не подставить тебя. Через знакомых дилеров, и чуть подожду, – рассуждал он. – Нумизматы начнут заваливать тебя вопросами: где? куда? А ты разводи руками, мол, продали. Пару месяцев потерпим и продадим эту унцию серебра по двести, а то и триста долларов.

От нахлынувших эмоций Джейсон налил полный стакан. Реально он ничем не рисковал. Его задача как директора монетного двора – продажа производимой продукции. Рональд предлагал схему, которая создаст положительный шум вокруг новинки. Немного авантюрная схема, но долгие годы работы на репутацию убедили господина Тэмо в том, что люди не ценят постоянство бренда, человеку важна эксклюзивность. Библейский грех быть первым актуален спустя не одно тысячелетие. Джейсон верно рассудил, никто не заметит серебряный крюгерранд, если его подать на золочёной тарелке, но стоит положить бумажку с заветным словом sold на ту же самую тарелочку, и мир начнёт зубами грызть землю, пытаясь достать хоть одну монетку для себя любимого.

Оставалось малое – решить: чеканить клеймо на реверсе или оставить проверенное годами изображение для первого крюгерранда в серебре.