Хроники ГСМ. Это больше, чем правда, это – жизнь!

– И к тому же, сапог нужен только тебе, мы с Женькой не претендуем, – добавил я ложку логики своей.

– Да нет, я не хочу, чтобы вы промокли. И сапоги у вас есть. Но не могу я туда нырять! – И, подумав, Евген добавил: – А как вы вообще это представляете?

Я посмотрел на него, как на младенца:

– Ты что, не нырял никогда?

– В болото? Никогда!

– Тогда это тем более должно быть тебе интересно!

– Серж, ты что, псих?

Я пожал плечами:

– Вот уж чего не знаю, того не знаю.

– Да нет, Евген, Серёга не псих, – выпустил в гадкий воздух струю ароматного дыма Женька, – он тебе предлагает нормальный экстрим.

– Точно, – поддержал я, – это экстрим, чисто для конкретных пацанов!

Евген, услышав эти слова из так знакомого ему арго, даже перестал дрожать:

– А ведь точно. Это такой крутой экстрим, которым никто ещё не занимался! Вот потом своим корешам расскажу – они отпадут от зависти! Всё, я сейчас нырну, а вы меня держите за ноги.

– А стоит ли? – выдавил я из себя сомнения.

– Что стоит ли? – не понял «экстремал». – Нырять?

– Нет. Держать тебя стоит ли? Ведь если не держать, то это будет супер экстрим!

– Да, но тогда я вряд ли о нём кому-нибудь расскажу! – горько улыбнулся Евген, доказав, что и он умеет размышлять не только алогично!

9

Женька затосковал. Я это понял, едва проснулся.

Он лежал, скучно уставившись в потолок, и выпускал мощные клубы дыма, которые тяжёлыми волнами перекатывались в нашей небольшой комнатушке. Но не столько Женькина скучная физиономия стала признаком его тоски, сколько время пробуждения. А времени было всего семь, и то, что наш босс, как называл его Евген, продрал глазки в такую рань, красноречиво говорило о его ненормальности.

Вообще-то пробуждение нашей бригады происходило примерно так. Вначале просыпался я, поскольку и ложился раньше всех. Первое время я пытался поднять своих собригадников и поделиться с ними прекрасным летним утром и горячим северным солнышком, но, получив от них пару раз краткую характеристику своей незаурядной личности и несколько довольно точных адресов необходимого следования (правда, без указания того, что там предстояло сделать), мне пришлось прекратить эти поползновения. Но всё-таки я поднимал ребят. Я долго и нудно ходил из угла в угол, неназойливо брякал чайной ложечкой и негромко хрустел сухарями. А ещё мне очень нравился скрип моей кровати. Но он почему-то ужасно не нравился остальным! И вот, после пары часов моей маеты, наконец-то наступало пробуждение. Вначале из внутренностей спальника доносилось хриплое ворчание Женьки:

– Вот ведь, гад, самому не спится, так и другим покемарить не даст!

– Да спи, пожалуйста, кто тебе мешает! – изображал я полное радушие.

– Спи?! – выскакивала из спальника физиономия, со всех сторон густо облепленная рыжей спутавшейся растительностью. – Да если бы я был даже мёртвым, то и тогда хрена с два уснул бы! Это вон Евгену всё по фигу, он бы и в эпицентре ядерного взрыва заснул!

– Ну это и понятно.

– Что понятно?

– А то, что у Евгена совесть чиста. Только с чистой совестью можно спать так сладко.

– А у меня, значит, совесть подпачканная?

– Это уж тебе лучше знать. Я же могу сказать только о себе: моя совесть просто залеплена грязью – ни единого чистого пятнышка!

– И где ж это ты так вымазался?

– Да есть ещё прекрасные места на этом свете.

А Евген и в самом деле мирно почивает, абсолютно не слыша нашей довольно громкой пикировки и вызывая этим в нас, а, особенно, в Женьке зависть непонятного цвета. И Женька, оставив меня, принимается за Евгена:

– А ну, хватит дрыхнуть, раздолбай! Подъём! Ишь, разоспался, чистюля!

Евген открывает заспанные глазки и бормочет:

– Да, я люблю помыться и этим отличаюсь от тебя.

– Что-о?! – орёт Женька и выскакивает из спальника, как мурена из своей норки. – Ещё ты мне тут будешь фитюльки вкручивать!

Зря он это говорит. Откуда же Евгену знать такое заковыристое словечко. Он делает из своих глаз правильные шестигранники и спрашивает шёпотом:

– А что это такое?

Но Женька и сам точно не может объяснить смысл данного выражения и, чтобы не рухнуть фейсом в гумус, только отмахивается:

– Книжки читать нужно. И не только детективы!

– А я не только детективы читаю, я, между прочим, даже Толстого прочитал!

– Всего?! – не могу я сдержаться от удивлённого восклицания.

– Не всего, а так, кое-что.

– И что же именно?

– «Войну и мир». Первые три… как же они называются?

– Книги? – подсказал я, наполняясь уважением к человеку, совершившему такой подвиг.

– Нет, не книги.

– Главы? – уважение моё сменяется иронией.

– Да нет, не главы.

– Тогда что же? – Женька в удивлении, он даже забывает поджечь свою неизменную «соску».