Воровской общак

– Да они и не десантники вовсе. Нажрались, вот и буровили всякое, чтобы впечатление произвести.

– А наколки?

– Да сейчас любой может себе что угодно нарисовать, – махнул рукой Руслан. – Не завидую я тем, кто себя, как павлин, украсил, а потом за решетку угодил. Там с него спросят.

– Кто спросит? – насторожилась Рита.

– Люди.

– Какие люди?

– Разные, – ответил Руслан. – Предлагаю закрыть эту тему.

Поколебавшись, девушка кивнула:

– Хорошо. Тогда доставай свой телефон.

– Зачем?

– Ты ведь сам предложил обменяться номерами, забыл?

– А-а, – протянул Руслан. – Слушай, ты просто продиктуй свой номер, а я запомню. У меня память на цифры отличная.

– А свой номер ты мне дать не хочешь? – нахмурилась девушка.

– Я свой мобильник потерял, Рита, – соврал Руслан. – Завтра обзаведусь новым и сразу отзвонюсь.

– Понятно…

Словно тень пробежала по симпатичному лицу Риты. Номер она продиктовала, но как-то неохотно и явно безрадостно. Руслана это покоробило. Что, раз он без мобилы, так и не человек вовсе?

– Ты очень ошибаешься, если думаешь, что я голь перекатная, – заявил он сухо. – Я могу купить себе хоть айфон «эппловский», если пожелаю. Денег у меня валом, вот, гляди. – Чувствуя, что он краснеет, Руслан помахал в воздухе толстой пачкой денег, вынутой из кармана. – Так что напрасно ты нос воротишь.

– Я не ворочу, – тихо произнесла Рита, но сама тут же отвернулась и уставилась в окно, за которым невозможно было разглядеть ничего более интересного, чем случайные и очень далекие электрические огоньки.

В наступившей тишине было слышно, как стучат колеса несущегося сквозь мрак поезда. Вдруг почудилось, что едет он из ниоткуда в никуда, и ночь эта никогда не кончится.

3

Пока длилась пауза, Руслан не смотрел на новую знакомую, которая тоже не удостоила его ни единого взгляда. Сначала он хотел разозлиться, а потом подумал, что вел себя как какой-то хвастливый купец, потрясающий мошной в кабаке, и ему стало стыдно.

– Не дуйся, Рита, – попросил он. – Куда-то не туда нас с тобой занесло.

– Лично меня никуда не занесло, – отозвалась она, вставая. – Я спать хочу.

– Подсадить? – предложил Руслан, показывая глазами на верхнюю полку.

– Сама справлюсь.

Невидимая стена отчуждения возникла между ними. Забравшись на свою полку, Рита укрылась простыней и закрыла глаза. Выключив свет, Руслан последовал ее примеру. Он лежал молча минут пять и решил, что отношения с попутчицей испорчены навсегда, когда она подала голос:

– Ты спишь?

– Нет, – ответил Руслан.

– Я хочу тебя о чем-то спросить… Можно?

– Почему же нельзя. Если без протокола, конечно.

– Ну вот, – тихо произнесла Рита. – Даже шутки у тебя такие же.

– Какие такие же? – спросил Руслан.

– Уголовные… Или тюремные… Не знаю, как правильно назвать.

– Блатные, ты хочешь сказать?

Руслан любил прямоту, поэтому предпочитал сразу расставлять точки над «и». Вот и сейчас он не стал юлить и напускать туману. Похоже, его собеседница тоже ценила честность, потому что ее ответная реплика прозвучала так:

– Да, я именно это хотела сказать.

– Если тебя волнует, есть ли у меня судимость, – сказал Руслан, – то я отвечу: да, есть. Я сидел. Или тянул срок, как у нас говорят.

– Я так и поняла, – почти прошептала Рита.

– Что, очень заметно?

– Заметно. Ты ни капельки не испугался этих десантников, когда они привязались. И дерешься не так, как обычный парень с улицы. Плюс к этому словечки всякие проскальзывают, шуточки-прибауточки… Но главное не это.

– А что главное?

– Взгляд, – ответила Рита. – Такие взгляды только за решеткой вырабатываются. Или за колючкой, как вы говорите. В неволе, одним словом.

Руслан почувствовал не очень сильный, но все же достаточно болезненный укол ревности.

– Откуда тебе известно, какие у зэков взгляды? – поинтересовался он. – Кстати, в заключении находятся очень разные люди, и смотрят они тоже по-разному.

– Это я понимаю, – согласилась Рита. – Но я имею в виду таких, как ты. Которых срок не испугал и не сломал. И которые по этой причине не побоятся сесть снова и снова. Я говорю о… о рецидивистах.

– Это ментовской термин, – заметил Руслан. – Они называют так воров.

– Знаю. Просто язык не повернулся назвать тебя вором.

– Напрасно. Для меня это не оскорбление, а честь.

– Вот, – тихо сказала Рита. – Именно так он и говорил.

Минуту или две было слышно, как стучат, не умолкая, стальные колеса, как будто ударник выбивал нескончаемые дроби на барабанах.