Хочешь мира –
Отдай нам шайку Вилимира15.
Ах, ты не хочешь! Ну, пока
Давай-ка спляшем гопака».
Прикрученный тремя узлами,
Конь бесновался и храпел –
Под бранью, гиком и хлыстами
Позор впервые он терпел.
Сознанье гордости и воли
Давно впитав от седока,
Не знал он, что созданью боли
Способна чья-нибудь рука.
Теперь лихое потрясенье
Весь мир его повергло в прах,
Застыли ужас и смятенье
В недавно пламенных глазах.
Игната на него бросали,
Берясь за тело вчетвером.
Когда он падал – гоготали,
Бросали вновь, и вновь топтали
Его же собственным конём.
Пока те звери изнугрялись16
Над «ниспроверженным врагом»,
Другие, сидя под кустом,
Трясли оклунки17.
Раздавались
Меж ними брань и пьяный смех -
Дыханье варварских утех.
«… Никак беляцкие труды?»
«Не-е, письма, мать его туды.
Пошто мне голову морочишь?
Я, если хош, так среди ночи
Их разгляжу за три версты…»
«Гляди-кось, в тряпице кресты!»
«Четыре?.. Ах он, окаянный!
Георгий полный!..»18
«Нич-чего-о…
Когда всё выбьем из него,
Получит пятый, деревянный».
«Го-го», «Ги-ги…»
И всё собранье
На казнь направило вниманье.
Но тут в него попала я.
«Гей, хлопци! Щё за чертивья?
Цэ ж виткиля глаза та вуха?
Вона ж побаче та послуха,
Та дэсь разбрэшэ…»
«Не-е, мала,
К тому же –чурка».
«Во дела!