Протозанщики. Исцеление Меди

– Заткнись! – рявкнул на гида Михаил.

– Алексей! – раздал крик из-за входной двери, – К Вам пришли.

– Что? Кто? – испугался Волна, посчитав, что в Меди мог появиться кто-то из родных или близких.

Он стремительно бросился к двери, но на пороге скромно улыбалась загорелая блондинка с Площади.

– Ой, – опешил Алексей, – Заходи… те, пожалуйста.

Казаки посторонились, и гостья вошла в комнату. Оглядывая нагромождение техники, девушка снова мило улыбнулась и произнесла:

– Мило тут. А я на одну минутку только. Кое-что рассказать. Я по работе была неподалеку, вот и решила заглянуть. Странные вещи происходят. Несколько Предбанников закрыты принимают людей, но сюда не впускают. Не местный – с этим все в порядке, но чуть подальше начинаются проблемы. Такого еще, пожалуй, и не было никогда, ну, чтобы совсем закрыты, да еще и несколько чтобы. Понимаете? – она обращалась уже не к одному Волне, но и к остальным, внимательно прислушивающимся к разговору, – Что-то намечается, но что именно я даже и не знаю. Но вряд ли что-то хорошее. Вот и решила вам рассказать.

Странно, но в присутствии девушки Алексей чувствовал облегчение, спокойствие. Вокруг происходит черт знает что, сама гостья принесла явно плохие новости, но Волна ощущал только нежность и… кое-что еще, в чем не желал признаваться самому себе. Он даже не знал ее толком – ни имени, ни специфики ее работы – но где-то глубоко был уверен, что ей можно безгранично доверять.

Гостья не принесла разъяснений, наоборот, ее рассказ еще больше все запутывал, и заговорщики умолкли, осмысливая услышанное. Девушка была уже в дверях, когда Алексей опомнился:

– Спа… спасибо тебе… Вам! – улыбка и прощальный взмах руки были ему ответом.

– Как же позвать Андрея? – вздохнул Михаил.

– Я тут уже! Вы, кажется, скучали? – серебристая лысина возникла в дверях, сразу направляясь к машинисту; было видно, что бывший палач крайне утомлен, —

Но у меня лишь несколько минут!

Давайте быстро: что стряслось на свете?

Нельзя оставить Ждана одного!

***

– Вы теперь у нас главные, – Даша тяжело дышала в ухо танцующего Рустама.

– Мы теперь все ваши, – обдала вожделением другое ухо блондинка.

– Да-а! – радостно вскрикнул татарин, поднимая руки.

– Да! Да! Да! – подхватила толпа.

– Веселье! Радость! Успех! – в ритм музыке выкрикнул Рустам.

– Веселье! Радость! Успех! – повторили танцоры. Ударные продолжали ритмично бить в грудь. Синтетические звуки заводили, принуждая танцевать даже тех, кто не умел – ноги двигались сами.

Мобильные телефоны всех присутствующих, прорываясь сквозь грохот музыки, выдали трели. Кто-то привычно вынул трубку, кто-то, не обращая внимания, продолжил танцевать. Ди-джей сощурился, вчитываясь в экран, и произнес в микрофон текст сообщения, подстраиваясь под бит:

– Танцы! Танцы! Больше танцев!

Толпа зычно подхватила:

– Танцы!!! Танцы!!! Больше танцев!!! – мобильники больше не опускали в карманы, а держали над головами, ожидая новых, синхронных сообщений.

– Вот придумали! – хмыкнул Антип, вовлеченный в общее веселье.

– У всех свои традиции, – попытался сумничать Рустам, но его перебивает ди-джей, зачитывая новое СМС:

– Танцы! Танцы! Без конца!

– Танцы!!! Танцы!!! Без конца!!! – проревела толпа, вскидывая вверх руки.

– Не забудь благоразумье! – продолжил читать ди-джей

– Не забудь благоразумье, – вторило ему несколько сотен голосов.

– Не забудь благоразумье… – еще раз тихо повторил Антип, останавливаясь.

Мозг словно проснулся от длительного сна. Кругом ураган – здесь тихое лето… в ноябре. Забыта необходимость действовать. Дурман. Женщины. Желание остаться.

Рустам пляшет, не обращая внимания ни на что. Снова трель телефонов. Ди-джей привычно всмотрелся в экран:

– Бегите отсюда! Вы в плену! Грозит гибель! – прочел он, не попадая в ритм, осекаясь от непонятного смысла.

– Беги… – попыталась повторить толпа, но нелепый текст прилип к гортаням.

– Бежим! – громко выкрикнул Антип, хватая за рукав сопротивляющегося Рустама, – Валим отсюда!

– Не хочу… – сквозь слезы промямлил приятель.

– Держи их! – истошно завопил ди-джей, и лето моментально закончилось.

Солнечный день обернулся холодной тьмой, небеса покрылись чернотой, и пронизывающий ветер резко ударил в лица. Колючий лед посыпался из туч тонами разбитого стекла. Молнии ударили в землю, подбрасывая в воздух груды разрытого дерна. Вспыхнули хаты! Выбежали на улицу кричащие старухи. Словно взбесившиеся, захлопали расписные ставни. Музыка продолжила громыхать, бешенным ритмом аккомпанируя катастрофе.

Силком волоча хнычущего Рустама, Антип прыгнул со сцены.

– Бежим, придурок, бежим!

– Зачем? Зачем ты все испортил? Так было хорошо…

– Испортил? Это ловушка, пойми!

– Ловушка?.. – Рустам не верил, – Ловушка…

Вихрь черного дыма, зародившийся в небесах, острым конусом врезался в деревню. Тени стражников разлетелись лоскутами, захватывая горящее село. Серебристые головы палачей, то здесь, то там, блестели во всполохах молний.

– Хватайте их! – в микрофон верещал ди-джей, и толпа недавних почитателей бросилась в погоню.

– Быстрее! – завопил очухавшийся Рустам, – В поле!

– Нет! К дороге. Потом к ручью. По полю не уй…