Тогда народ, сойдясь на вече,
Крича, что старый князь не мил,
Выпровождаемых побил
.
Ханский суд
1
Тохта с последней нашей встречи
,
Заматерел и осмелел.
Ногай
Сараю не перечил –
Лишь хан теперь властитель дел.
Обрюзг, состарился, расползся,
Лоснится жир на круглом торсе.
Бояр московских и тверских
Он встретил как рабов своих.
Князей послушал и с ленцою
Кивком отправил отдыхать:
«Потом решу!». Князья ж рысцою,
Как будто челядь, а не знать,
Из юрты быстро удалились,
И… подкуп начал путь извилист:
Летели соболь, серебро,
Лишь бы с решеньем повезло.
И к хану в юрту устремила
Советчиков продажных рать.
За Юрья, кто за Михаила,
Тохту пустились подстрекать.
Хан видел множество усилий,
Что Тверь с Москвой мошны раскрыли.
Тогда Тохта промолвил злясь:
«Кто большей выход
даст, тот князь!».
Почуял Юрий праздник скорый,
В сравненье с Тверью он богат.
В Москве, закрыв вместилищ створы,
Не зря старался младший брат,
Не зря использовалась сила,
Так что достаточно скопила,
И вволю Юрью наскребла
Орды на подкуп серебра.
И побежал бы князь московский,
Не мысля, как досель привык,
Спесиво, на интригу ловкий,
Чтоб только выкупить ярлык.
Но только ближние бояре,
Кому годами опыт дарен,
И от себя, и от земли
Склонившись просьбу донесли.
«Послушай, княже, не серчая.