Фол

– Думаю, что не от меня.

Она вцепилась пальцами в его ногу чуть повыше колена.

– Пойдём выйдем.

– Для этого есть перерыв… Не вонзай в меня ногти! Я пришёл работать.

– Тебе напомнить, как мы с тобой работали, когда здесь законы утверждали?! В первом чтении, во втором чтении…

– Галя, не дури. Ну, не здесь, не здесь…

– Нет, ты мне скажи! Вправду считаешь, что не при чём? Что я, короче, дешёвка подзаборная?

– Ну. что ты, Галина Константиновна. К чему эта лексика, эти пенитенциарные выражения? Я прекрасно помню, что ты была прокурором области. Но теперь…

– Да я тебе сейчас твоего мерзавца… – Галина с яростным проворством расстёгивает молнию на брюках Виктора Павловича и запускает руку вглубь. Вдруг мина на её лице сменяется на обескураженную, руку она выдёргивает и отдёргивает:

– Что?! Что это, Витя?

Виктор Павлович берётся за молнию, и в это время незаметно прошедший по ряду сзади молодой человек наклоняется к нему.

– Виктор Павлович, вас просят на минутку.

Виктор Павлович обернулся:

Я же работаю, молодой человек.

Молодой человек придвинулся к уху ещё ближе и зашептал ещё тише.

– Иду.

Виктор Павлович идёт по коридору вместе с тремя рослыми парнями в тёмных костюмах с галстуками.

– Что делать, Витёк! Такова жизнь. Сам понимаешь, если тебя не будет на кладбище, Сулейман может обидеться.

– Смертельно обидеться, – пытается пошутить Виктор Павлович.

– Все уже там. Давыд Осипович, Володя, Лёвчик. Как не отдать последний долг…

– Да кто против, ребята? Все под богом ходим. Только Вячеслав Николаевича предупредить надо было.

– А мы предупредили. Он рад был, что ты поедешь, и за него поприсутствуешь.

Виктор Павлович оглядывается на длинноногую девушку, прошедшую мимо. Наверное, из прессы.

– Ребята, у меня и галстука нет. Жарко, я же не предполагал…

– Это мелочи. Главное, чтобы сам был. А галстук, поскольку так надо, я с водителя сниму. Он у меня всегда в галстуке.

Группа погружается в джип и отъезжает, выбираясь на Тверскую.

К мурманской девушке, сидящей с книгой в обновлённом, закаменелом сквере Большого театра, подходит рослый молодой человек и что-то произносит. Она оглядывается по сторонам, прячет книгу в свою корзинку и идёт, разговаривая, с молодым человеком, который и несёт корзинку.

Виктор Павлович в автомобиле. На нём галстук, который не очень вяжется с его летней курткой и ковбойкой в мелкую клеточку. Зато тёмный. Водитель, напротив, в торжественном пиджаке и белой рубашке, но без галстука.

Главный провожатый Виктора Павловича продолжает рассказывать:

– И, что характерное, охрану он сам и отпустил. А перед Олегом извинился даже, – ребята говорили, – что оставляет его. Мол, просто, чтоб Старый потом не ругался. Артурик Старого как отца уважал, знаешь.

– Знаю. Он там?

– Какое: свалился с приступом. Как раз когда в администрацию президента звонил: доколе?! Кто-то с ним там не так поговорил. Шестёрка какая-то, даже не помощник.

– Поня-ятна-а… Ну, а с Артуриком-то как?

– Вот то-то и непонятно: как.. Следователь даже предположил, что девчонка эта его новая убийцам дверь из сада открыла, пока Артурик после сауны отдыхал, а Олег порнухой в гостиной разгонялся…

– А Джулиан?

– Тоже отрубили. Пристрелили то есть. Но вскрытие показало, что он к тому времени и сам в отключке был. Снотворное какое-то. Тоже очень странно.

– Технично сделали, – подал голос один из сопровождающих.

– Ещё бы, – вздыхает Виктор Павлович. – И кому Артур дорогу перешёл? Святой ведь человек был, друг всем и товарищ.

– Так-то оно так, – соглашается главный провожатый. – Друзей объявлялось много…

– А девчонка что? Тоже?…

– Не сомневайся. Она как раз это… ну, говорят, вроде минет ему делала… Так и нашли их… в объятиях, понимаешь…

– Да, красивая смерть. Погибнуть на ложе любви, – вдруг говорит Виктор Павлович.

– Чего ж красивого? – не соглашается главный провожатый. – Кровищи море. Артуру пулю в глаз… Олегу и вовсе черепушку разворотили, он, видно, за секунду почувствовал что-то.

– Я слышал, Александр Николаевич, – заговорил второй сопровождающий, – что папаша у девчонки-то этой, у Алёнки, крутой человек. Бокситами, что ли, торгует. И очень был недоволен, что Артур дочку совратил.

– …И киллера нанял, – продолжил главный провожатый. – Я тоже эту лажу слышал. Но, во-первых, не Артур там первый проехался и не второй даже, это пусть безутешный отец у своего окружения проконсультируется, а, во-вторых, зачем же дочку ему собственную и любимую под пули подставлять?

– Ну, может, и не хотели, может, обстоятельства так сложились…

– Это, Дима, были профессионалы. У них нет стечения обстоятельств. Другие бы Олега так технично не уложили. Никаких следов – и три трупа.

– Четыре, – подал голос водитель. – Собаку забыли.

– Ну, ты Джулиана, хотя и умный был пёс, с людьми не равняй.

– Всё равно жалко.