Рассказы

– А в чем проблема? – удивился я. – Тут прекрасно на двоих хватит, чего ты зря возмущаешься?

– Вместе бы поели,– проворчал он.

– Ну извини! – я развёл руками. – Пока тебя дождёшься!

– На удочке есть чего? – спросил он.

– Даже намёка на что-то нет, так что сегодня без ухи,– ответил я.

Удочка действительно ничем нас не порадовала, в очередной раз подтвердив суровую правду жизни – это лишь по телевизору ловятся метровые щуки и человек строит себе номер люкс из навоза и других подручных материалов. В жизни всё гораздо сложнее. На зрение я не жалуюсь, но ни разу мне в дикой природе не попадалось даже таракана. Словно всё живое, что есть на свете, массово эвакуировалось из леса, стоило только мне там оказаться. Так что выживание в дикой среде красиво выглядит только на экране. Друг тем временем развёл костёл и вскоре воздух наполнился ароматами готовящегося мяса. Все-таки в отдыхе на природе есть свои плюсы! Пока друг был занят готовкой я решил посвятить себя творчеству. Писательство на природе ничем не отличалось от писательства в домашних условиях. Работать дома на мой взгляд было даже лучше – там имелся удобный стол, а здесь приходилось пользоваться телефоном. Я принадлежу к той категории людей, для которых рабочее место играет огромную роль в творчестве – нужно было устроиться поудобнее, сосредоточиться на произведении, поймать нужную мысль и вести её, стараясь не упустить. И конечно в такие моменты я почти всегда оказываюсь кому-нибудь нужен – начинает звонить телефон, возникают дела, которые надо безотлагательно решить, закон подлости проявляется во всей своей красе! А ведь так трудно поймать эту самую мысль, она словно тонкая паутина – в любой момент может оборваться. И тогда тебе приходится битый час сидеть и тянуть из себя слова, хотя прекрасно знаешь, о чем хочешь написать. А потом перечитываешь свой текст и испытываешь непреодолимое желание уподобиться Гоголю, ну вы поняли. А спонтанные идеи, над которыми ты особо не думал, оживают на бумаге без всяких проблем и хочется их перечитывать снова и снова, даже если у критиков на этот счёт совсем другое мнение. Мнению критиков вообще не следует придавать значения. Кто они такие? Критиком, по сути, может стать любой желающий, много ума не надо чтобы прочитать чью-то книгу и написать своё видение ситуации данного произведения. А потом ещё на полном серьёзе заявить – это искусство! Критика никому ничего не должна, вы ничего не понимаете! Ради интереса я решил наступить на горло собственным принципам и пошёл на поклон к критику. И что? За свою рецензию с меня попросили немалую, на мой взгляд, сумму. Здесь я её приводить конечно же не буду, но сам факт. Я, когда меня знакомые просят заняться аналогичной деятельностью, не беру ни гроша, а тут – извольте раскошелиться! Как сказал Александр Сергеевич Пушкин – "кто в критике руководствуется чем бы то ни было, кроме чистой любви к искусству, тот уже нисходит в толпу, рабски управляемую низкими, корыстными побуждениями". Так и хочется спросить – а что, другие Вам тоже проплатились? За звонкую монету вы свои хвалебные отзывы написали? Или неужели по доброте душевной? А может, ради связей полезных?

Писательская среда – это болото, полное интриг, и задавать такие вопросы означало обречь себя на анафему в литературном сообществе. А ещё вызвать на свою голову шквал нелестных комментариев. Да, увы, именно так всё там и устроено – пересуды за спиной, толки, коллективные решения, продвижение в массы своих авторов. А я, как не пытался стать своим, так и не стал. И не уверен теперь – а хочу ли я этого? Увы, путь к известности именно такой – хочешь, чтобы тебя знали, придётся ходить по мероприятиям, знакомиться с людьми, становиться частью всего этого. И скажу честно – надоело. До зубного скрежета и ненормативной лексики. Вот такая она – обратная сторона писательской деятельности. А сказать правду как она есть – бойкот гарантирован. Вот и приходится улыбаться нарисованной улыбкой, потому что действительно стоящих произведений там можно пересчитать по пальцам. А большинство бездарей на полном серьёзе уверено, что уж они-то мастера художественного слова, а бездарь тут только один. Лицемерие, и ещё раз лицемерие, вот так. И говорить об этом можно до бесконечности. Конечно же, на конкурсах побеждают одни и те же, кто своевременно сумел угодить кому надо. Или за кого попросили. Как стать своим среди всех этих людей? Помилуйте, я просто не знаю. Сколько лет занимаюсь литературным трудом, и до сих пор не знаю, а лебезить я не привык. Мне противно от этого. Может именно поэтому я не смог найти своё место в этой лодке. И скорее всего эти мои рассуждения вызовут волну критики и осуждения, мне уже всё равно. Пусть возмущаются, ведь правду про себя никто знать не хочет. Всем ведь надо чтобы их только хвалили. Конечно же в литературном сообществе тоже всё давным-давно поставлено на денежный поток – хочешь издаться – плати, причем за каждую страницу отдельно. Хочешь на конкурс – тоже плати. Получил награду – ты должен за неё заплатить! И как уже было сказано выше – за похвалу критику тоже надо заплатить. Вот такое теперь искусство. Всё устроено таким образом, чтобы выдоить с несчастного творца как можно денег, так что о баснословных гонорарах вы можете раз и навсегда забыть. Лизоблюдство и лицемерие, вот что тут во главе угла, вот что здесь дороже денег. Может, я и сгущаю краски, может не так всё мрачно, но на мой взгляд всё именно так и никак иначе. И пусть потом говорят что угодно, я ведь имею право отстаивать своё мнение, не так ли? Но тут следует процитировать Марка Твена – не спорьте с идиотами, вы опуститесь до их уровня, где они вас задавят своим опытом. Так что я буду верен этому высказыванию.

– Ты там ещё долго сочинять будешь? – окликнул меня приятель. – Шашлык уже готов!

Я остановил разгоряченное перо, проще говоря, отложил в сторону телефон, и мы приступили к трапезе. Этот магазинный шашлык не шёл ни в какое сравнение с домашним, но всё-таки это был шашлык, а что может быть лучше шашлыка на природе? Тут, я думаю, даже самый утончённый эстет со мной согласится, что без вариантов.       Солнце медленно двигалось по небосклону, мир плавно погружался в закат, мы ели шашлык, поодаль стояли наши велосипеды, рядом неспеша текла река. Вот ради таких моментов и стоит жить, изредка вырывая себя из рутинного потока жизни.

– Про что на этот раз пишешь? – поинтересовался друг. Он большой любитель почитать, но от литературной изнанки он далёк, в чем я ему завидую белой завистью.

– Да так,– ответил я. – Простые рассуждения о бренности бытия.

– Кто это читать будет? – полюбопытствовал он.

– Даже у никчемного писателя есть свои читатели,– пожал плечами я. – Читают же всю эту современную ерунду про драконов, принцев на белых конях и чудесные сказочные миры.

– Ну так там масштабы, раз люди пишут! – глубокомысленно изрек он.

– Ой, я тебя умоляю! – усмехнулся я. – Там масштабы только в рекламе, а вся эта однообразная писанина не стоит ломаного гроша.

– Завидуешь, потому что сам так не пишешь? – он посмотрел на меня, видимо ожидая бурной реакции на это заявление.

– Могу, но не буду! – ответил я. – Много ума не надо штамповать однотипные, унылые истории. Их потому так усиленно и рекламят, что иначе такую ерунду просто никто не будет читать. Вот ты бы стал?

– Нет,– покачал головой друг.

– Вот и я бы не стал,– сказал я. – Потому что я на девяносто девять процентов уверен в том, что знаю, о чем там написано и какой будет финал.

И я нисколько не кривил душой – да, по обложке книгу не судят, но исходя из её названия и аннотации было очевидно, что это очередная любовная история с участием магии, драконов, колдунов и прочей подобной нечисти. С обязательным хэппи эндом в стиле "и жили они долго и счастливо, а дракон оберегал их семейный замок". И всё на этом. А когда я озвучил свою позицию относительно данного литературного жанра, на меня тут же обрушился шквал критики: как я могу попирать данный жанр и не уважать его авторов? А вот так и могу, поскольку все эти так называемые авторы почти наверняка поверили рекламе и прошли пресловутые курсы "Напиши бестселлер за девяносто дней". На мой взгляд цель у этих курсов лишь одна – как следует на вас нажиться, и ничего более. Поскольку исходя из своего опыта смею заверить – за вышеназванный срок у вас получится лишь жалкий пасквиль с фабулой "Дон Карлос, я беременна!". Для того, чтобы написать что-то действительно серьёзное, нужны месяцы кропотливого труда, если не годы. Но это не значит, что нужно сдаваться, ведь не зря говорят, что успех приходит лишь к упорным. Если уж вы решили встать на путь писательства, нужно быть готовым к первым разочарованиям, критике, которая почти всегда предвзятая и необоснованная. Вас будут пытаться учить, как надо писать, даже обвинят в графомании. Мой вам совет – не обращайте внимания на таких вот доброжелателей-советчиков и не принимайте их слова близко к сердцу. Чтобы научиться писать, надо писать, это единственный способ чего-то достичь. Правда, мне с такими высказываниями, которые имели место здесь быть, успеха точно не видать. Но я по этому поводу не слишком огорчался, мои мечты о славе со временем утихли. Что думать о грустном? Природа, лес, речка – красота, одним словом! С возрастом начинаешь находить счастье в таких вот мелочах – когда ещё представиться возможность вырваться из плена каменных городских джунглей? Нас поглотила рутина, наши беззаботные годы остались позади, да и здоровье уже не то, что раньше. Подумать только, мы мечтали поскорее стать взрослыми, уму непостижимо! Знали бы мы тогда, что это не так радужно, как нам казалось! А если бы знали, то что? Мы не в силах остановить процесс взросления, поэтому нужно научиться принимать жизнь такой, какая она есть. Искать и находить счастье в мелочах. Ведь всё зависит от восприятия, как бы это банально не звучало.

Солнце уже почти скрылось за лесом. Я подбросил дров в костёр. Языки пламени устремлялись в вечернее небо, тихо потрескивали дрова, было тепло и хорошо. Вот и остался позади ещё один прожитый день, и хочется верить, что этих дней будет ещё очень и очень много.

Два одинаковых разных человека

Мой брат всегда был мне полнейшей противоположностью, по характеру, разумеется, внешне же нас иногда путали, как вы наверное уже догадались – мы близнецы. Он – усердно учится где-то там в престижном университете, а я работаю на автобазе водителем. Не дай Бог нам влюбиться в одну и ту же девушку. Конечно, учитывая наши кардинально разные предпочтения и взгляды на жизнь – это вообще невозможно. Он аристократ, а я простой парень, он всегда ходит в выглаженном с иголочки костюме, а я предпочитаю спортивный стиль. Его руки все время ухожены, а в мои уже прочно въелся солидол. Такие мы одинаковые, и в то же время совершенно разные. И с лучилась с нами из-за этого невероятная история. Близнецов не только в книжках и в кино путают, в жизни тоже, и дернула нас нелегкая на первое апреля поменяться ролями!

Утро началось со звонка в дверь, я разглядывал свое отражение в зеркале – оно было небритым, злым и невыспавшимся. Открыв дверь, я сначала подумал, что опять нахожусь перед зеркалом, лишь потом я сообразил, что отражение одето не в старую майку и штаны, а в красивый костюм, что пахнет оно духами, а не перегаром (вы не подумайте я совсем не пью, вчера был второй раз в жизни – мой юбилей, двадцать лет) Лицо отражения выбрито, волосы причесаны. Брат во всей лучшей форме стоял на пороге и улыбался.

– О-о-о-о,– протянул он. – Понятно, чем ты вчера занят был!

– Прекращай издеваться,– буркнул я сторонясь и пропуская его в комнату. – И так голова болит.

– Не надо тебе было так сильно то все-таки…

– Брательник, ну неужели ты пёрся в такую даль только ради того, чтобы читать мне нотации? Ты это брось, я нисколько не поверю!

– Нет, не нотации, а кое-что получше,– далее он выдал совершенно безумную идею.

Я только диву давался. Этот тихоня оказался вовсе не тихоней, а самым форменным тихушником – он предложил на первое апреля нам обменяться с ним местами и всех разыграть.

– Риска разоблачения никакого,– убеждал меня он. – Мы с коллективом собирались в ресторан, у одного из наших день рождения, вот ты за меня и пойдешь, а потом я приду, вот смеху то будет!

Ну а я что? Я ничего, все-таки брат редко о чем-то просит, так что грех отказываться! Да и потом – мы с братом вместе последний раз только в школе менялись местами на приеме к медсестре. Он, уколов, видите ли, боится. Нам родители для различия косынку дали. Как вы уже поняли, косынку на шею повязывал я, и шел во второй раз. Так почему не поменяться и теперь? Вот только это будет немного затруднительно.

– Жора,– я в сомнении посмотрел на брата. – Сейчас не школа, и косынкой мы поменяться не сможем, ты посмотри на меня, какой я, а какой ты!

– Да ерунда,– отмахнулся он. – Ты проведешь день у стилиста, за мой счет, а я проведу день в твоем гараже!

– Во! – хохотнул я. – Заодно там все в порядок приведи!

Мы вдвоем рассмеялись. Кто же знал, что у этой невинной забавы окажутся столь далеко идущие последствия!

Первое апреля я встретил не как обычно. Мы с братом поехали в салон красоты. В салон! Красоты! Со мной там возились как с привередливой дамочкой, маникюр, стрижка, укладка… Маникюр! А братцу тем временем было ох как несладко! Одна лишь мысль о том, что он, такой аккуратист и чистоплотный, человек, который терпеть не может грязи, копается в моем гараже, заставляла меня еле сдерживаться от приступов хохота. Да уж, братишка, это тебе не престижный универ! Со мной там возились незнамо сколько, но когда я посмотрел в зеркало, то оттуда на меня глядел мой брат – костюм, блестящие туфли, идеальный побор и гладко выбритое лицо.

"Да, Серега – подумал я. – Тебе хоть сейчас на свадьбу!"

Я тогда и не подозревал даже, насколько близок был к истине.

***

В гараже брата было просто НЕВЫНОСИМО грязно! И этот человек – мой с позволения сказать брат! Что же у них тут вчера было? Ясное дело – гуляли! Какая деградация, какое бескультурье – пить спиртное. В высшей степени отвратительно. Кругом были разбросаны обрывки газет и всякий хлам. Мне противно было прикасаться к опорожненным бутылкам и мятым одноразовым стаканам, я вынес бутылки на помойку, и по мере своих сил навёл порядок. Видела бы сейчас меня моя невеста… Единственное что здесь было разложено по местам – это инструмент. Господи, неужели этот неряха хоть в чем-то придерживается порядка? Ящики стояли открытыми и топорщились непонятного вида железками на каждой из железок были цифры – 10-12, 14-16, самая большая штуковина нумеровалась цифрами 22-24. Я взял её в руку – тяжелая, такой и человека можно убить, наверное. Я положил ее обратно. Единственное что мне было тут знакомо – это отвертка, их тут было нереально много, вернее отвертка была одна, но к ней прилагалось множество наконечников, я даже не подозревал, что такие бывают. И что ими крутят интересно? Приборы… Масса приборов и ничего непонятно… Что ими меряют? Плакаты звезд прошлого на стенах. Как можно это слушать? Ведь есть же классика, Бетховен, Лист, Бах… Гордость мировой музыки! А тут – Виктор Цой, Кинчев, Кипелов, Бутусов, Башлачев, Высоцкий, Шевчук, Юрий Клинских, Никольский, Николай Расторгуев и совершенно непонятно каким образом затесавшийся в эту компанию Андрей Макаревич. Ну и вкусы у брата! И почему наши пути так кардинально разошлись?       Стены помимо плакатов были покрыты надписями типа: каждой собаке – палку и кость, и каждому волку – зубы и злость, скованные одной цепью, связанные одной целью и солнце тело мое жгло, ветер волосы трепал, но я смысла жизни так и не узнал. Над входом красовался странный вопрос – что такое осень? Ответа не было. Я устало плюхнулся на сидение стоящих в гараже «жигулей». Водительское зеркало бесстрастно отразило моего старшего брата – грязное лицо, растрепанные волосы. Как ужасно, но дело того стоит. После уборки тут стало в разы приятнее. Даже рок-музыканты на стенах, и фразы из их песен придавали некую атмосферу уюта. В гараже словно бы жил рок-н-ролл. Который я так не переношу, все-таки.

***

Я зашел в родные пенаты – в гараж, то есть, и увидел зрелище достойное богов: мой братишка сидел на водительском месте моей «шестерки» и смотря на себя в зеркало чуть не плакал. Но следует отдать ему должное – в гараже был идеальный порядок, а он стал точной копией меня. Надо же, как один день на новом месте сильно меняет человека!

– Это просто ужас! – возмутился он, вставая мне навстречу. – Ужас!

– Что ты тут ужасного нашел? – улыбнулся ему я, стряхивая несуществующую пылинку с идеально чистого пиджака.

– Ты первосортный неряха!

– А ты первосортный зануда! – смеясь парировал я.

– Да уж,– ответил Жора. – Видела бы нас сейчас наша мама.

– Опять бы перепутала!,– я расхохотался. – Пошли домой, труженик, до кондиции тебя будем доводить!

– Опять уборка?