Warm

Небольшие, но многочисленные очаги вулканической активности в глубине материков дополняли силы пирокластических потоков, идущих с побережья, и создавали локальные очаги поражения продуктами извержения.

Воронки от взрывов продолжали исторгать раскаленный пар, подогревая атмосферу.

* * *

Народ, как их не просили отойти подальше, лез к Вторуше, чтобы послушать, что он расскажет о причинах такого сильного ожога. Парень пришел в себя после обезболивания, лежал на спине, тихонько стонал и часто просил пить. Его поили горьким отваром из разных трав, применявшихся для заваривания чая, правда, в чай их добавляли раздельно.

– Ну, скажи уже, что случилось? – Не унимался Гордей. – Ты людей отвезти успел?

– Угу. – Не разжимая губ, ответил Вторуша.

– Ну, а там как, тоже разруха?

– Угу…, похуже нашего.

– Да ты что-о-о. – Гордей собрал бороду в кулак. – А этот взрыв? Мы видели отсюда, он близко к вам был?

– Угу, близко…, я уже обратно ехал… земля… поднялась… потом взрыв… жар… я упал в овраг… в ручей…, но спина торчала… я кричал… чуть не задохнулся… Ласточка…всё… насмерть. – Вторуша положил голову на влажную подушку, набитую сеном.

– Ничего себе! – Изумился Гордей. – Ты был прав, барин, Сергеич. Как думаешь, Вторуша, люди, которых ты отвез, пострадали?

Парень беззвучно двинул головой, подтверждая опасения банщика.

– Черт! Надо было оставить их здесь. – Александр раздасадованно стукнул рукой по столу.

– А то бы они остались? А остались бы, столько нервов нам сделали, вплоть до того, что упрекали бы в том, что мы специально все устроили, чтобы испортить им отдых. – Возмутился Гурьян. – Ничего, баба с воза…

– Ты такой жестокий? У них же дети. – Возмутилась Аглая, пытаясь усадить в печку котелок с едой, чтобы разогреть.

– Ладно, детей жалко. – Согласился Гурьян. – Вернутся, приму их всех с распростертыми объятьями.

– Не вернутся. – Тихо произнес Вторуша.

Его услышали и затихли. Страшная правда постепенно начала доходить до каждого. Случилась не просто катастрофа, а катастрофа, погубившая людей. В избе наступила тишина, нарушаемая дробью дождя и журчанием многочисленных струек воды, падающих с потолка. На душе сделалось уныло, тяжко и пусто, будто внутренности заполнил космический вакуум.

Ворона, решившая присесть на крышу избы, усугубила ситуацию громким карканьем, будто накликивала беду.

– Уйди, дура, – беззлобно произнес Гордей, – без тебя тошно.

Ворона не улетела, напротив наверху раздался шум крыльев и воронья перекличка.

– Разлетались. – Александр выглянул в окно.

Теперь, когда в нем не было стекол, выглядывать можно было прямо на улицу. Его удивило, что птицы летают в сильный дождь. Но с другой стороны, в последнее время произошло много чего удивительного. Птицы расселись на крышу и принялись громко общаться, не затыкаясь ни на секунду. Выглядели птицы неопрятно. Дождь намочил и растрепал перья, что должно было осложнять им полет.

– А зачем вам куда-то лететь? – спросил их Александр.

Ему ответили хоровым карканьем. Александр понял только интонацию птиц, тревожную, предупреждающую. Птицы отдыхали минут пять, после чего взмыли в воздух и быстро исчезли за стеной дождя. Поведение птиц напрягло тренированную интуицию Александра. Птицы были каким-то предупреждающим сигналом.

– Это, я выйду, осмотрюсь. – Предупредил Александр людей.

– А что вы там увидите, дальше тридцати шагов ничего не видно. – Гурьян для верности выглянул в окно. – Вот.

– Не знаю, просто у меня чутье.

– Смотрите, чтобы молния в вас не попала. – Распереживалась Аглая за шефа. – Через пять минут каша будет готова. С кроликом.

– На кашу я приду, даже если в меня попадет молния. – Александр решительно открыл дверь, вышел и пошлепал по теплым ручьям к воротам городища.

Ему показалось или это было на самом деле, но дождь как будто стал теплее. От земли и стен домов парило. Александр попробовал на язык мокрую от дождя руку. Вкус дождя был непривычным, каким-то химическим. Его это не удивило, он ведь так и предполагал, что дождь вызвали испарения, поднимающиеся из расщелин. Непонятно только с какой глубины они поднялись, чтобы иметь такой вкус.

Александр забрался в вежу(дозорная вышка) над воротами. Удивился лишний раз тому, как крепко было сделано сооружение. Бревна только немного разъехались от страшного землетрясения. Дождь мешал слушать, барабанил по дереву, шумел потоками в воротах. Александр постоял немного, понял бесцельность своей затеи и решил, что спустившись вниз и пройдя метров сто от городища, он сможет узнать гораздо больше.

Глиняная тропинка, ведущая к подножию холма, превратилась в очень скользкий каток. Как следствие, Александр сразу упал и покатился вниз. Ему удалось вытолкнуть себя на траву и остановиться.

– Тупое решение. – Александр оглядел себя. С одежды стекала грязь.

Он принял в сторону и, проваливаясь по щиколотку в мягкую почву, спустился вниз, почти к самой реке. Исчезнувшее после землетрясения русло снова наполнялось водой. На поверхность всплыла мертвая рыба, задохнувшаяся на воздухе и медленно двигалась по течению. Река по-прежнему куда-то текла. Александр решил, что к ближайшему разлому.

Он прошелся немного вдоль берега, не встретив больше ничего необычного или подозрительного, что могло бы как-то объяснить его тревожные предчувствия. Местами, бегущие с холма потоки, создали настоящие препятствия. Форсировать их не хотелось. Александр уже решил, что ничего ему больше не откроется и пора возвращаться назад. Не дай бог, его подчиненные решат пойти его искать, а это могло привести только к одному, искать пришлось бы друг друга. Видимость была, как в сильный туман, не больше пятнадцати-двадцати метров.

Александр пригляделся. Туман на самом деле был. Не густой, но вкупе с дождем совсем непроницаемый. Александр поднял лицо вверх, под теплые струи дождя и чуть не получил спикировавшей на него вороной. Птица упала ему под ноги и забилась в конвульсиях. Александр нагнулся и приложил к ней ладонь. Ворона оказалась горячей, будто ее ошпарили кипятком. Она раскрывала рот, а ее язык был ярко-красного цвета. Да и глаза птицы ему показались необычными. Белыми, как у вареной рыбы.