Мир Тараумара

– Держаться Кощея… или Компаса.

– Кого? – удивилась Настя.

– Есть люди… от природы с чутьём направления… я не из них… может… кто из вас окажется… хорошее подспорье.

– Я по жизни… всегда… не туда… шёл, – признался Степан.

– Я тоже, – усмехнулась Настя.

– Жаль… держитесь меня… а я Кощея. – Фёдор отвернулся, дав понять, что не собирается тратить силы на болтовню.

К очередному обрушению Края Степан уже подготовился. Он подсознательно начал ждать его заранее, и когда оно случилось, легко удержался на ногах и даже поддержал Настю. Громыхнуло сильно, но уже привычно. Новый Край образовался примерно в километре позади них. Степану даже показалось, что они увеличили разрыв и через пару часов смогут остановиться на короткий привал.

Толпа, выбежавшая из посёлка, здорово поредела. Не в два, и не в три раза, а гораздо сильнее. Все опытные бегуны бежали примерно одной группой, а новички растянулись, и многие из них оказались на самом Краю. Поднявшееся в результате обрушения облако пыли настигало их. Степан мысленно поблагодарил судьбу за то, что им встретился Фёдор, взявший на себя труд объяснить ситуацию и предостеречь от возможных глупостей.

Солнце начинало печь. Степан снял майку и повязал на голову. Настя в искусственном спортивном костюме тоже начала париться.

– Снимай куртку… бери мою майку, – предложил Степан очевидное решение.

– Тут люди, – застеснялась Настя.

– Этим людям… не до твоих… сисек.

– Давай, – она скинула одним движением куртку и протянула Степану.

Он отдал ей свою потную майку в пыльных разводах. Настя надела её. Оказалось, что в груди немного тесновато, но так она меньше скакала на бегу.

– Отлично! – Настя осталась довольна обменом.

Степан примотал её куртку на голову, подвязав рукава под мышками. Потное тело быстро покрылось влажной пылью, защищающей от солнца. Пот стекал ручейками к пояснице, оставляя светлые полосы, но они быстро темнели от налипающей пыли. Монотонный бег помогал не концентрироваться на усталости. Наверное, как и многие, кто очутился в этом странном мире впервые, Степан задумался о том, что будь у него велосипед, он мог бы выиграть такую фору, что никакой Край был бы ему не страшен. Наверное, поэтому их здесь и не имелось.

Ещё он думал о том, что смерть в этом мире, возможно, не имеет того же смысла, что и в том, откуда он родом. Степан не родился здесь, не имел родных, близких, словом, не создавал жизнь, ради которой и нужно жить. Мир, как назвал его Фёдор, Тараумара, выглядел на вид искусственным, возможно, и смерть здесь симуляция, вроде окончания игры. Стоило ли терпеть лишения ради ничего не значащей смерти?

Как бы в противовес его мыслям он стал свидетелем её. Мужчина впереди, на вид не новичок, упал на землю и задергался в конвульсиях. Никто не остановился и не обратил на него никакого внимания. Когда Степан поравнялся с ним, человек уже выглядел мертвым.

– На аневризму аорты… похоже, – предположила Настя.

– Бедняга.

На самом деле Степану было не особенно жаль погибшего. Возможно, смерть являлась самым лёгким способом выйти из этой игры. Ему мешал принять её инстинкт самосохранения, панически ратующий за любые способы избегания, и неожиданное знакомство с Настей. Все-таки в предвкушении отношений и переживании чувств заключалась особенная тяга к жизни. Степан взял Настю под локоток, поддавшись нежности. Она повернулась к нему чумазой мордахой. Сквозь природный «грим» сложно было рассмотреть привлекательные черты её лица. Оно выглядело неряшливым и смешным, но Степану это показалось милым. Он улыбнулся. Настя улыбнулась в ответ. Он сам был сейчас таким же смешным и непривлекательным.

– Не устал? – спросила Настя.

– Не сильно. – Язык его при этом сухим наждаком царапал рот, и пить хотелось неимоверно. – А ты?

– Начинаю… уставать… семь часов… не выдержу.

– Брось… эти мысли… сможешь. – Степан испытал шок от её признания.

Несмотря на краткий, но насыщенный миг знакомства, а по-иному здесь и не могло быть, он дорожил им. Без Насти он сразу почувствовал бы себя слишком одиноким. Она стала настоящим противовесом непонятному, жестокому, немилосердному миру Тараумара. Как два заряда, они образовывали с ней единое целое, имеющее смысл, а по раздельности их ждала только Бездна.

– Голова кружится, – призналась она. – Давай остановимся… на пару минут?

– Только пару.

– Да.

Настя остановилась и сразу же села, тяжело дыша. Сняла кроссовки и оказалось, что обе пятки у нее в крови. Новая, но дешёвая обувь сыграла негативную роль.

– Выброси… беги босиком, – посоветовал Степан и пнул кроссы с дороги.

– Подошву сотру… за семь часов.

– Возьми мои носки, – предложил Степан. – Держи. Не обессудь за запах.

– Плевать. – Настя натянула их.

Пятка оказалась где-то на уровне щиколотки.

– Спадут, – догадался Степан. – Натяни их поверх штанины.

Настя заправила штанины в носки и осмотрела результат.

– Какой ужас. Видели бы меня сейчас ухажеры, – она горько усмехнулась и вытерла полившийся градом пот с лица.

Вместо этого размазала грязь и стала ещё смешнее. Степан не преминул посмеяться над ней, но смех перешел в кашель из-за саднившего от сухости горла.

– Надо бежать, Насть. – Он протянул руку.

– Ещё минутка, и я буду в порядке.

Степан посмотрел в сторону Края. Пыль, поднятая прошлым обрушением, осела, открывая взгляду границу, за которой не было ничего. Выглядело это пугающе странно. Он почувствовал, что НИЧЕГО – это правильное определение места за Краем, и оно страшнее смерти. Там не имелось среды, в которой могла существовать бессмертная душа. Край был границей, отделяющей их от полноценной смерти, а бег – последней надеждой на спасение.

– Насть, ты такая, о какой я всегда мечтал, – Степан решил простимулировать её найти силы, – но боялся иметь.

– Ты сказал это девушке, которая выглядит, как Чингачгук в боевой раскраске? – Настя сделала попытку засмеяться, но тоже закашлялась.

– Ты знаешь Чингачгука?

– Удивлен?

– Да.

– Случайность. Жила летом у бабушки, а у неё не было интернета, зато стояло полное собрание Джеймса Фенимора Купера. Вот так я и узнала про Чингачгука, Зверобоя и остальных.

– Чингачгук не стал бы раскисать на солнце. – Степан не прекращал попыток мотивировать подругу продолжить бег. – Смотри, мы скоро окажемся в хвосте, а до обрушения осталось всего ничего.

Кто-то из новичков, увидев сидящих, упал рядом, тяжело дыша.