Детектив «Седьмой флот»

– Точно! Нам не привыкать! За то и выпьем. Завтра же отправлю супругу к сыну за кордон. Зятя отозвал из командировки, чтобы эвакуировал куда-нибудь дочку с внуком. Тачку и охрану ты видел.

– Значит, полный ажур? Готов дать отпор маньяку!

– Будь уверен! Только переживаю, чтобы ничего со мной не случилось именно теперь. Замутил я проект – дело всей жизни! Если выгорит, то приберу к рукам практически весь турбизнес на черноморском побережье. Прикинь?!

От услышанного екнуло сердце. Передо мной снова сидел заносчивый бизнесмен и депутат, стремившийся удержаться в привычной для себя колее.

Попутно мелькнула полубредовая мыслишка:

«Что если вся эта медвежья катавасия нацелена на Бокальчука? Тогда причем Доход и Костюченко? Абракадабра какая-то! Небось, от вина и жары сумбур в голове».

Неожиданно запиликал один из трех смартфонов, лежавших перед Вадимом на столе. Прижав к уху, он с минуту молчал, потом поморщился и матерно забубнил:

– Да… я их знаю. Нет… нормальные пацаны… не надо протоколов! Езжай, забери их, Репа! И мотык пусть вернут. Спасибо! С меня кабак, – отложил телефон и потянулся за графином.

Я успел перевернуть свою пиалу, предположив:

– Пашину наружку повязали? Не беда. Извини, но пить больше не буду.

– Как знаешь. Да, захомутали пацанчиков. Самчуковские топтуны постарались.

Запиликал другой его телефон, и переговоры возобновились:

– Да… это мои! Издеваешься, Шура?! Под меня копаешь?! Дай команду, чтоб отпустили! Пусть едут прямиком сюда… премиальные выдам! – сбросил вызов, нервно хохотнув. – Проф до Николаева добрался. Мало не покажется! Прикинь, повязали моих орлов прямо под домом! Они прикрывали джип, на котором тебя привезли, а самчуковцам привиделось, будто засекли вражеский хвост. Короче дурдом!

– Ни фига себе! У Профа длинный щупальца! – наряду с изумлением я польстился вниманием и опекой. – Однако у меня эскорт! Шура держит слово. В принципе мало что поменялось. Стреножили, да не тех.

– Все что не делается – к лучшему, – взбодрился Бокал. – Хоть и не попались недруги, зато убедились, с кем имеют дело! Посему предлагаю закругляться. Покуда они в ступоре, успеете выехать из города. Даю в сопровождение лучших бойцов. В Скадовске будете до полуночи. Переночуете на нашей базе, а поутру – за дело. Местные подмогут.

– В каком смысле?

– Нюра не единственный, кого я направил на путь истинный. Завтра узнаешь.

В очередной раз запиликал и заерзал по столу увесистый смартфон Бокальчука. Он опасливо покосился на экран и заулыбался:

– Какие люди?! Пан Юнкер!! – восторжествовал, приняв вызов. – Здравия желаю! Угадал – Кучер у меня! Шашлык доедает…

???

На протяжении учебы Виктор Иванович Черноух исправно выполнял обязанности заместителя командира нашего олимпийского взвода. Денно и нощно был правой и левой рукой Вовы Вишенцева.

Оба заявились на вступительные экзамены в дембельском обмундировании. Только китель комвзвода украшали стройбатовские эмблемы, а на сержантских погонах Черноуха красовались гусеничные танчики. Улыбчивый усач восполнял недостаток роста высокими каблуками безупречно начищенных сапог, маскируя завитками бакенбардов юношеский румянец.

Форма сидела, словно влитая. В осанке и выверенных движениях угадывались щегольские манеры младших офицеров царской армии. Чем не юнкер?!

Ежели предстояло кого-то взгреть, усища замкомвзвода дыбились, бакенбарды круче завивались, а очи угрожающе выпучивались. С подобной миной он тужился отвечать на семинарских занятиях, особенно если нуждался в подсказке.

Черноуха уважали и любили за веселый нрав, рассудительность и покладистость. С Вишней у них получился тандем по типу – добрый и злой дознаватель. Правда, зачастую приходилось меняться ролями в зависимости от обстоятельств.

После выпуска Юнкер вернулся в родной Крым на должность инспектора уголовного розыска симферопольского главка. Через пару лет успешно сдал экзамены в академию МВД на заочное отделение. Мы изредка виделись в Киеве, и я не раз бывал в гостях у Черноухов, наведываясь на полуостров по служебным делам или во время отпуска.

???

Возглас Бокальчука прервал воспоминания:

– Извиняй, Витек – трубу Слону не дам! Сам перескажу. Он шибко поспешает в Скадовск. Выяснит все по Вишне, потом уже к тебе. Мои бойцы подвезут до Армянска – там и пересечетесь. Накануне созвонитесь. Бывай!

Отложил мобильник, перевернул пиалу и стал наполнять.

– Возражения не принимаются, – строго упредил. – На коня!

– Ладно, выпьем. Все равно командировка затягивается. Неужто медведи в Крыму объявились?

– Пока нет, но… короче, Слоник пропал.

– Вот те раз! Нехорошо это.

– Поэтому я и сказал, что приедешь. Юнкер позвонил Летописцу, чтобы тот разместил на сайте информацию про Слоника, а Сеня все выложил. О медведях, о спичках, о твоей командировке.

– Может, Слоник загулял? Хотя, это нонсенс.

– Во-во! Саня еще тот аскет! Помнишь, как в школе штундой прозвали? Говорят, таким и остался. Жена позвонила Черноуху из Джанкоя. Истеричит, причитает, что благоверный вторую ночь дома не ночует. В жизни такого не было. До этого неделю ходил, как в воду опущенный. Юнкер все новости до кучи сложил и чуйка подсказала, что пахнет жареным.

– Точно. Интуиция Черноуха еще не подводила, – невесело заключил я.

Заодно припомнил, как с первых дней учебы сдружился с толковым и немногословным крымчаком, получившим из-за меня прозвище Слоник.

После выпуска Саня получил назначение в родной Джанкой и с тех пор мы не виделись.

Однажды Юнкер упомянул, что Кухаренко вышел в отставку в звании подполковника. Руководил в Джанкое службой угрозыска по линии несовершеннолетних.

???

Хватило пары минут, чтобы распрощаться с Бокальчуком, не забыть сумку и умоститься в прохладном салоне «Прадо».

Менее чем за полчаса бронированная махина домчала до Херсонского шоссе. Я только подумывал вздремнуть, а водитель уже закладывал крутой поворот, выруливая на Скадовский тракт. Не сбавляя скорости, шел на обгон, оставляя позади бесконечные колонны неповоротливых фур и чадящих грузовиков. Изредка семафорил дальним светом или упреждал о маневре спецсигналом, напоминавшим утиное кряканье.

Я лишь опасливо косился на улыбчивого коренастого брюнета, который успел поведать, что за бесконфликтность и веселый нрав коллеги по цеху нарекли его Лютиком. Позади на заднем сидении развалился долговязый жилистый блондин, назвавшийся непонятным погонялом Борила.

Броневик проносился мимо придорожных фермерских рынков, обустроенных в лесополосах или на кромках необозримых арбузно-дынных баштанов. Стройные ряды пирамидальных тополей тянулись за линию горизонта и будто растворялись в сиренево-бирюзовой дымке южных сумерек.

Совсем стемнело, когда миновали стелу с надписью: «Скадовск». Лютик ориентировался на местности и, убавив скорость, уверенно рулил по немноголюдным улочкам засыпающего городка.

Вскоре за окнами потянулись глухие заборы и кованые ограждения пансионатов и баз отдыха. Свернув с дороги, броневик уперся бампером в металлические ворота. Створки заскрипели, и казалось, нехотя разъехались в стороны.

Кроссовер прокатился по аллее, освещенной садовыми фонарями, и остановился у ступенчатого крыльца трехэтажного здания, напоминавшего санаторный корпус.

Поздних визитеров встретила статная дама с высокой прической. Услужливо распахнула стеклянную дверь, поздравствовалась, как со старыми знакомыми и сопроводила на второй этаж. Расселила по разным комнатам и чинно удалилась.