Аз Бога Ведаю!

– Дай знаний! – взмолился Приобщенный Шад и повалился в ноги. – Поделись со мной! Мы же братья! И корень у нас один: мы сыновья Тогармы!

Иосиф улыбнулся. Сквозь лик черного хазарина проявился белый род Ашинов.

– Уймись, поганый! Не смей соединять наши роды. Верно, мы потомки Тогармы. Но мой родоначальник Хазар! А твой – Булгар презренный!

– А по закону крови?! – вскричал каган-бек. – Мы – от единой плоти!

Богоносный наследник лишь рассмеялся:

– Безумный!.. Ступай в гончарню и взгляни, на чем стоят законы. Ком глины может стать амфорой для вин, а может – и горшком для испражнений. И все – на одном гончарном круге, под одной рукой. Я богоносен! А ты служить станешь мне шаб-батгоем, поскольку всего лишь приобщен.

Каган-бек на короткий миг потерял самообладание и, потрясая руками – то угрожая, то плача, заговорил:

– Отдай мне твою власть! Отдай! Владея Таинствами, я покорю мир! У моих ног будут лежать арабы и ромеи! Я одолею Русь. Весь Север! Все народы принесут мне дань, а их боги склонятся перед богом Яхве! Наш Вседержитель в мире воцарится! А на земле только одна империя – Хазария! Ты же, Иосиф, будешь моим соправителем. Я не обижу тебя! Ведь и сейчас по ритуалу я буду сажать тебя на престол! А выйдет срок – с престола уберу! Я над твоим престолом имею власть!

Богоносный наследник неожиданно ударил Приобщенного Шада ногой в лицо.

– Довольно мерзких слов! Хватит и той власти, что ты имеешь. Поскольку невероятно глуп!

Каган-бек зажал разбитое лицо, склонился, утирая кровь. Наследник швырнул ему свою набедренную повязку.

– Утрись, нечистый!.. Ты покоришь народы? Ты возвысишь Хазарию над всеми? Мне правду говорили, все Приобщенные теряют последний разум… Ты не возвысишь Хазарию, а напротив, разоришь и сгубишь. Она растворится среди покоренных народов. Пока ты у власти, твоя империя кое-как продержится. Но умрешь, и Хазария умрет вместе с империей из дурных, но сильных государств. Это уже бывало на земле… Да полно метать бисер!

Богоподобный взбил подушку, на короткий миг отвернувшись от каган-бека, и тот со стремительностью змеи сунулся к одру и ловко набросил шелковый шнурок на шею наследника. Сдавил удавку намертво – тот не дрогнул! Преодолевая силу рук Приобщенного Шада, взбил-таки подушку и улегся, как хотел.

– Ты явился венчать меня на трон? – вымолвил он сдавленно. – Да ритуал нарушил. Мой отец – каган Аарон – пока еще жив. А двум каганам на троне не бывать.

– Он мертв! – хрипя от напряжения, сказал каган-бек.

– Лжешь, презренный, – храня спокойствие, промолвил богоподобный наследник. – Каган жив!.. Или хочешь удавить меня? Напрасно, твоя земная власть умрет со мной. Сними удавку.

– Не сниму! – злорадно хрипел душитель. – И жизнь не отниму, живи. Но выдавлю из тебя суть Великих Таинств. Говори! Что делал в Иудее столько лет? Прошел путем Исхода? Что еще?!

Шелк резал горло, веревка пропиталась кровью, однако наследник чуть побагровел и усмехнулся:

– Сказать?.. О, Всевышний!.. Так и быть, скажу. Учился в Иудее.

– Чему?! – Приобщенный Шад опрокинул жертву и сел на грудь.

– Тому же, чего жаждешь ты: искусству править миром.

– Как править миром? – налившись кровью, прохрипел каган-бек, словно не он, а его душили. – Ну, говори!

– Ну, полно, каган-бек, – смех унимая, вымолвил богоносный наследник. – Жаль тебя… И потому выдам одну тайну. Запомни, безмудрый: кто руку поднимет на богоподобного – своей рукой удавлен будет. Не казни же себя, Приобщенный!

Каган-бек задыхался, глаза полезли из орбит, и изо рта вдруг пошла пена и вывалился язык, похожий на баклажан. Он выпустил шнурок и откатился на пол. Едва отдышался, корчась, с трудом поднял голову. Безумный страх вдруг пронзил его.

Наследник снял с шеи шнурок – следа на коже не осталось!

– Я знал, с какой мыслью ты явишься ко мне, – проговорил он медленно, поиграл удавкой. – Отец мой Аарон жив, но разум у него помутился. Хоть правил он всего половину срока, назначенного промыслом божьим, но далее править не может… Ты слышишь меня?

Окаменевший Шад слегка качнулся, быстро закивал. Разбитый страхом, словно грозой, он приходил в себя. Наследник продолжал:

– По закону предков тебе блюсти престол. Ты волен возводить на трон или низвергать с него. Земная жизнь Хазарии вся в твоей власти. Подумай теперь сам: возможно ли, чтобы безумец – мой отец – был подобен богу?

Каган-бек вновь закивал и вызвал недовольство.

– Очнись, булгар нечистый! Ты же царь, не кукла! И ты не первый из земных царей, кто покушается на власть кагана, прельщенный Таинствами. Это случается всякий раз, как только каган умирает. Ваш богомерзкий род всегда стремился занять высший трон. Чуть приобщат очередного каган-бека, на йоту приоткроют Таинства – он уж возомнит себя великим! И требует большего, чем даровано Ашинами… Что киваешь? Я спросил: возможно, чтобы сумасшедший правил духом Хазарии?

– Нет, невозможно! – вскричал Приобщенный Шад. – С рассудком утрачивается богоподобный образ…

– Так пойди к нему! – велел Иосиф и подал шелковый шнур. – Исполни заповеди предков. Да не медли!

Приобщенный отпрянул, заслонился рукой.

– Если он… здоров рассудком?!

– Заря не может вставать на Севере, – пояснил наследник. – Она всегда бывает на Востоке утром, на Западе – вечером.

– Я тоже… видел! – со страхом признался каган-бек. – Заря была на Севере. И луч потом светился до полудня…

Наследник ударил шнурком по лицу царя:

– Ты усомнился в истинном учении?

– Нет! Нет!.. Но видел!

– И это уже бывало, – вздохнул наследник и повесил на руку каган-бека удавку. – Светился Север… Ну и что? Да солнце там не вставало и не встанет!.. Ступай, куда велел!

Дрожащей рукой Приобщенный Шад взял шнур и, кланяясь, удалился. Наследник усмехнулся ему вслед:

– Заря на Севере!.. Всего лишь заря, а готов уж богу душу отдать!

Покинув бедную лачугу, каган-бек направился ко рву и на мгновение замер: среди отбросов городских, в смердящей грязной луже сидел младенец – старший сын небесного царя Хазарии, сам будущий священный каган и управитель богоподобный.

Сквозь мерзость нищеты и нечистот виднелся род Ашинов…

От своего сотворения триединый мир был неделим. В безбрежном океане Времени плыла Земля, а в нем существовало всего лишь три Пути: по первому двигалось Солнце, звезды – по второму, по третьему же ходила Тьма. В том месте, где они пересекались – на Распутье – родился новый мир, новая стихия космоса – Род Человеческий.

Распутье… Оно может и свести народы, пришедшие из разных сторон, и развести в разные стороны. Оно имеет магическую суть, поскольку родина людей притягивает к себе с необоримой материнской силой, однако же при этом никогда не в состоянии удержать возле себя: жажда к пути и странствию, к открытию новых мест и земель всегда побеждает. Потому и невозможно было жить на Распутье: лежащие у ног дороги тянули изведать их, как тянет из дома всякого возмужавшего отрока – что там за холмом, за перелеском?.. Но куда бы не ступал он, все равно возвращался к началу всех Путей и снова оказывался на Распутье, ибо нельзя было миновать родины.

Род Человеческий возрос и возмужал, и страстью гонимый познать, что суть Свет, а значит, бог, имея просвещенный ум, но душу незрячую, вздумал испытать, что станет, если он, человек, взожжет протуберанец на земле – такой же, как на солнце, то бишь силой разума достигнет промыслов божьих.

И возжог!

Пожар великий землю охватил и долгий срок пылал от окоема до окоема, но, даже погаснув, сделал пространство непригодным для жизни и процветания. Спустившийся из стран Полунощных великий хлад согнал людей с обжитых мест, и разбрелись они по нехоженым сторонам, без путей и дорог, оказавшись в мире Хаоса. Чужие звезды светили над головой, иным путем двигалось солнце, неведомые реки бежали к незнаемым морям и безбрежным океанам. Мечта отыскать Распутье, чтобы встать на нем и, осмотревшись, вновь найти дороги, мечта вырваться из Хаоса и утвердиться в мире становилась неодолимой. И тогда круто заваренные в одном котле роды, племена и народы дерзнули выстроить новое Распутье, чтобы, достигнув небес, оглядеть пространство, в коем они оказались.

И небеса взирали с тоской, как среди песчаных, жарких и густонаселенных мест гигантской спиралью вздымалась башня. Да напрасным был труд безумцев! Всемогущий Хаос разрушил Вавилон и, разделив народы, так разметал их по земле, что пыль Времен тысячелетиями кружилась в воздухе и, оседая, навечно хоронила и само Распутье, и все пути к нему. Земля обетованная погребена была, но память о ней лишь разжигала страсть поиска. А Вавилон, этот новоявленный Хаос, успел сотворить свое черное дело, поделив мир на тысячи частей.