Живая вода

ПРОНСКИЙ. Я остаюсь здесь.

СЫРОМЯТНЫЙ. А что я скажу командиру? И тому, из Смерша?.. Нет, лейтенант, так не пойдёт. Из-за какого-то сопляка, гниды, башку свою подставлять? Сначала здесь, а потом – там… На кой тебе ляд?

ПРОНСКИЙ. На день укроюсь где-нибудь. А ночью на бревне уплыву к своим.

СЫРОМЯТНЫЙ. В такой воде? На бревне?.. До середины не выгребешь.

ПРОНСКИЙ. Выгребу, с Божьей помощью.

СЫРОМЯТНЫЙ. Серёга?!. Утром хватятся генерала! Тут такое начнётся!..

ПРОНСКИЙ. И вам будет лучше в этой душегубке вдвоём. Если что – прикрою. Запасные диски и гранаты оставь…

СЫРОМЯТНЫЙ. Но что я скажу?!

ПРОНСКИЙ. А скажи – лодка течёт, спускает, ненадёжная. Потому пришлось разделиться. Про мальчишку молчи, ни звука.

Пауза. Сыромятный начинает молча метаться. Вдруг.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Прошу иметь внимание, Архангел Гавриил, Архангел Михаил. Я понял… мысль Господа. Он просит мой сын Томас, как жертва. Он послал вас дать мне разум, послал испытание веры… Томас не больной, Томас жертвенная овца. (По-немецки.) Агнец Божий, жертвенная овца. Поэтому он большой, жирный. (По-русски.) Господь давал испытание патриарх Авраам, Исаак, сын Авраам, взял хворост, отец взял нож и имел желание убить свой сын, жечь на огонь – давать жертва Господу. Доказать свой истинный преданность и вера.

СЫРОМЯТНЫЙ. Что он мелет? Что мелет?.. Совсем с ума сошёл?

ПРОНСКИЙ. Нет, старшина… Это библейская легенда об Аврааме.

СЫРОМЯТНЫЙ. Так он, вроде, говорит – сына в жертву? Сам убить хочет?

ПРОНСКИЙ. Так сделал Авраам…

СЫРОМЯТНЫЙ. Ну и фашист! Своего сына?.. Ни хрена себе…

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Имею желание доказать любовь Господу и Дева Мария. Прошу дать нож. Прошу развязать рука и дать нож.

СЫРОМЯТНЫЙ (пятится). А ведь зарежет!.. Чую… Лейтенант, я же как зверь чую… Убьёт!

ПРОНСКИЙ. Господь не позволит приносить кровавую жертву. Авраам не убил Исаака, только занёс нож. Архангел остановил руку.

СЫРОМЯТНЫЙ. Может, тот Авраам и не убил. А этот… Ты посмотри в его глаза!

ПРОНСКИЙ. Это испытание любви и веры к Богу.

СЫРОМЯТНЫЙ. Да на хрен такие испытания! В библии мало ли чего не нагорожено, это не наша жизнь, и не война с фашистами. Он же нелюдь, гляди…

ПРОНСКИЙ. Давай развяжем и дадим нож. Кто сказал, что времена нынче – не библейские?

СЫРОМЯТНЫЙ. Не понимаю… Он же отец! Ладно там, генерал гитлеровский, фашист. Но отец ведь?

ПРОНСКИЙ. Говорю же, это испытания Бога!

СЫРОМЯТНЫЙ. Испытания… А если он вправду станет резать, замахнётся, а не убьёт? Если рука остановится?

ПРОНСКИЙ. Значит, придётся тебе поверить – Бог есть.

СЫРОМЯТНЫЙ. Одному мне поверить? А тебе?

ПРОНСКИЙ. А я уже… верю.

Пауза. Сыромятный отступает теперь от Пронского.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Архангелы! Михаил, Гавриил! Развяжите мой правый рука! Прошу дать нож!.. Томас, страх нет. Есть любовь, вера – нет сомнений и страх.

ПРОНСКИЙ. Я развяжу его и дам нож.

ТОМАС (по-немецки). Скоро наступит рассвет, отец. Я люблю, когда всходит солнце. Из моей амбразуры всегда видно восходящее солнце. Красное и очень большое. Пулемёт красный, руки красные…

СЫРОМЯТНЫЙ. Что говорит? Что он говорит?! Хочет, чтобы его отец зарезал?

ПРОНСКИЙ. Нет, он любит, когда всходит солнце. Ждёт утро.

СЫРОМЯТНЫЙ. В душу Христа!.. Вы меня с ума сведёте!

ПРОНСКИЙ. Я дам нож…

СЫРОМЯТНЫЙ. Нет!.. Никаких испытанй. Мои нервы вам полигон что ли? Всё, хватит, наслушался. (Хватает, трясёт Пронского.) Ты-то чего, ошалел? Ладно он от горя ум потерял, сын всё-таки. Но ты – от чего?!. Ещё и князем называешься! Князья-бояре! Народом правили! Посходили с ума и правили, потому и бардак начался, потому вас в семнадцатом и скинули к чёртовой матери. А не выдрючивались бы, не забивали бы себе головы всякой галиматьёй, философией, глядишь бы, и до сих пор сидели. И порядок бы в мире был, может такой войны не случилось. Нет, всё испытания вам нужны! Попробовать брата зарезать, сына зарезать… А вдруг, как в библии получится? Только хрен вот! Это для дураков написано. Получится, как в жизни!.. Не дам ему сына резать!

ПРОНСКИЙ. Тогда я вынужден остаться здесь, старшина.

СЫРОМЯТНЫЙ. И тебя не оставлю.

ПРОНСКИЙ. Если на бревне не приплыву – приедешь за мной на лодке. Потом, на следующую ночь.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Вы есть Архангелы? Прошу отвечайт, господа. Я старый, плохо имею зрение… Господин офицер? Господин солдат?

СЫРОМЯТНЫЙ. На войне так не бывает – взял и приплыл. Что завтра будет, что через час будет, через минуту – никто не знает, даже Дева Мария. Хватятся снятых часовых, потом генерала – крышка тебе будет! Ты это понимаешь? Ты тут больше часа не просидишь! И Бог не поможет… А если наши допросят и начнут артподготовку? Кто о тебе подумает? Да с землёй смешают и всё… Не оставлю.

Вдруг хватает Томаса, отрывает от отца.

ПРОНСКИЙ. Что?.. Что ты хочешь делать?

СЫРОМЯТНЫЙ. Не твоё дело, лейтенант. Вы все – чокнутые!.. (Томасу.) Пошли! Вперёд, жертва неудачного аборта! Ком, ком, агнец божий, недоносок… Из-за тебя такой сыр-бор!..

Уводит, почти уволакивает из костёла. Пауза.

Картина третья

ПРОНСКИЙ. Не волнуйтесь за сына, генерал. Этот человек не сделает зла Томасу. Он очень благородный человек. И чистый.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Да-да, князь, имею полная истинная вера. Русский солдат благородный. Господь по эта причина любит и давал победа.