Живая вода

СЫРОМЯТНЫЙ. Нет! Шипит, зараза! Вся шипит, по всем швам… Ну, американцы! В рот им дышло. Вот такой же и второй фронт открыли. Тоже по швам… (Прислушивается. Пытается выглянуть в окно.) Гады, специально вредят. Тоже, как немчура… Поняли, что мы фрицев за жабры взяли, так сразу в союзники победу делить. Ничего, на хитрую задницу у нас тоже припасено… Попадётесь вы мне в Германии, я и за лодку спрошу, и за гнилую тушёнку… Эй, немчура? (Пауза, смотрит на генерала.) Думаешь, поможет? Как раз, жди. Если б это помогало, мы бы не воевали, мы бы все молились…

Заходит вперёд фон Вальдберга, заслоняет собой распятие. Генерал перестаёт шептать. Снисходительно.

СЫРОМЯТНЫЙ. Божья помощь, она тоже как американская, союзническая. Вроде есть и вроде нет. Надумаешь себе, нагородишь обману – кажется, действует. А чуть тронь – шипит по швам. Не то, что до своего берега доплыть, а и сесть-то страшно. Ну, как лопнет этот пузырь посередине реки?.. Да хватит тебе! Размолился. Крышка твоему Томасу. Теперь он в надёжные руки попал, в княжеские. Князья, они люди чести и слов на ветер не бросают.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Этот молодой офицер – князь?

СЫРОМЯТНЫЙ. А то как же. Самый настоящий.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Я есть убеждён – Томас оставить живой.

СЫРОМЯТНЫЙ. Это хорошо. Оно легче, когда веришь. Тут, главное, убедил, надул пузырь и живи с ним. Я тоже иногда так, когда совсем на душе муторно.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Князь не убьёт мальчика. Красный офицер, пролетар…иъят убьёт. Князь очень сильно думает свой честь – не убьёт. Господь дал мне тебя, русский солдат и офицер – князя! Томас спасать от гибель и лютая смерть.

СЫРОМЯТНЫЙ. Да ты просто князей не знаешь! Они не то, что твоего Томаса, они своих братьев на тот свет отправляли почище всяких злодеев. То ядом, то ножиком в спину. В общем, дрались друг с другом как собаки. Всё власть делили, землю. Будто её не хватало, этой земли. А цари? Я слышал, одного даже портсигаром убили, по приказу сына. Бывало, и совсем младенцев резали, и взрослых батогом убивали, как Иван Грозный. Даже картина есть.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Господин офицер – князь?

СЫРОМЯТНЫЙ. Я же сказал! Чего ты одно и то же…

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Князь не убьёт Томас. Имеет запрет, честь.

СЫРОМЯТНЫЙ. Ты меня не понял. Князь-то он князь, да только наш, красный. Иначе бы из офицерской школы выпнули, как чуждый элемент. Его же проверили и оставили. Он убьёт, чтоб доказать, чтоб потом не тронули. Что ему твой сын? Немчёнок?.. Я тебе скажу: красный князь это хуже, чем холоп. У нас в детдоме был один такой отпрыск из дворян. Такая тварь, всё выслуживался перед начальством, зарабатывал доверие. Что украдёшь, тут же воспитателям известно…

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Князь не бывает красный. Князь от фамилия, от рода, с кровью отец-мать. Томас – не князь, барон. Я барон, Томас – барон. Это есть как русский князь. Нельзя убивать наследник род. Томас – один наследник. Господин офицер знает…

СЫРОМЯТНЫЙ. Откуда он знает? Если воспитывали, как всех? И скрывали, какого он происхождения?.. Над вами просто умора! Придумываете какие-то заморочки!

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Князь знает. Господь говорит ему – запрет! Спасать род. Кровь говорить – убивать нельзя мальчик.

СЫРОМЯТНЫЙ. Ну, понёс!.. Это может у вас так принято, А у нас если начнут пазгать, так всех до седьмого колена.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Господин офицер – благородный род. Благородный род есть русский, германский, английский – все один правило. Нет красный, белый, чёрный. Есть один благородный. Гитлер не иметь благородный род, Сталин не иметь – подонки, война. Когда подонки воевать – много кровь, море кровь. Благородный – чуть-чуть кровь.

СЫРОМЯТНЫЙ. Ага! Вот ты и попался! А когда воевал под Перемышлем? У вас – царь был и у нас – царь. А дрались, как псы на помойке! Мало крови пролили?! Ишь ты, благородный!

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Россия имел царь Николай. Германия иметь кайзер. Кайзер не царь, не иметь русский рассудок.

СЫРОМЯТНЫЙ. Но ты-то служил и кайзеру, и теперь Гитлеру – подонкам. Это как понимать?

Идёт к выходу, выглядывает, слушает и возвращается.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ (настороженно). Я получил наказание от Господь. Узнал свой горе, свой беда. Как это?.. Раскаяние. Я хотел раскаяние. Давал клятва Дева Мария служить. Она спасёт Томас.

СЫРОМЯТНЫЙ. В общем, я понял. Как припекло задницу, так раскаяние. А не взяли бы вас, твой сынок завтра шпарил бы по мне из пулемёта. И не надеялся на Бога. И ты бы не надеялся.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Русский солдат, я имею желание молиться. Томас стоит перед суд. Перед страшный суд. Я должен просить Деву Марию…

СЫРОМЯТНЫЙ. Да молись, мне-то что… Я же так с тобой, ни разу не говорил с генералом немецким, да ещё с бароном… Молись. За американскую лодку ещё помолись, чтобы не спустила посередине реки.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Под Перемышль я молился Езус Мария, имел желание быть генерал. Лейтенант воевать очень плохо. Генерал – хорошо. Пресвятой Мария слышал мой голос, я имею звание генерал. Я был очень глупый, юный… Возвращать Перемышль и лейтенант – молился… имел желание просить не генерал служить – Господу служить.

СЫРОМЯТНЫЙ. Это правильно. Растолкать бы вас, немчуру, по монастырям лет на сто. Чтоб сидели и молились, чтоб гитлерюгенда больше никогда не выросло… Нет же, пройдёт лет тридцать – сорок, опять найдётся какой-нибудь подонок и своротит вам мозги. Опять на Россию полезете. И забудете, что Бог любит русского солдата.

Берётся за лодку, спускает воздух, сворачивает. Себе.

СЫРОМЯТНЫЙ. Совсем чокнулся старик. У него сына режут, а он молится… Оно конечно, до любого доведись, страшно подумать. Хорошо вот, своих ребятишек нет…

Вдруг что-то слышит. То ли лодка шипит, то ли на улице шорох. Хватает автомат, бежит к выходу. И возвращается задом. Входит Пронский – такой же страшный, как уходил. Генерал не видит его – молится. Пронский сел на скамейку. Длинная пауза. Отвинтил пробку, попил спирта не морщась, встряхнул головой. Глухо, чужим голосом.

ПРОНСКИЙ. Лодку проверил?

СЫРОМЯТНЫЙ. Что?..

ПРОНСКИЙ. Спрашиваю, лодку проверил?

СЫРОМЯТНЫЙ (чуть испуганно). Проверил. Шипит, воздух травит. Втроём и то накупаемся.

ПРОНСКИЙ. На своём берегу обсохнем. (Снова пьёт.)

СЫРОМЯТНЫЙ. Серёга, ты не надирайся…

ПРОНСКИЙ (после паузы). А, тут твои два глотка … На, пей.

СЫРОМЯТНЫЙ. Нет, нет, не буду, не хочу без закуски…

ПРОНСКИЙ. Твое дело… (пьёт).

СЫРОМЯТНЫЙ. Когда переплывём, тогда и … (Вдруг генералу.) Ну, что ты стоишь, идиот? Что я тебе говорил?

Пытается уронить крест – он с грохотом рушится. Все замирают, вертят головами, слушают. В саду поют соловьи. Генерал отползает, таращит глаза.

ПРОНСКИЙ. Не трогай его… Пусть молится.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ. Где… мой сын? Где мой Томас?

СЫРОМЯТНЫЙ. На том свете твой Томас.

ФОН ВАЛЬДБЕРГ (по-немецки). Нет, нет! Не хочу! Я молился! (По-русски.) Я молился! Просил Деву Марию… (К Пронскому.) Господин офицер! Князь! Вы… убивать мой сын? Мой Томас? Нет, это есть не правда.

СЫРОМЯТНЫЙ. Это как раз правда. Что я говорил?

ПРОНСКИЙ. Заткнись.

СЫРОМЯТНЫЙ. Молчу…

ПРОНСКИЙ. Тащи его на берег. Я возьму лодку.