Провокатор. Загляни своим страхам в лицо

Бизнес-центр в сердце столицы, который он снимал за приличные деньги, был почти пуст. Свет лился из-под двери его соседа по офису – топ-менеджера агентства элитной недвижимости. Они частенько после работы заходили в ближайший паб. Заказывали какой-нибудь новенький сорт крафтового пива. Как правило, ругали его на чем свет стоит, отпуская таким образом стресс дня, а потом, чтобы сгладить неприятное впечатление – брали темную классику и удовлетворенно мычали: «М-м-м!», «Да-а-а», «Совсем другое дело!» Морщины на их лицах разглаживались, мир переставал быть угрожающе раздражительным, и они переходили к пошловатым анекдотам, чтобы поржать от души. Затем расходились по домам, довольные собой и друг другом.

Сергей не прочь был бы и сегодня поддержать сложившуюся традицию, но, открыв дверь в офис соседа, понял, что перспективой подегустировать очередное крафтовое и не пахнет.

– Не, Серега, даже не дразни! У давнего «жирного» клиента сменилось руководство. Поставили молодого, дерзкого. Он уже всех старых сотрудников уволил. Меняет, ясное дело, штат под себя. А также ищет, где еще можно сократить расходы. Опа! А тут я – внештатный юрист по контракту. В понедельник утром с ним встречаюсь. Боюсь, как бы и мне резко не стать… твоим «пациентом»! Поэтому вот сижу, готовлюсь…

Изменив голос на жалостно-писклявый, сосед по офису изобразил свою возможную перспективу:

– Доктор Вольский, я потерял клиента – крупную компанию. Я вел их дела целых десять лет! Это катастрофа, доктор, спасите, у меня депрессия… Что мне делать, доктор?

Сергей сел на стул напротив, усмехнулся в ответ на импровизированное представление, понимая, что, как бы ни старался приятель сохранить лицо, ему сейчас реально страшно. За те несколько шагов, что Вольский сделал от двери своего офиса, он уже успел расслабиться, наполниться предвкушением вечера пятницы и предстоящих выходных, и работать снова ему совсем не хотелось. И все же здесь было нечто особенное – он почуял запах стресса! Реального, когда близок «момент истины», разделяющий жизнь на до и после. На это у Сергея был своего рода нюх. Он ловил адреналиновую волну и сам испытывал мощный прилив энергии. Да и робкая надежда все-таки вытащить друга в паб пока еще теплилась в нем.

– Так, объясни, чего ты хочешь? И чего хочет он? И что из того, что хочешь ты, он точно не захочет?

Приятель встрепенулся и кратко обрисовал «масштаб бедствия».

– Понятно. Тут все просто и в то же время тонко. Смотри! Если ты будешь отстаивать свои интересы, он воспримет это как козыри в пользу расторжения контракта с тобой. Но ты можешь не только рассказать о своих интересах, но и сразу же проговорить его – ну, вот это его желание обновить штат сотрудников, вывести компанию на новый уровень, пересмотреть статьи расходов: так ли они эффективны и актуальны ли еще? И так далее. Тогда он увидит, что для тебя интересы компании, которую теперь возглавляет, важны не меньше твоих собственных, уловил? Ему же тоже важно не облажаться. А партнеры, искренне заинтересованные в успешном ходе дел его компании, гибкие и лояльные, на дороге не валяются. Если не дурак, он это понимает. Покажи, что ты привержен компании, а не прежнему руководителю! Сечешь?

Глаза приятеля загорелись. Сергей отметил в них особый блеск, словно отражение сияния пойманной за хвост птицы счастья. Это правильное намерение перед «боем», однако всегда лучше быть начеку, пока не убедишься в своей победе.

* * *

Их излюбленный паб был типично мужским заведением. Все здесь было знакомо и не менялось годами, и именно это позволяло расслабиться. Все всегда было на своих местах. Разве что под Новый год появлялась на барной стойке захудалая елочка, на которую, чем ты старше, тем все больше наплевать! Без улучшений, сезонных обновлений и прочего рекламно-маркетингового апгрейда, суть коего – зло чистейшее. И авторы его, Вольский был в этом уверен, женщины!

Нет, Сергей не был женоненавистником. Если раньше он не воспринимал их всерьез или как ровню мужчине, то со временем понял ценность существования женщин в мире. Он признавал, что совсем без женщин мир был бы пресным. Но главным откровением трансформации его отношения к женщине было признание того, что она может быть не только матерью или любовницей. Она – человек с отличными от мужчины природными настройками и задачами. Вольский потратил немало времени, чтобы понять и принять цикличную женскую природу. Не будешь же ты ненавидеть Луну за то, что она то полная, то растущая, то торчит средь бела дня на небе? Ну, торчит и торчит. Это может нравиться, может раздражать, но ненавидеть – уже чересчур, зачем?

– Зачем? – уже в третий раз переспрашивал Сергея, отлетевшего в свои мысли, сосед-дружбан.

– Что «зачем»? – допивая темное, потинтересовался Сергей. Ему хотелось еще. Из трезвого завтра он уже проклинал себя за это слабовольное желание. Однако, чертыхаясь и ликуя, мысленно показывая себе завтрашнему «фак», он жестом велел официанту повторить.

– Зачем она каждый год меняет мебель в квартире? Я только привыкну, запомню, где у меня что лежит, бац – полное обнуление.

– Ну, дружище, радуйся, что она только мебель меняет, а если бы она просила каждый год новую квартиру? Прикинь, выходишь из офиса и не помнишь, куда ехать? – И оба покатились со смеху.

Сосед обнял Сергея за плечи.

– Серега! Вот умеешь ты, а? Вот ты сказал сейчас… вроде ничего научно-психотерапевтического, а я вдруг счастливым себя почувствовал. Вот как это ты, а? – Он снова захохотал и нетвердым шагом побрел к сортиру. Обилие риторических вопросов со стороны друга было верным признаком того, что пятничная туса подходила к концу.

Сергей жестом позвал официанта и попросил счет. Он еще улыбался, довольный собой-красавчиком, а внутри уже поднималась серо-буро-малиновая мерзость. Она заполняла изнутри живот и медленно подбиралась к горлу, чтобы давить, душить, злить.

Последнее время такое происходило с ним практически каждый день. Что-то триггернуло давнюю боль. Предстоящая свадьба? Укоризненные взгляды будущей свекрови? Ощущение «дыры» на Олин вопрос: «Кого ты позовешь в свидетели?» Нет, все не то. Но для того чтобы сесть и разобраться, наконец, во всем, у него не было времени. Поэтому он старался не замечать, обходить, сознательно прячась за комфортными утверждениями, сложносочиненными аргументами, философскими изречениями: мол, все у него хорошо. Но нет! Вранье. Он завидовал. Завидовал этому вальяжно идущему отлить соседу. Он, Сергей Вольский, врачеватель душ человеческих, порой во время консультаций достигающий статуса «Бог», при всей своей гениальности никогда не допрыгнет до того уровня благосостояния, которым лихо рулит этот парень.

Зависть. ЗАВИСТЬ!

Она появилась, когда они с Олей впервые приехали к соседу домой, где тот, как выяснилось, обречен (а теперь благодаря ему, Сергею, еще и с радостью!) менять мебель каждый год. Зависть нокаутировала его изнутри. Вольский аж растерялся. Как-то схлопнулся весь до размеров жабы – той, что водились в ненавистной дыре, где он вырос. Весь тот вечер Сергей был молчалив, сослался на мигрень. Жена соседа – любительница мебельного апгрейда – все предлагала ему таблетки разных мастей на все случаи головной боли. Но он отказывался, понимая, что это психосоматика, и потому заставлял себя прожить эту мерзость сразу, не вытесняя ее и не подавляя. Существовать в ней честно. Но не смог. Все давил из себя вежливое восхищение вместо желания придушить радушного хозяина или разнести здесь все к чертям собачьим.

Это как если играешь с незнакомым мальчиком в песочнице, и оба вы на равных. Бегаете, смеетесь. И даже в чем-то ты чуть больше лидер. Все твои идеи заходят на ура! И ты чувствуешь себя крутым. И тут – хоп! подъезжает за ним папа на огромном джипе. И вся твоя крутизна – пшик, как мыльный пузырь. А мальчик все такой же – милый, хочет дружить. Да только ты уже ни хера не милый! Ведь у тебя не то что тачки, у тебя даже… бати нет.

Квартира, которую Вольский снимал, располагалась в нескольких кварталах от офиса, до нее он мог дойти пешком. Но ему нужно было время. Время подумать. Побыть, наконец, с собой. Попрощавшись с соседом-дружбаном, Сергей заказал люксовое такси, в котором водитель отделен перегородкой. Велел врубить плачущий джаз и неспешно двинуть три круга по Садовому.

Сидя на заднем сиденье, ощущая запах натуральной кожи и обволакивающую негу комфортного кресла, Сергей смотрел на пестрящий жизнерадостными огнями праздник столичной жизни и откровенно хандрил. Он решил больше не прятаться от своей боли, дать ей слово, «врубить на полную громкость».

Преуспевающий психотерапевт, в самом расцвете сил, с красным дипломом психфака МГУ и стажировками в Европе, Америке, сам прошедший бесконечное число ретритов, вебинаров, тренингов, понимал, что никогда, НИКОГДА не сможет зарабатывать столько, сколько его сосед. С другой стороны, ему вполне хватает того, что у него есть, и даже более! Каких-то лет десять назад он об этом только мечтал… Но дело тут не в «хватает», все дело в игре – вечные перегонки. И досада, что тебя обогнали, что ты проиграл.

Но какого черта я делаю в этой игре? Зачем я начал с ним себя сравнивать? Это случилось автоматически. На работе мы, как в песочнице, вроде бы равны. Оба снимаем в одном и том же здании примерно одинаковые офисы. Его – чуть больше, но у него и народа больше, зато у меня первый этаж. Вроде сравнялись…

Да что ж такое?! Зачем я снова сравниваю? Хорошо. Допустим, тогда бы к тому веснушчатому кенту в песочнице подъехал папа не на джипе, а на… жигулях… Ого, как я низко пал… Зато вмиг отпустило! Да что уж мелочиться, пусть бы он вообще пешком пришел такой толстый, грубый, небритый. И вот тогда ты думаешь: да может, и лучше, что у меня нет бати, а то бы тоже пришел сейчас за мной такой же… стыдобень! А так я придумал себе капитана дальнего плавания и хожу грудь колесом…

Сергею заметно полегчало. Он понимал, что у детского бессознательного свои законы, и главное сейчас – помочь своему внутреннему ребенку не победить в этой гонке, а выйти из нее. Освободиться. Вольский заметил, что на экране мобильного обозначился звонок с неизвестного номера. Телефон был все это время на беззвучке. Сергей почувствовал, что вылез из очередной своей ямы и снова готов к диалогу с миром. Дозвон прекратился, он снял блокировку экрана. Оля звонила ему четыре раза, а неизвестный абонент – целых пятнадцать.

Любопытство взяло верх. Он набрал незнакомый номер, тот самый, который проигнорировал, когда только выходил из офиса. Ему ответили сразу, после первого же гудка, и он даже чуть отстранился от трубки, настолько быстро и как-то слишком близко раздался на том конце напряженный женский голос:

– Алло! Извините за настойчивость. Это Сергей Вольский?

– Он самый, здравствуйте, – ответил Сергей сипловатым голосом, которому сам удивился.

– Мое имя Ульяна Власова. Мне вас рекомендовали как большого профессионала. То есть, что ваша работа… психолога, – перед этим словом она сделала паузу. Он знал почему. Люди, особенно прагматичные, в чьих головах только цифры и факты, избегали слова «психолог» и всего, что с ним связано, как чего-то неприличного, обличающего, делающего их уязвимыми. Но именно оно давало ему невидимую силу и власть.

– …гарантирует устойчивый результат, верно?

– Верно, – сухо ответил он. Сергей давно понял, что недосказанность стоит гораздо дороже излишних прикрас.

– Отлично. Тогда я бы воспользовалась вашими услугами. И, как вы уже поняли по количеству пропущенных звонков, дело срочное, – так же сухо резюмировала она. Все выдавало в ней человека дела, обладающего сильной мотивацией. Любопытно.

– Ульяна, благодарю за доверие. Свой график я смогу посмотреть завтра утром и сразу вам сообщу. Когда бы вы хотели подъехать? – глядя в окно, спросил Сергей, заметив, что они уже недалеко от его дома.

– Сергей, я буду очень признательна, если вы прилетите самым первым рейсом, чтобы провести столько консультаций, сессий или как правильно это у вас называется… с моим… пасынком, чтобы ситуация нормализовалась, в противном случае может случиться… непоправимое, – почти зловещим тоном произнесла Ульяна Власова.

Сергей часто выезжал к клиентам по месту их работы или проживания. Ездил не только по стране, но и за границу, на «сапсанах», «ласточках» и частных бизнес-джетах, – но не это его удивило, или скорее насторожило, в словах Ульяны. А какая-то недоговоренность, от которой веяло нафталиновым страхом. Вот только чьим – его или ее? Сергей встряхнул себя. Что за бред? Он просто устал…

– Куда? Вы не сказали куда? – спросил он.

Глава 2

Песочница

Тонконогая красотка. Большие зеленые, с золотистым оттенком глаза. Легкая, летящая, смешливая. Рядом с ней Сергей чувствовал, как наполняется энергией и отвагой, распирающей готовностью непременно, сию секунду положить мир к ее ногам. Рядом с ней в нем открывалось ощущение собственной силы, безграничной и свободной. Он встретил ее случайно. В очереди в супермаркете их разделяло два человека. Она, чтобы положить деньги на мобильный, назвала свой номер кассиру. Боже! Сейчас и не верится, что какое-то время назад так оно и было. Как только она рассчиталась и пошла к выходу, Вольский набрал подслушанный номер, моля только об одном: чтобы он принадлежал именно ей, а не маме, бабушке, подружке.

Пошли гудки, он наблюдал за ней через стекло супермаркета. Она не слышала звонка, беззаботно шагая по парковке. Вольский оставил пакет с покупками на кассе и бросился ей вслед. Она уже садилась в такси, когда он догнал ее.

– Девушка, у вас мобильный звонит!

Она удивленно на него посмотрела.

– Разве? – огляделась, открыла сумочку – и правда, трубка беззвучно вибрировала. Она посмотрела на него с удивлением.

– Вот это да. Спасибо!

И торопливо ответила: