В Скале

Когда почтенное семейство главного воспитателя гарнизона не спеша приблизилось к "нехорошему месту", то, как рассказывали потом очевидцы, наш полковник от удовольствия расплылся в улыбке, поскольку никакой противной его бдительному партийному слуху музыки не звучало. Более того, из окон общежития доносились звуки гитары и какой-то знакомой народной песни, дружно подхватываемой добрым десятком голосов во время припева. "Отдыхает молодёжь… хорошо поют, молодцы!"– что-то подобное услышали от него наши вездесущие очевидцы. Но затем он вслушался в слова и наконец-то вспомнил, что это за песня.

Этим вечером мы отмечали день рождения Василича и после обязательных "За именинника", "За тех, кто в сапогах", "После первой и второй перерывчик небольшой", "Не пьянства ради, но здоровья для" хорошенько закусили, перекурили и… душа потребовала песни.

Песни конкретной. Таковая была. Широким массам она была известна по фильму "Александр Пархоменко" где её проникновенно исполнил артист Чирков в роли батьки Махно, отчего она стала песней "махновской", и, стало быть, петь её сознательным советским гражданам было не рекомендовано. Но песня была хороша и душа просила… В том фильме она поётся под гармонь, но под гитару ещё лучше…

Сначала вступаем переборами, затем под припев бацаем всей пятернёй…а ребята воздуху в молодецкую грудь набрали да ка-а-ак рявкнут

Любо, братцы лю-ю-юбо!

Любо, братцы жи-ить!

С нашим атаманом не приходится тужи-ить!!

Народ под окнами так и замер от восторга, день был субботний и многие из гуляющих были в хорошем, можно сказать даже приподнятом, настроении, поскольку никакой перестройки "на трезвую голову" тогда ещё не было, и спиртное в Военторге продавалось свободно. Некоторые из мужчин стали подпевать. Когда начальник политотдела узнал песню, уже пошёл последний куплет, сочинённый мной самим для логического завершения произведения и придания ему самобытной державности. Кто знает эту песню, тот поймёт, в чём соль:

…Хлопцы ускакали в предзакатном мареве,

Привезли в станицу мою шашку и кинжал

Два креста Георгия за службу государеву,

Третий крест, ясёневый, да над могилкой встал…

Этого нашему начпо хватило. Махновскую песню ещё можно было простить, ведь батька одно время вместе с красными белых бил, но тут про кресты за службу государеву! Государеву! В его части появились монархисты! Да ещё их пропаганда имеет успех у несознательных граждан! Песня закончилась, и кто-то из невольных слушателей совсем уже в хорошем настроении, захлопал в ладоши. Аплодировала и супруга полковника Коцюбы вместе с восторженной дочкой, – какие молодцы, Кеша! Развлечений в гарнизоне маловато, а пели мы, наверное, действительно здорово.

На следующий день меня вызвали «на ковёр» в политотдел, а потом автоматически появилось множество взысканий за упущения по службе и, как следствие, через некоторое время я стал самым старым лейтенантом в части. В легенде к этим реальным фактам народ добавил исполнение " Боже, Царя храни!", причём "в положении стоя" и стрельбу из пистолета ворвавшимся в общагу начальником политотдела. Это, конечно же, выдумки. Текста "Гимна русского народа" я тогда ещё не знал, а начпо не мог стрелять из пистолета физически, потому что командир части запретил ему выдавать любое оружие, после того, как однажды на стрельбах тот чуть не застрелил проверяющего из Москвы.

Это случилось на одной из итоговых проверок. Офицеры выполняли норматив по огневой подготовке. Обычный норматив по стрельбе из «Макарова», ничего сложного, три патрона и мишень на 25 метрах, отстрелялся – доложи. Всё просто. Но это если ты офицерские погоны носишь по праву. А тут с нашим начпо случился конфуз – магазин он вставил, а с предохранителя пистолет не снял, хочет затвор передёрнуть, а нет, не получается и получится не может, оружие ведь на предохранителе. Не знаю, когда наш главный инженер человеческих душ соединения, последний раз брал в руки оружие, давненько наверное, когда итоговые проверки, он всегда в роли проверяющего, впрочем как и весь штаб, а тут московская проверка, и штаб тоже проверяют по полной, а чем они лучше, такие же офицеры. Вот командир наш первым отстрелялся и ничего, на «отлично», другие тоже нормально. И политотдел в пределах допустимого, они же, как правило, с ротных замполитов начинали, стрельбище для них не новость … Не знаю, что за учебное заведение кончал начпо, и где служил до нашей части, но до этого момента никто его с оружием в руках не видел. На стрельбах он проверяющий, да и старался подальше от огневого рубежа быть, в наряды по части, где положено с оружием быть, заряжать, разряжать его, тоже не ходит. Где ж ему с «Макарычем» подружиться? Вот и оконфузился. Да по правде любой на его месте мог оказаться, без тренировки то. А он всё затвор дёргает и дёргает, нервничает, полковник из комиссии бочком, бочком от него подальше отходит, а офицеры из его смены все уже отстрелялись, но уйти без проверки оружия и команды нельзя, стоят на рубеже, а тут уже скоро разборка оружия начнётся, заряженного оружия. Но командир наш молодец, не растерялся. Увидев, как его заместитель пытается произвести выстрел и поняв, что пистолет на предохранителе, он просто отобрал оружие и произнёс такую замечательнейшую речь: