Эпоха перемен

Я нашёл свою сумку. Достал одежду, едва сдержав грустный вдох. Когда-то эти вещи казались мне вполне нормальными. Куплены на городском рынке, у вроде бы проверенных продавцов, с обязательной примеркой на картонке. Безымянные джинсы из пачкающегося псевдо-денима, дерьмовые китайские кроссовки из кожзама, которые бы давно развалились, если бы я активно носил их эти месяцы. Разве что футболка была вроде вполне нормальной. Чистый хлопок, серого цвета. Ради интереса я посмотрел на ярлычок. Одна из ивановских фабрик – надо же, умудрились выживать каким-то образом…

Дима посмотрел на меня и подмигнул.

– Ты как, сегодня с возвратом? – спросил он.

– Не, – я помотал головой, – домой поеду.

– А, точно. Ты же вроде где-то в Подмосковье живёшь, так?

– Ага. В Егорьевске.

– Далеко ехать?

– Часа за четыре, думаю, доберусь, – ответил я. Хотя знал, что домой попаду только после полуночи, и не без приключений по дороге.

– Нормально, – кивнул Дима. – Только послезавтра без опозданий.

– Само собой, – ответил я.

Я не стал переодеваться в каптёрке, как Протасов. Вместо этого вернулся к палатке, где аккуратно, не спеша, сложил парадную форму в сумку. «Комок» я взял с собой – дома постирать успею. Потом переоделся и пошёл к общежитию за увольнительной.

Как я предполагал, народ к тому времени разошёлся. Снегирёв – между собой мы его называли Кэп – уже начал праздновать, поэтому сунул мне листок, едва взглянув в мою сторону. Я кивнул в знак благодарности и направился в сторону КПП.

На остановке возле учебного центра была толпа. Автобус по расписанию должен был появиться десять минут назад. А ещё через пятнадцать минут должен был быть следующий. Только автобусов не будет, вообще. На местной автоколонне случилась какая-то крупная авария, и маршруты в пятницу вечером остались без обслуживания. Это я узнал позже, когда вернулся из увольнения.

Так что тем ребятам, кого не встречали на машинах, в тот вечер пришлось туго. Говорят, кто-то даже пешком шёл до ближайшей платформы электрички – «Чкаловской».

Я же тогда сразу сообразил, что единственный вариант выбраться вовремя, чтобы успеть до «домашней» электрички – поймать попутку. Денег у меня особо не было, но можно было договориться за бесплатно.

Я примкнул к группе таких же ребят. Мы прошли где-то с километр от остановки, когда на обочине остановилась фура. Водила – молодой усатый мужик – глянул на нас с сочувствием и спросил:

– Что, из учебки, да, ребят?

– Ага, – закивали мы, прикидывая, сколько человек сможет влезть в кабину.

Однако водила поступил иначе. Он заглушил двигатель, выпрыгнул к нам и направился в хвост фуры.

– Я порожний, – пояснил он. – Сейчас буду мимо Чкаловского проезжать. Могу до платформы подбросить, если внутри ехать не стремаетесь.

Конечно же, мы не стремались. Водила открыл задник фуры и жестом позвал нас запрыгивать внутрь.

Глава 2

Поездка не заняла много времени, хотя и придала остроты ощущениям: дорога была не в лучшем состоянии, а, учитывая, что обзора никакого не было, прыжки и рывки были совершенно неожиданными. Кто-то из парней умудрялся даже пиво прихлёбывать в таких условиях.

– Ты ж не из наших, так? – обратился ко мне черноволосый парнишка с задорными карими глазами.

Я его помнил. Пашка Малиновский. Из-за моей глупости и недальновидности после этой поездки в увольнение мы потеряли связь и больше не общались. Теперь же я собирался исправить ситуацию, помня, кто папа у этого пацана.

– Не-а, – ответил я. – А вы из прокуроров, да?

– Ага, – хохотнул парень, – у нас на рожах написано, что ли? Ты сам-то с какого?

– Зарубежной военной информации, – ответил я.

– О-о-о, спецура! – улыбнулся он. – Как звать?

– Саня, – ответил я, протягивая руку.

– Пашка, – представился он. – Ты сам-то дальше куда? В каком районе живёшь?

– В области, – ответил я. – В Егорьевске.

– Да ла-а-адно! – улыбнулся Пашка, демонстрируя крепкие белые зубы. – Вот так совпадение! Ну чего – значит, дальше вместе поедем!

Водила, как и обещал, тормознул нас возле платформы «Чкаловская». С электричкой мы разминулись буквально минуты на три. А следующую жать пришлось ещё час.

Парни сбегали за пивом. Я же пить не стал. Не только потому, что у меня вообще не было денег. Просто, дожив до своих лет, я на собственном примере усвоил, что здоровье – это ценный ресурс, который глупо разбазаривать по мелочам.

Многие закурили. И я вдруг почувствовал, что меня тоже неудержимо тянет затянуться. Так сильно, что аж голова кружится.

Я поднёс ко рту указательный и безымянный пальцы правой руки. Понюхал. Так и есть: насквозь пропитались вонью дешевых сигарет. Даже странно, что у меня в карманах не оказалось начатой пачки… напрягая память, я вспомнил, что сигареты у меня в тот день закончились. С утра курил больше, чем обычно, волновался.

Да, в юности я был активным курильщиком. Лет с четырнадцати. К моменту поступления в университет я выкуривал уже по пачке в день. Конечно, это сказывалось на дыхалке – кроссы и полоса препятствий мне давались совсем не просто, но как-то вытягивал.

Курить я бросил только после Второй Чеченской, когда попал в кардиореанимацию со сбоем ритма. После этого резко улучшил свои спортивные результаты и набрал массу. Нет, не жировую – мышечную.

– Не куришь? – поинтересовался Пашка.

– Нет… – ответил я, и тут же добавил: – бросаю.

– Это правильно, – кивнул он, – мне батя запрещает. Говорит, что, если увидит – финансирование отрежет. Такие дела. И он прав, в принципе. Привычки – это слабость.

– Пожалуй… – согласился я.

– Пиво не будешь? – тут же предложил Пашка. – Угощаю.

– Да тоже, наверное, лишнее, – я пожал плечами. – Ехать-то ещё долго.

Он взглянул на часы. «Касио», настоящие, со стрелками.

– Нам бы ещё на егорьевскую электричку не опоздать… – вздохнул он.

– Это точно, – кивнул я, изобразив беспокойство.

Егорьевск находится в промежутке между двумя железнодорожными ветками, поэтому электрички до города ходят сравнительно редко. И если уж опоздал – пиши пропало, дальше только на дорогом автобусе, куда нельзя было по военнику.

Я помнил, что в тот вечер на прямую электричку мы опоздали, поэтому заранее был готов к такому развитию событий.