Эпоха перемен 2

Полыхнуло так, что по лицам ударил жар.

Столб огня поднялся прямо посреди котельной, упираясь в потолок.

– Кочегар! – первым сориентировался Семён. – Надо спасти кочегара!!!

Глава 6

Кочегар так и не проснулся, пока мы его тащили. Нам повезло. Даже думать не хочу о том, что случилось бы, если бы он открыл глаза и разглядел нас.

Вернувшись в палатку, мы, как могли, убрали следы ночного происшествия: вытащили в лес и прикопали испачканные кровью ветки, нарубили новый лапник, заново выстелили пол. Я постирал одеяло и постельное бельё. Полностью следы крови, конечно, не сошли – но, по крайней мере, теперь не так бросались в глаза. Утром я даже застелил постель так, что со стороны и не скажешь, что с ней что-то не то. Да, одеяло было влажным – но это можно определить только если его потрогать.

Остаток ночи мы, конечно же, не спали.

А утром, на построении, нам объявили об общем собрании лагеря на стадионе. Народ из соседних палаток, благополучно проспавший всю ночь, начал возмущаться насчёт того, что сначала неплохо было бы завтрак организовать, а потом решать остальные дела…

В воздухе плыл отчётливый запах гари, но никто не обращал на него внимания.

Старшина построил курс. Потом к нам вышел опухший и помятый Снегирёв. Оглядев строй, он вздохнул и сказал:

– Так, есть кто-то, кто сегодня ночью видел что-то необычное? – спросил он.

Курсанты начали растерянно переглядываться. Мы тоже постарались изобразить недоумение, даже не сговариваясь.

– Ясно… если что вспомните – доложить сначала мне. Я должен знать всё до следователей. Иначе… да понятно, что иначе, – он махнул рукой и снова вздохнул. – Это ясно?

– Так точно, товарищ капитан! – ответили мы хором.

– Ну ясно… курс! Нале-во! Шагом марш! Левое плечо вперёд! – скомандовал он.

И мы направились в сторону стадиона.

Обычно построения проводились на плацу, возле столовой. Почему теперь людей не повели туда понятно: сгоревшая котельная слишком близко. Всё, что произошло ночью, можно сказать, на виду. А ведь там наверняка следователи работают…

При мысли о следователях мне опять стало не по себе. Да, мы постарались не оставлять улик: протёрли замки на складе РХБЗ, запутали следы, выходя в лес, через забор и несколько раз перепрыгивая через рвы и ручьи. Но полной гарантии, что на нас не выйдут, разумеется, не было.

Коробки курсов расположились вдоль трибуны, прямо на поле. Возле каждой стоял начальник подразделения.

Как обычно, все ждали начальство, назначившее построение.

– Сань… – ткнул меня в бок стоящий рядом Серёжа Гуменюк. – Слушай, я вот что подумал… а что, если бы их было много? Что, если бы пытались перерезать всех наших?..

– Видел же, что нет, – ответил я шёпотом.

– Ну а если? – настаивал он.

– Тогда бы нас уже не было, – ответил я.

– Они даже дневального не убили… – продолжал шептать мне на ухо Серёжа. – Значит, специально в нашу палатку лезли. Им нужны были мы, понимаешь?

– Тш-ш-ш… – прошипел я.

И вовремя: Снегирёв как раз обернулся в нашу сторону. А на стадионе появился комендант лагеря: заместитель начальника Университета, целый генерал-майор.

Скомандовали «равняйсь-смирно!», последовали доклады. И команда «Вольно!»

Генерал-майор, которого большинство присутствующих увидели в лагерях впервые, встал перед строем и начал говорить. Слышно было плохо, ведь никакой аппаратуры не было, но все стояли, затаив дыхание, поэтому слова всё-таки можно было разобрать:

– Сегодня ночью произошло чрезвычайное происшествие, – начал он. – На территории учебного центра сгорела котельная. В этой связи нарушено горячее водоснабжение, в том числе в столовой и в помывочных. Таким образом, учебный центр не может продолжать полноценно функционировать. В этой связи, по согласованию с руководством Университета, мой принято решение о временном прекращении работы учебного центра до устранения последствий аварии. В ближайшее время руководители подразделений организуют раздачу питьевой воды и полевых рационов. До конца дня учебный состав представит предложения по закрытию учебных дисциплин, после чего личный состав будет отправлен в летний каникулярный отпуск. До конца дня необходимо свернуть всё оборудование и передать на хранение ответственным лицам.

Генерал прокашлялся и поглядел на стоящих перед строем офицеров. Потом продолжил:

– На территории работают представители военной прокуратуры. В случае появления у них вопросов к личному составу руководителям подразделений прошу оказать всемерное содействие. У меня всё.

Генерал кивнул, развернулся и направился в сторону административных корпусов.

Ребята переглядывались в строю, не сдерживая радостных улыбок.

– Вот это поворот… – шёпотом прокомментировал Женя, который стоял у меня за спиной.

– Да уж… – согласился я.

Когда мы строем пришли со стадиона, Снегирёв раздал указания: кому заниматься сбором и сдачей палаток, матрасов и прочего имущества, кому – уборкой территории. На всё он выделил три часа.

Мы начали работать. Без завтрака было некомфортно, но никто не жаловался: так неожиданно и приятно начавшийся отпуск грел душу.

Впрочем, через полчаса в расположение пришёл прапорщик со склада. Перед собой он катил громыхающую тележку, где были в беспорядке свалены картонные коробки самого подозрительного вида.

Оказалось, что это были обещанные сухпайки. Внутри нашлось по паре консервов и пакетик сухариков, пропитанных какой-то дрянью.

Я это есть не рискнул. Но кто-то из ребят попробовал и, вроде бы, даже без последствий. По крайней мере, быстрых и очевидных.

Со сбором палатки и подготовкой территории наше отделение справилось за час. После этого просто сидели на кирпичных бортиках бывшей палатки и ждали, когда руководство изволит о нас вспомнить.

– Ребят, кто куда в отпуск едет? – спросил Серёжа, выковыривая алюминиевой вилкой остатки мяса из банки с тушёнкой.

– Я в Турцию! – ответил Скопцов, мечтательно вздохнув. – С отцом поговорю, может, удастся поменять вылет, чтобы пораньше… на море хочу!

– Везёт… – грустно сказал Семён. – А я домой полечу. Билеты взяли ещё в январе, фиг поменяешь… придётся неделю в Москве тусоваться.

Все знали, что Семён из Хабаровска, и добираться туда совсем не просто.

– Что, в казарме останешься? – обеспокоенно спросил Вова.

– Ни в жизни! – Семён отрицательно мотнул головой. – К деду в Алтуфьево поеду.

– А, точно, у тебя же дед в Москве… – кивнул Серёжа.

– А сам куда? – Семён заинтересованно посмотрел на него.